Она нашла свои старые дневники. Не настолько старые, что в них написано по слогам цветными карандашами. Настолько, что они больше ничего не имеют общего с ее жизнью теперь. Но каждое слово было не зря написано. Читая забытое, она снова вспоминает и улыбается, потом хмурится и даже хочет заплакать. Потом удивляется и наконец вздыхает то ли облегченно, то ли обреченно: молодость удалась! Что было в той жизни улеглось в голове и в сердце, как она всегда мечтала и просила. Наконец-то отпустило. А казалось, никогда не закончится. Нет больше любовника, в котором был весь мир. Нет больше бессонных длинных пьяных ночей, громкий речей, клятв, обид до гроба и предательств, страданий и драм, которых, конечно, не было и тогда... На нее больше не падает небо, когда она уходит из его дома. И она больше не уходит из его дома. И больше не приходит туда. И больше она не может сбежать, купив билет в Питер или Москву, да что там, в деревню к бабушке, изображая тоску и независимость от чужих решений и мнений. Она больше не такая легкая, не такая настоящая... Она пишет о себе в третьем лице. Как бы с надеждой, что не про себя. Как будто немного стыдно за что-то. Как будто не знает, что никто и читать не станет.