Про Святой источник.

Развлечений на селе мало. Поэтому когда нам предложили поехать на Святой источник, мы уцепились за эту возможность, как утопающий за соломинку. Ну, жаждет душа новых ощущений! А где ж их взять-то! Все как-то рутинно-обыденно. А тут такая возможность набраться впечатлений. И надо сказать, впечатлений я набралась на всю оставшуюся жизнь. Прихватив нехитрый скарб из полотенцев и ночных рубашек, мы отправились в путь. Кстати, женщины там купаются в рубашках. Святое место как никак. Не на пляж приехали. А то ведь некоторые норовят в стрингах залезть. Итак, забились в «Ниву» 8 человек (все-таки отечественный автопром – это сила!) и поехали. Где-то к середине пути я с тоской поняла, что дороги не знает никто. Время вечернее, темнеет, а мы петляем по каким-то просекам и перелескам. А просеки и перелески – это вам не Красная площадь. Не предполагают они наличие подробного плана местности, где пунктирными линиями будет указываться, в каком направлении двигаться. И прохожих нет, т.е. спрашивать дорогу не у кого. И вот такая картина: лес, сумерки, одинокая «Нива» и восемь паломников с полотенцами. Не знаю как у всех остальных, а у меня в памяти начал лихорадочно всплывать географический атлас юного пионера, который учил малоопытных любителей природы, что кроны деревьев гуще с южной стороны, а мох на стволах растет с северной. Теперь я могу сказать с абсолютной уверенностью: атлас юного пионера бессовестно врал. Мох растет как-то беспорядочно, а кроны со всех сторон одинаковые. По крайней мере, визуально. Может быть, листьев с южной стороны действительно больше, но если бы я начала их пересчитывать, мои попутчики забронировали бы мне апартаменты в Кащенко (для не московского региона поясняю: это больничка у нас такая, психиатрическая). И вот именно тогда, когда я пыталась разглядеть спасительную сторону со мхом, на меня снизошло откровение (первое за этот день): мох тебе нисколько не поможет, если ты не знаешь, с какой стороны ты приехал. Даже обнаружив мох, ты можешь ковылять в сторону севера до тех пор, пока мох плавно не перейдет в ягель, но к родным пенатам так и не приблизишься. А это как раз мой случай. Черт ее знает, где находится моя деревенька. Снизошедшее откровение оптимизма не добавило. Я совсем приуныла, стала подумывать, как бы наладить контакт с белыми медведями, но тут свершилось чудо: появился велосипедист. Самый обыкновенный велосипедист на самом обыкновенном велосипеде, но я его восприняла как небесного посланника. Не меньше. Такой вот Архангел Гавриил на самоходном транспорте. Может у него даже нимб светился. Просто после медведей я не сразу сориентировалась. К всеобщей радости чудо-велосипедист указал нам дорогу и часам к 9-ти мы благополучно добрались.


Несмотря на вечернее время, народу было еще довольно много. Стоят все такие тихие, степенные. На лицах одухотворенно-таинственное выражение, явно свидетельствующее, что они уже знают что-то такое, о чем нам только предстоит узнать. Стоят, значит, воду в бутылочки набирают. И вот при взгляде на эти бутылочки я поняла, в какую авантюру ввязалась. Вы когда-нибудь в жаркий день доставали бутылки из холодильника? Значит видели, что они сразу запотевают и «плачут», оставляя длинные, мокрые дорожки. Эти бутылки были точно такие же: плачуще-запотевшие. И глядя на них, мне захотелось рыдать вместе с ними, потому что до меня вдруг дошло, что температура в источнике приравнивается к температуре в холодильнике. А я человек по натуре очень мерзлявый. Если на улице ниже +25, для меня это холодно, а из контрастного душа я принимаю только горячий. А тут такое! Мне стало откровенно нехорошо, сознание заранее заледенело, а инстинкт самосохранения скомандовал: «Беги!». А куда бежать-то? Попутчики решительно настроены нырять (хотя при виде бутылочек решимости явно поубавилось), домой поворачивать никто не собирается, а возвращение домой в одиночку на порядок увеличивает вероятность встречи с белыми медведями. Помните фильм «Кавказская пленница»? Там Моргунов, Вицын и Никулин выходят на дорогу, чтобы остановить автомобиль. Они стоят, перекрыв собой проезжую часть, и при виде приближающейся машины Вицын начинает отчаянно дергаться в разные стороны. Я чувствовала примерно то же самое. Сбежать хочется, а возможности нет. С одной стороны – решительные попутчики, с другой – белые медведи. Вобщем, поняв, что путь домой мне откроется только после святого омовения, я побрела к купели.

Когда подошли к месту действия, стало еще тоскливее. Купель находится в небольшой избушке без окон и какого-либо иного намека на освещение. То есть когда туда входишь со света Божьего, долго не можешь привыкнуть к темноте и не знаешь, куда податься. Потом глаза начинают привыкать, и ты видишь, что тебе предстоит. Лучше бы они не привыкали, честное слово! Представьте себе деревянную прорубь с плещущейся в ней чернильно-черной ледяной водой. Жуткое зрелище, скажу я вам. На стенах иконы со строгими ликами, темнота и плеск ледяной воды. Фильм ужасов, однозначно. Наверное, это такая специально созданная жутковатость, чтобы в последний раз проверить серьезность твоих намерений. Сознаюсь честно, проверку я не прошла. То ли намерения у меня были несерьезные, то ли устроители перестарались с жутковатостью, но у меня в очередной раз возникло желание бежать, потому что по сравнению с увиденным, даже компания белых медведей кажется милой и задушевной. Я даже на какой-то момент представила, как мы коротаем вечерок у огонька и делим свежепойманный улов. Северное сияние опять же. Ничего! И за полярным кругом есть жизнь!

