Оля только что вернулась из Парижу. И затосковала сразу же в нашем болоте. Но тут ее пригласил на корпоратив один ресторан. На озеро. Много веселых и приличных людей, много еды и выпивки. Много звезд и хорошей погоды. И один раз живем. Оля сказала себе: держи себя в руках, только общение, никакого бокала вина, ни-ни, смотри на небо, там Большая Медведица и пояс Ориона, ну разве не красота…
Первое, что вспомнила Оля следующим утром: она стоит внутри озера и целуется непонятно с кем. Потом она нашла себя на топчанчике продавщицы ночного ларька. Бок в синяках, локоть ломит и еще несколько шрамов душераздирающих. Оля пошла за стол. Прикрыв синеву, нацепив солнцезащитные очки, чтоб никто-никто не узнал. Тихонечко уточнила у соседки за столом про вчерашнее:
- Когда мы целовались втроем: ты, я и Витя, ты упала, - уточнила та Оле.
И тут Оля услышала сладострастный шепот в ухо от повара Бернара:
- Сейчас я тебе покажу настоящий французский поцелуй, детка, а то в прошлый раз, когда ты меня целовала, у меня был пирог во рту…
Оля поняла, что на всем озере нет человека, которого бы она не поцеловала…
 
…Мы вчера открыли такое кафе с летней террасой, где супчик-пюре стоит 70 рублей. Девчонки пили вино, я - коктейль, играла льдинками. Это были такие генномодифицированные льдинки, которые не таяли. Только гремели в бокале. Под сыр пармезан и горячий супчик, смахнув пот со лба, мы решили, что надо плыть по жизни, мы – буддисты. Не надо сопротивляться шепоту ветерка, музыке скрипача, звону льдинок, белому вину  и этому вечеру. Было так хорошо, что мы, контуженные истиной и красотой, поехали в сад. Знаете, там не видно земли, там все – в яблоках. Только шорох соседской лейки и … тишина. Слышно, как падают яблоки и краснеют прям на глазах и лопаются помидоры. Чуть позже с неба бы падали звезды.  Но мы уже поехали домой. Я решила, что звездопад это было бы уже через край. Жизнь удалась, и в мире очень много красоты, и нефик ей сопротивляться.