Жизнь этого удивительного человека просто поразительна. По количеству военных баталий, в которых он участвовал за 10 лет пребывания во французской армии и 40 лет в русской, вряд ли найдется еще хоть одна реальная историческая личность той эпохи, чьи ратные дела были хотя бы сопоставимы с его. И вместе с тем Ланжерон не был отчужден от политических интриг на высшем государственном уровне, был большим поклонником женской красоты, любил побалагурить в светских салонах, рассказать веселый анекдот, нередко становясь, в свою очередь, персонажем забавных историй.
[523x599]
13 января 1763 года, в Париже, в семье генерал-лейтенанта французской армии Ланжерона родился сын, которого нарекли Луи Александр Андре. С детства мальчишка рос в обстановке, где армией дышало буквально все. И неудивительно, что, как только парню исполняется 16 лет, его определяют младшим лейтенантом в полк графа Дама.
В 1782 19-летний Александр оказывается там, куда стремился - в Северную Америку в рядах французской армии Рашамбо, оказывавшей помощь повстанцам в борьбе против Англии, в Венесуэле (Каракас) и Гаити (Сен-Доминго), где в течение двух лет несет нелегкую службу
Здесь он проявляет себя храбрым офицером и еще в заграничной командировке назначается капитаном драгунского полка. Впрочем, капитаном Ланжерон проходил что-то около года. За заслуги и храбрость он получает звание полковника, и возвращается во Францию в 1783.
В 1784 году Александр женился на Мари-Диане Маньяр де ля Вопалье,
Он ехал на родину, обуреваемый самыми высокими чувствами, но действительность оказалась не такой уж радужной. И хотя он с восторгом принимает великую Французскую буржуазную революцию 1789 года, но быстро понимает, что восставшему народу ничего не стоит вздернуть на виселицу несколько десятков, а то и сотен генералов, которые рассматриваются якобинцами как душители свобод в армии. А уж с полковниками суд был еще короче…
Ждать, пока трагедия произойдет, Александр не стал, а эмигрировал в Россию, где в 7 мая 1790 года принес присягу на верность императрице Екатерине II. Воинское звание «полковник» Ланжерону оставляют, но тут же направляют на боевые позиции (идет русско-шведская война). Вначале он сражается против Швеции в составе флотилии из шести боевых кораблей, руководимой принцем Нассауским, и принимает участие во взятии Выборга. Потом в составе 1-го Сибирского гренадерского полка Ланжерон сражается под Бьерком, где за храбрость награждается орденом Св. Георгия IV степени.
После окончания шведской кампании полковник оказывается под Измаилом, где вместе с суворовскими войсками участвует во взятии крепости. Но во время штурма он получает ранение в ногу и после излечения получает назначение в распоряжение главнокомандующего армией в Молдавии князя Репнина. И снова одно сражение сменяет другое.
А на следующий год полковник Ланжерон сражается в рядах армии добровольцев в Нидерландах, а затем в «армии Принца» в Шампани. Его вызывают в Санкт-Петербург, откуда вместе с герцогом Ришелье направляют в качестве русского военного наблюдателя к принцу Саксонии, командиру австрийской армии в Северной Франции и Нидерландах. Спустя 1,5 года непрерывных боев его возвращают в Россию и 30 июля 1795 года он определён в Малороссийский гренадерский полк, 28 июня 1796 г. произведён в бригадиры.
Но самое главное – бравому французскому полковнику благоволит сам император Павел I, особенно после того, как Ланжерон принимает российское подданство. Уже в 1797 году 22 мая ему присваивается звание генерал-майора, спустя год – 25 октября 1798 он уже генерал-лейтенант, а в 1799 году лично император присваивает ему титул графа. В том же году он получает под свое начало корпус в Курляндии…
В 1804 году Ланжерон вторично женится на вдове майора Наталии Петровне Кашинцовой, урожденной княжне Трубецкой.
О такой умопомрачительной карьере мог мечтать любой русский генерал, но далеко не всем так везло. И все-таки искусство и мастерство командира проявляется, прежде всего, в сражениях. Очередного крупного столкновения Ланжерону довелось ожидать в течение 5 лет, пока, наконец,в 1805 г., под Аустерлицем, не сошлись друг с другом русские и французы.
Генерал от инфантерии Фридрих Вильгельм Буксгевден, из курляндских немцев, командир корпуса, поручает Ланжерону возглавить колонну из 6-ти полков и взять Праценские высоты. Для этого нужно было провести охват французской армии, но опытные наполеоновские маршалы перехитрили своего бывшего соотечественника, который, даже несмотря на большие потери, взять высоты не смог. Ланжерон, раздраженный поведением Буксховдена, который опирался на инструкции Генерального штаба, не обращая внимания на конкретные обстоятельства, и который говорил ему: «Вам везде чудятся враги, мой друг!», резко ответил: «А вы, Ваше Высочество, не в состоянии нигде разглядеть никакого врага!» — И попал в немилость
Те частые ссоры, которые возникали между Ланжероном и Буксгевденом, переросли в настоящий скандал, и немец объявил главным виновным поражения корпуса в сражении именно француза.
Ланжерону не остается ничего другого, как написать рапорт об отставке, однако без армии он проводит не больше года.
С 13 мая 1799 по 12 апреля 1806 г. он с остоял шефом Ряжского мушкетерского полка.