Но тут во мне проснулся какой-то внутренний голос и начал очень даже логично доказывать неслучайность моего здесь присутствия. Дескать, совпадений жизни не бывает, и уж если тебе совершенно случайно предложили сюда приехать, то это знак Судьбы. Изначально места в машине не было. Кто-то отказался в последний момент. А это тоже знак Судьбы. Мы петляли, не зная дороги, но все-таки выехали к нужному месту. А уж это несомненно знак Судьбы. Не иначе подействовала святость места и это был глас Божий. Потому что мой собственный внутренний голос до такого не додумался бы. Мой лепит чего попроще и поприземестее. О высоких материях не рассуждает. И именно мой внутренний голос в конце-концов ляпнул: «Хорош кипешить. Возвращаться ни с чем будет беспонтово.» (Я ж говорю, невоспитанный он у меня). И этот аргумент на меня подействовал больше всего. Потому что назад мы не ходим. Мы идем только вперед. Я даже в нежном 11-летнем возрасте с 5-метровой вышки в бассейне прыгнула, потому что спуститься вниз по ступенькам означало бы признать свое поражение. А это не в наших правилах. Поэтому, накинув рубашку и предоставив белым мишкам право делить улов между собой, я двинулась к цели, т.е. к лестнице, ведущей в прорубь.

У лестницы несколько ступеней и примечательно, что каждая навевает определенные мысли.
Ступень первая (воды по щиколотку) – «И ничего страшного! Не так уж и холодно. Не так страшен черт, как его малюют. (Прости Господи!)».
Ступень вторая (воды по колено) – «Нет, все-таки холодно. Даже очень холодно. Просто ППЦ какой-то. И зачем мне все это надо?».
Ступень третья (воды до середины бедра) – Мыслей нет. Наверное, начинает действовать особая разновидность закона Архимеда: внешнее поступление воды вымещает мысли изнутри. Зато чувствуются изменения в организме. Начинаешь дышать, как марафонец на финишной прямой. Потом дыхание вообще перехватывает. Вдыхаешь часто, выдыхаешь редко. (У человека, оказывается, такие вместительные легкие!). И вот здесь одна мысль все-таки появляется: «Да пошло оно все!». С этой мыслью я поползла наверх. Да потому что заставить себя спуститься ниже просто НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО!

Но не тут-то было! Сверху мне дорогу преградила соседка Ленка, которая и являлась инициатором этой поездки. Она свое омовение уже совершила, поэтому теперь зорко следила за процессом очищения других заблудших. Нависла она над лестницей и сказала: «Лена, это надо сделать». Упор делался на слово «надо». Зачем, для чего и почему не объяснялось. А Ленка – девушка крупная. Я против нее, как цыпленок против ястреба. Шансов нет. Не моя весовая категория. Поэтому желания спорить с ней не возникает. Вобщем, оценив обстановку, я поняла одну вещь: сверху выход закрыт, ниже третьей ступеньки я спуститься физически не могу, поэтому выход один – прыгать. И я прыгнула.


Дальше время остановилось. Вместе со временем пропали свет, звук и все остальные чувства. Не знаю, сколько это длится, но когда чуть-чуть приходишь в себя, то, как лошадь с зашоренными глазами, видишь только одно направление - лестницу со спасительным выходом.


Кстати, когда я падала в эту прорубь, больше всего я боялась, что в такой стрессовой ситуации мой несчастный мозг выплеснет весь накопившийся за долгие годы жизни народно-матерный фольклор, и тогда получится не святое деяние, а сплошное богохульство. А мое грехопадение еще долго будут помнить не только осины, но и остальные лиственные вкупе с хвойными. Нет, я не закоренелый матершинник. Но когда тебя окатывают ледяной водой, фраза: «Не соблаговолите ли вы перестать. Такая температура воды вызывает у меня некоторый дискомфорт» застревает где-то в районе гортани. А наружу рвется: "Ты, сссссук....." - эээээээ....... совсем другое. Но мои опасения оказались напрасны. Речевая функция пропадает напрочь. Я, кстати, сразу поняла, почему утопающие не могут позвать на помощь (и это было второе открытие за этот день). Хочешь что-то сказать, а слов нет. Как телевизор со сломанным звуком. Барахтаешься, руками машешь, выражение лица опять же соответствующее. Вобщем эмоции угадываются, а звук не идет. А ведь по правилам надо 3 раза окунуться (наверное, не стоит говорить, что меня хватило только на один) и после каждого окунания сказать: «Во имя Отца, Сына и Святого Духа». Как это сделать, для меня загадка. Даже что-то прошептать было очень проблематично.


Вобщем без мыслей и звуков я добралась до спасительной лестницы и, цепляясь за нее трясущимися ручонками и перебирая неслушающимися ножонками, выбралась наружу. Но зато с чувством гордости и глубокого удовлетворения. На улицу я вышла с загадочным выражением лица, явно свидетельствующим, что я уже знаю нечто такое, о чем остальным только предстоит узнать, т.е. явно примкнула к клану таинственно-одухотворенных. Я тихо и степенно набирала воду в бутылки. А изнутри рвался наружу совсем не фольклорный, а кристально-чистый крик души: «Господибожежтымой! Хорошо-то как!».