Владимир Гау - ПОРТРЕТ АКТРИСЫ ВАРВАРЫ АСЕНКОВОЙ
(1838, в музейной коллекции Государственного Эрмитажа в Петербурге, Россия)

*******

Варвара Николаевна Асенкова (1817 - 1841) - российская театральная актриса императорского Александринского театра в Петербурге.
Варвара была дочерью известной актрисы Александры Асенковой. Метрическое свидетельство сообщает: «…незаконнорожденный младенец, нареченная Варварой, родилась 1817 года апреля 10 дня…».
Отец официально не значился. По законам и традициям того времени, гражданские браки, которые в наше время признаются фактическими семьями, в XIX веке, не освященные Церковью, юридически не признавались, и Варвара навсегда оставалась с унизительным клеймом - «незаконнорожденная». Однако, отец ее известен. Мать Вареньки, известная артистка Александра Егоровна Асенкова, несколько лет прожила с офицером Семеновского полка Николаем Ивановичем Кашкаровым.
Варвара была старшей дочерью Александры Егоровны, у которой были еще дети. Отчим ее, тоже гражданский муж ее матери, отставной военный Павел Николаевич Креницын, служил содержателем специальных карет, в которых развозили воспитанников императорского театрального училища.
Поступив в 1828 году в Петербургское театральное училище, в 1830 году 13-летняя Варвара вынуждена была уйти оттуда, так как, по мнению руководителей учебного заведения, яркими способностями не обладала. Педагоги, отмечая ее красоту и грациозность, не находили у Варвары никаких способностей и пророчили ей будущее жалкой статистки с низким жалованьем. Мать забрала Варю из училища и определила в один из лучших пансионов Петербурга. Однако, и там она долго не пробыла. Когда ей было 15 лет, юная Варвара объявила матери, что в пансион не вернется, потому что плата за обучение непомерно высока для их семьи и она намерена поступить в театр, чтобы содержать себя и помогать матери.

Знаменитый в то время актер Иван Иванович Сосницкий внял мольбам своей сценической партнерши Александры Егоровны и согласился заниматься с ее дочерью сценическим мастерством. Однако, талант будущей великой актрисы и тут долго не проявлялся. Как когда-то нехотя училась в театральном училище, где ее считали непригодной для сцены, так и нехотя она ходила на уроки к Сосницкому и с тем же равнодушием вступила на сцену, видя в этом лишь средство помогать нуждающейся семье. Сосницкий, занятия с которым шли на первых порах настолько неуспешно, что знаменитый актер потерял всякую надежду на возможность разжечь хотя бы искру таланта в своей ученице, хотел уже отказаться от бесполезного труда, как вдруг, однажды, репетируя с Варварой роль Фанни в драме «Мать и дочь - соперницы», был поражен, с какими глубиной и чувством юная Асенкова прочла один из монологов. Сосницкий, как опытный актер, не мог не разглядеть зарницу огромного дара, скрываемого за видимой апатичностью и внешней закомплексованностью «незаконнорожденной» и продолжил с ней серьезное обучение, записав в своем дневнике - «Безусловно, этот гадкий утенок преобразится в великолепного лебедя!». Более того, он предложил ей небольшую, но характерную роль в своем бенефисе.
21 января 1835 года, в бенефисе ее наставника, состоялся дебют Варвары Асенковой. В тот день она в двух водевилях («Сулейман II или три султанши» Шарля-Симона Фавара и «Лорнет или правда глаза колет» Огюстена Эжена Скриба) исполнила роли Роксоланы и Мины. Через три дня Варвара во второй раз появилась в тех же пьесах и с тем же успехом. После этого она поступила на сцену, но пока без контракта.
В феврале 1836 года она была, наконец, официально принята в труппу Александринского театра. Художественный журнал «Русская старина» в одной из публикаций замечает по этому поводу: «Театральная дирекция того времени, при всей своей бюрократической холодности, сознавая наконец - если не большой талант В. Асенковой, то те сборы, которые могут доставлять спектакли с ее участием, - приняла Асенкову в штат актрис, с назначением скромного жалованья».
