Целый день одиночество летало в воздухе, навострив свой клюв в поисках очередной жертвы. Задевало крыльями прохожих, и те едва успевали увернуться. Злоба, недоступная человеку, дрожала в его глазах и могла в секунду растерзать любого.
Наконец одиночеству улыбнулась фортуна. По проспекту брел человек. Ноги его почти не слушались. Глаза и вообще все лицо оставались в тени, и, казалось, человек идет без головы. Странное тяжелое полотно струилось по его впалым плечам, съедало все тело. Человек не останавливался, никуда не сворачивал, никого не приветствовал. Прохожие шарахались от него. Он производил впечатление затерявшегося скитальца между живыми и мертвыми.
Одиночество выжидало. Оно, как блестящий мастер, знало свое дело и теперь искало момент, чтобы незаметно и сразу поразить свою жертву. Но проходили секунды, минуты, а оно не трогалось с места. Таинственная обезглавленная фигура была уже у самого горизонта, но одиночество лишь громко хлястнуло челюстями, как зверь при виде ускользающей от него добычи, и, немного еще помедлив, понуро полетело прочь.
В странном скитальце одиночество узнало себя.