Если б я не любил,—
а такое могло бы случиться! —
Для кого бы весна
этот синий покой распластала?
Если б я не любил, —
кто твои целовал бы ресницы?
Если б я не любил —
никогда б ты любимой не стала.
Мы дорогу кончаем.
Других обнимают царевны
и былые соперники
вместе со мной поседели.
Почему же приходит
опять неуклюжая ревность,
и уставшее сердце
волнуется вновь на пределе?
Ты смеёшься, ты знаешь —
я путаю сказку и были.
Это — память разлук
и тоска дождевого перрона.
Если б люди друг друга
прилично и плавно любили,
то тогда бы, конечно,
осталась в живых Дездемона.
Дай ей, Боже, угаснуть
без мук и любовных иллюзий!
Пусть лукавая муза Шекспира
вздыхает с досады.
Только ревность копилась
водой в переполненном шлюзе
и прорвалась и смыла
безгрешного сада ограды.
И Отелло встаёт…
Под ногами скрипят половицы…
Так заводят в тупик
небывалого счастья дороги!..
Перепуганной птицей
за окнами бьётся зарница,
и, дрожа в нетерпенье,
скулит клевета на пороге…
И гудят тополя
под ударами синего марта.
И бросаются птицы
в прохладного неба глубины.
Мне не трудно понять
легковерье несчастного мавра, —
ничего б не случилось,
когда бы они не любили.
Если б я не любил, —
даже трудно подумать такое!
Для кого бы тогда
облака голубиные плыли?
Не цвели бы глаза
растревоженных солнцем левкоев,
если б я не любил,
если б ты не любила,
если б все не любили.