За Варварой закрепилось амплуа юных героинь водевилей. Тем не менее, вскоре она с неменьшим успехом выходила и в драматических образах (к примеру, роль Офелии), и, среди прочего, став первой исполнительницей роли Марьи Антоновны в «Ревизоре» в апреле 1836 года.
Первое же появление ее на сцене театра принесло начинающей актрисе неимоверный триумф, о чем было незамедлительно доложено императору, имевшему славу большого знатока и искусителя дам. Николай I, частый главный зритель театра, после спектакля зашел за кулисы выказать почтение юной актрисе. По словам драматурга и актера П. А. Каратыгина, «император Николай I Павлович, по окончании спектакля, удостоил ее милостивым своим вниманием и сказал ей, что такой удачный дебют ручается за будущие ее успехи на сцене». Через несколько дней Варваре Асенковой были «всемилостивейше пожалованы в подарок» бриллиантовые серьги.
Императорский интерес послужил отправной точкой для возникновения сплетен, которые окружали юную актрису до конца жизни. Трудно теперь с точностью сказать, что из них было правдой, а что клеветой и неудержимой завистью. Скорее всего, наветами было многое, а возможно - и все. Вряд ли какие-либо личные отношения с Николаем I имели место, хотя слухов по этому поводу было немало: слишком скоро его внимание и интерес сменились на холодность. Досконально известно, что спустя год после «всемилостивейшего подарка», когда Варвара Асенкова стала ведущей актрисой императорского театра, а критики и зрители заходились от восторга, ее мать попросила прибавить дочери жалованье. Императорский вердикт гласил: «…никакой прибавки сделано быть не может, ибо, по собственному отзыву государя-императора, она никаких особо значимых успехов не сделала».
Актриса, судя по всему, не только поражала талантом, она при этом была еще и очень обаятельна и женственна. Успех ее был феноменальный. Каратыгин вспоминал: «Асенкова умела смешить публику до слез, никогда не впадая в карикатуру; зрители смеялись, подчиняясь обаянию высокого комизма и неподдельной веселости самой актрисы, казавшейся милым и шаловливым ребенком».
Литературный критик и публицист В. Г. Белинский писал: «…Она играет столь же восхитительно, сколько и усладительно… каждый ее жест, каждое слово возбуждает громкие и восторженные рукоплескания… Я был вполне восхищен и очарован!».
С одной стороны, Варвару одолевали восхищенные поклонники, с другой - отчаявшиеся завистники, среди которых особо старались конкурентки за роли, а более всего называют детскую подружку Надежду Васильевну Самойлову.
Вполне возможно, что Варвара и по юной наивности, и по воспитанию тех лет, когда девочек в пансионах держали в строгости и неведении, принимая за мораль наивность и незнание жизни, попросту не понимала творящегося вокруг нее и потому так тяжело и нервно реагировала: на сцену она пришла помочь материально в содержании семьи, не имея честолюбивых дальновидных планов, а лишь постепенно захваченная сценой; она всю жизнь прожила в нужде и другой жизни не знала - даже не имея собственного выезда, возвращалась поздно ночью после спектаклей в казенной карете; все ее время уходило на разучивание ролей, на ней держалась почти значительная часть репертуара Александринского театра. Незаконнорожденная, с детства отвергнутая обществом и признанная бездарной своими учителями, будучи хрупкой и легко ранимой, она уставала и теряла силы и здоровье и от работы, и от злонамерений по отношению к себе, не осознавая его истоков, что вместе с ролями к ней переходила и слава исполнительницы - скорее всего, при такой жизни ей было просто не до купания в славе.
Известно, что она отвергала шумные ухаживания, предпочитая тишину и уединение. Но многочисленные поклонники постоянно толпились у дверей ее квартиры, засыпали молодую актрису бесконечными записками и цветочными букетами. Отвергнутые воздыхатели слали ей непристойные пасквили, распространяли сплетни, мол, актриса - «похотливая и ветренная».
