Oна всегда громко стонала, когда мы занимались любовью, и пахла кокосом и апельсинами - на мочках ушей, сопела мне в плечо и спала, сжав колени. Я обнимал её и понимал: у меня в руках - мир, я боялся за неё, отпускал в дождь и звонил потом: "Ты не промокла?" Она говорила, что смелая и грозная, я смеялся - она? - её тело - плавные изгибы - умещалось в двух моих ладонях, когда я сжимал её, она плакала, когда мама кричала на неё, у меня дома, я всегда грел квартиру перед её приходом, пила водку и засыпала перед телевизором.
Я любил её длинные ресницы, тушь в соли и сладкие запястья, целовал всю, мокрую и мою (мою?), обладал ей и плакал, кусая подушки, когда она спала рядом - женщина, моя маленькая уже женщина, маленькая дюймовочка, я страстно звал её моей принцессой и любил шептать в метро, что никому никогда её не отдам.
Она умещалась в моих ладонях, как в сердце - там был запах её духов и тела; всё моё нутро не желало отдавать её никому, не отпускать вечерами и утрами, она смеялась и кусала меня за плечо: "Отпусти, мне же на учёбу, опоздаю, эй!"
(с)
[604x407]