Когда читаешь стихи Ольги Берггольц, то невольно начинаешь думать не только о поэзии, о красоте стиха, но и о времени, в котором жила поэтесса. Да и как иначе. Ведь Берггольц даже в своих стихах сама указывает на неразрывность свою с коммунистическим режимом.

 

То, что свершается, свершается не при нас…

Но – с моего согласья!

 

Хотя некоторые её высказывания о коммунистическом режиме выглядят сегодня довольно иронично. Как, например, можно относиться к таким строкам:

- У нас развалин на земле не будет.

Мы строим прочно, строим на века.

 

Прямо на века. Да у нас уже сегодня хрущёвки начинают разваливаться прямо на глазах. Что-то будет дальше?

 

Время, время. Оно неотступно присутствует в стихах Берггольц. Вдумаемся хотя бы в такую строчку:

- и только любовь, как конвойный со мной.

Любовь ассоциировать с конвойным! Это может сделать лишь поэт СССР.

 

Берггольц, несомненно, жила в страшные года. Хотя, поэтесса не вычёркивает их, у неё, даже нет намерения, отречься от прошлого:

                        - ни слова

ни стона бы не зачеркнуть.

 

Правильное решение.

Хотя, пожалуй, и невозможно вычеркнуть из жизни пытки в тюрьме НКВД, где из неё сапогами выбили эмбрион. Её палачи пинали так, что впоследствии она уже не смогла иметь детей. Да и не только тюрьму довелось пройти Берггольц, но и советскую психушку с её нашими специфическими диагнозами, которые нигде в мире более не ставились, ибо таких и терминов в мировой психиатрической практике не существует, какие были в СССР, например – «вяло текущая шизофрения».

Но, думаю, строки, которые она написала в поэме «Пять обращений к трагедии», нельзя даже близко считать бредом сумасшедшего:

О, не твои ли трубы рыдали

четыре ночи, четыре дня

с пятого марта в Колонном зале

над прахом, при жизни

                                                кромсавшим меня…

Не ты ль –

                        чтоб твоим защитникам в лица

я вновь заглянула –

                                         меня загнала

в психиатрическую больницу…

 

Как видим, не только при «дорогом Леониде Ильиче» у нас загоняли в психушки.

Страшное время, где даже говорить с друзьями откровенно было страшно. Об этом тоже пишет Берггольц.

 

Чем хочешь отмсти: тюрьмой,

безмолвием, подобным казни,

но дай хоть раз тебя – самой,

одной –

                 прослушать без боязни.

 

Да, читая стихи Берггольц, есть о чём поразмышлять. Хотя меня более всего впечатляют её изображения ленинградцев, добывающих себе воду. Вот её поэма «Февральский дневник».

 

Скрипят, скрипят по Невскому полозья.

На детских санках, узеньких, смешных,

в кастрюльках воду голубую возят…

 

А ведь люди и, не впрягаясь в детские санки, еле ходили.

 

Опять пешком до центра – как далёко!

 

Где помечена твоя крутая

лестница, ведущая домой,

по которой, с голоду шатаясь,

ты ходила с вёдрами зимой?

 

…По сумрачным утрам

ты за водой ходил на льдистый Невский,

где выл норд-вест,

седой, косматый, резкий…

 

На этом пути за водой многие попросту замерзали.

Вода была такой же ценностью, как и пища.

Недаром в поэме «Твой путь» есть строка благодарность:

Ты просто мне глоток воды горячей

давал с утра….

 

Да что там говорить о пути за водой. Людям даже спуститься вниз из квартиры на высоком этаже было неимоверно трудно.

Мы жили высоко – седьмой этаж.

 

Город, где я проживаю, Самара, расположен между двух рек – Волги и Самарки. И я, читая строки Берггольц о походах ленинградцев за водой невольно представлял, как бы я ходил пешком за водой на Волгу. Я проживаю сравнительно недалеко от реки, несколько минут езды на мвршрутке. Пешком это займёт гораздо больше времени. Тем более, что спуск к самой Волге довольно крут и у берега надо преодолеть протяжённую лестницы в сто тридцать четыре ступени. Это приблизительно как раз и есть седьмой этаж. Я был несколько раз свидетелем того, как людям, подымающимся от берега по этой лестницы, становилось дурно. Это не инвалиды, не голодные, вполне нормальные люди. И когда я читал строки Ольги Берггольц о ленинградцах, добывающих себе воду, то невольно задался себе вопрос: «А почему городские власти блокадного Ленинграда не организовали людям подвоз воды непосредственно к домам. Ведь сегодня, когда в городе случаются аварии с водой, городские власти так и делают. И это при том, что вокруг полно ларьков автоматов продающих воду. Да и в магазинах воду купить можно свободно. Так что же мешало городским властям Ленинграда выделить небольшое количество автомобилей для снабжения людей водой. Наверное, можно было развозить и кипяток, учитывая то, что в домах не было зачастую ни печей самоделок, ни дров на растопку. Ведь вода людям так же необходима, как и пища. Но нет, никто даже не подумал о снабжении людей водой, я уж не говорю о горячей воде. Вот такая у нас заботливая советская власть. Это просто поразительно даже для тех, кто и родился и вырос в СССР, и до сих пор проживает в России.