До нашего времени дошли воспоминания об ужинах с шампанским в доме Асенковой, о кутежах офицеров, о глупых выходках ее отвергнутых поклонников. Некий кавказский князь пытался украсть Асенкову прямо у выхода из театра. Благо, кучера театральных карет вовремя подоспели ей на помощь. На одном из спектаклей компания молодых людей своими выкриками устроила Варваре публичную травлю, ей пришлось выслушать «самые непечатные, циничные и оскорбительные выражения». Она не смогла продолжить игру. Разрыдавшись, убежала за кулисы. Спектакль был сорван…
Бесконечные разговоры, перешептывания безусловно, опирались на какую-то почву: успех Варвары был феноменальный и кавалеры преследовали ее, и молодые люди с удовольствием приходили в гости.
В столичных кругах то и дело появлялись заказные оплаченные разгромные рецензии на ее выступления - при том, что актриса была занята в большей части репертуара. Анонимные угрозы преследовали актрису. Наверняка особо тяжело Варвара переживала, что ядром интриг против нее стала ее подруга детства Надежда Самойлова, соперничавшая с ней по сцене.
Среди ее ролей: одалиска Роксалана («Сулейман II или три султанши», 1835 год), Мина («Лорнет или правда глаза колет», 1835 год), Керубино («Женитьбе Фигаро», 1835 год), Марья Петровна («Деловой человек», 1835 год), Вероника («Уголино», 1835 год), Надежда Павловна («Капризы влюбленных», 1835 год), Аверина («Домашняя комедия», 1835 год), Мальвина («Мальвина или урок богатым невестам», 1836 год), Луиза («Узкие башмаки»), Зарецкая («Чего на свете не бывает»), Елена («Велизарий»), Звонкова («Заемный муж»), Жанна («Не влюбляйся без памяти»), Надежда Дмитриевна («Злой дух»), Рутли («Влюбленный рекрут»), Зубкова («Замужняя вдова»), Сабина («Деревенская простота»), Софья Вентер («Добрый гений»), Вильгельмина («Сардамский корабельный мастер»), Неллора («Царство женщин»), Эмилия («Женщины-солдаты»), Марья Антоновна («Ревизор», 1836 год), девица-гусар («Девушка-гусар», 1836 год), Евгения Гранде («Дочь скупого»), Офелия («Гамлет», 1837 год), Эсмеральда («Эсмеральда или четыре рода любви» по роману Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери», 1837 год), Юлия де Креки («Полковник старых времен»), Корделия («Король Лир», 1838 год), дочь мельника («Русалка» по произведению А. С. Пушкина, 1838 год), Катенька («Отец, каких мало», 1838 год), простая девушка («Смерть или честь», 1838 год), Пашенька («Новички в любви»), Карпинская («Полюбовная сделка»), Сусанна («Сиротка Сусанна»), Лиза («Ножка»), Габриэль («Девица-отшельница», 1840 год) и другие.
На сцене Александринского театра Варвара Асенкова выступала всего 6 лет. У нее было слабое здоровье и при этом ей приходилось играть почти весь водевильный репертуар театра. Все это спровоцировало ее заболевание чахоткой. Частыми стали слабость и головокружения. Последний раз она вышла на сцену 16 февраля 1841 года. Утром 19 апреля этого же года она умерла. После ее смерти многие роли перешли актрисе Надежде Самойловой.
Первые признаки чахотки появились весной 1838 года. Напряженная деятельность актрисы, усердием которой злоупотребляли и дирекция, и бенефицианты, заставляя играть чуть не каждый день и разучивать еженедельно по две новых роли, надломила ее слабое здоровье и ускорила приближение конца.
Погребение актрисы проходило 22 апреля на Смоленском кладбище в Петербурге, где на ее могиле был сооружен на средства, собранные почитателями ее таланта, прекрасный памятный монумент с бронзовым бюстом Варвары Асенковой. Бюст работы скульптора И. П. Виталли. Перезахоронение и монумент значительно позже, в 1936 году, были перенесены со Смоленского кладбища в «Некрополь мастеров искусств». К сожалению, монумент был значительно разрушен во время одной из бомбежек в 1943 году в ходе Великой Отечественной войны.
В 1955 году по сохранившимся детальным рисункам была сооружена точная копия мемориального бюста.

/Описание составлено по материалам Википедии/.