Сегодня утром дыхнула – повалил пар. Утренники холодные, особенно в  деревне. Дед достал шерстяные носки, утром доит корову в ботах «прощай молодость». Это такие валяные, на замке бурки. Руки стынут и лишь струи теплого молока греют руки.

Ехала в деревню забирать сына в школу. Думала, что скажу ему так: «Дыши глубже! Дыши до самого пупа! Вентилируй легкие. Закачивай кислород!» Так пахнул мир в первый день творения, - подумаю я, но не скажу, потому что пафосно.

«Запомни, сын, как вкусно пахнет в деревне полынью, молоком, березовыми дровами, концом лета, детством и грустью. Это в городе мы будем дышать вполнакала, будто проходим у мусорок… И обними пейзаж, которому нет края. (В Челябинске тебя ждёт тесный окоем евроокна и серая плита многоэтажки). ээхх

Гошка погладит своего железного коня и заведёт его в летнюю кухню на постой.

Мама наварит ведро борща отцу, накажет: «Покупай себе пельмени, не сиди голодом» и мы отправимся в путь, попибикав деду на прощанье. Отец будет стоять такой одинокий, ну почти есенинская няня в шушуне. И я проглочу слезы...

…Забрала сына из деревни. Конечно, ничего такого не сказала, только без конца грустила. Я глазом моргнула – а лето кончилось. ПМЖ кончилось.

…Вдоль трассы машины стопорятся возле кукурузы. Рвут тугие лохматые початки. Кто – то фоткается рядом с подсолнухами. А мы в детстве на руль вздевывали подсолнухи – они росли за деревней, и мы каждый день ездили то за подсолнухами, то за горохом.

Скучать буду страшно, блин. Ланка говорит, что деревня – это моя точка силы. Мне кажется, уже не только моя, но и Гошкина…