В 1809 г. Ланжерон разбил авангард армии Верховного Визиря у крепости Журжа, участвовал в блокаде Силистрии. За победу у д. Дерекпой был 19 сентября 1810 года награждён орденом Св. Георгия 3-го кл. С 7 августа 1810 — начальник 22-й дивизии. Командовал Молдавской армией во время болезни и после смерти генерала Н.М. Каменского — до прибытия М.И,Кутузова . 22 августа 1811 — произведён в генералы от инфантерии за сражение при Рущуке.
За пять лет он становится близким сподвижником М.И. Кутузова. А дальше наполеоновское нашествие, освобождение Европы от французского ига, и, наконец, в качестве «сладкого сюрприза» – взятие высот Монмартра, что стало ключом в битве за французскую столицу.
В начале 1812 командовал 1-м корпусом Дунайской армии адмирала П.В. Чичагова. Участвовал в сражении у Брест - Литовска, на Березине, затем преследовал неприятеля до Вислы. В 1813 находился при взятии Торна - 11 марта 1813 года - награждён орденом Св. Георгия 2-го кл. В сражении при Кенигсварте, где командовал левым флангом войск, отбил у неприятеля пять орудий и взял в плен четырёх генералов и 1200 нижних чинов. Участвовал в битве при Бауцене. С августа находился с корпусом в составе Силезской армии и участвовал в сражениях под Зибенейхеном, Левенбергом, Гольдбергом, при Кацбахе, Гартау и Бишофсверде. За участие во всех этих делах пожалован Императором Александром I шифром (вензелем) на эполеты. В Лейпцигском сражении 5 октября атаковал левое крыло неприятеля, а 7 войска его корпуса ворвались в город и гнали неприятеля до Люценских ворот. В январе 1814 вступил с войсками во Францию, отличился при Суассоне, под Кроаном и Лоаном , при взятии Реймса, командовал всей кавалерией под Фер-Шампенуазом. Под Парижем получил из рук императора Александра I орден Андрея Первозванного.
А 16 ноября 1815 года генерал от инфантерии Ланжерон назначается Херсонским военным губернатором, Одесским градоначальником, управляющим гражданской частью в Херсонской, Таврической и Екатеринославской губерниях, главноначальствующим над бугскими и черноморскими казаками…
И уже в первые же дни его пребывания на должности градоначальника одесситы сумели показать Ланжерону, кто в доме настоящий хозяин. Так, во время встречи его с торговыми людьми у бравого генерала прямо из-под носа умыкнули золотые часы…
Но в чем нельзя отказать французу – это в стремлении сделать жизнь в городе более легкой, возвышенной, и, если можно так сказать, демократичной. Хотя бы в этом он преуспел, ибо многие одесские кланы очень скоро «просекли фишку» и начали вертеть градоначальником, как хвост собакой.
В 1819 году граф в третий раз идет под венец – на этот раз, его избраница – дочь полковника Елизавета Адольфовна Бриммер.
У него было двое внебрачных детей от Ангелы Дзержановской - дочь Диана, умершая в 1816 году, и и сын Теодор Андро (1804-1889), который получил дворянство 2 апреля 1822 года и впоследствии стал личным советником Императора Всероссийскаго и сенатором.
Его жена - адресат стихотворений А.С. Пушкина - "Её глаза", "Пустое Вы сердечным ты...", "Я Вас любил" "Не пой красавица при мне" многих строф "Онегина" Музыкантша и певица. Автор неизданных до сих пор дневников и мемуаров о Пушкине - Анна Алексеевна Андро, графиня де Ланженрон, урожденная Оленина.
Супруга вице - президента Варшавы графа Ф. А. Андро де Ланжерона.
В Одессе граф воплотил в жизнь ряд важных начинаний, сделанных ранее Ришелье, одним из которых было введение порто-франко. На память о Ланжероне одесситам остались: первая в городе газета «Мессаже де ля Руси меридиональ», было открыто заведение минеральных вод в городском саду, разбит ботанический сад, сыгравший огромную роль в озеленении не только «жемчужины у моря», но и всего края. А появление второго в России после Царскосельского – Ришельевского лицея в 1817 году – тоже одно из важных достижений. Правда, эту честь с ним по праву разделил тот же герцог Ришельё, лично обратившийся в Париже к Александру I с просьбой разрешить преобразование Одесского Благородного института в лицей.
В целом, граф Александр Федорович оставил после себя в Одессе добрую память. Его дом, со знаменитыми пушками у входа, давший название Ланжероновской улице, долгое время служил одной из ярких одесских достопримечательностей, не говоря уже о тех десятках забавных легенд и анекдотических историй, связанных с жизнью его хозяина. До наших дней сохранилась триумфальная арка, ведшая на дачу графа, именуемая одесситами аркой Ланжерона и открывающая ныне дорогу на пляж его имени. Это память о человеке незаурядном и, несмотря на суровость его жизни, остроумном и обаятельном, который искренне любил Одессу, сделал для её процветания то, что было в его силах, а потому оставшийся почитаемым для всех последующих поколений одесситов.
Между тем особого вкуса к административной работе Ланжерон не испытывал. Это особенно ясно становится на фоне деятельности таких выдающихся политиков своего времени, как его предшественник герцог Ришелье и его преемник граф М.С.Воронцов. Не случайно тогда у современников сложилось следующее мнение относительно Александра Федоровича: "храбрый генерал, добрый правдивый человек, но рассеянный, большой балагур и вовсе не администратор". Однако следует признать, что воплощение в жизнь целого ряда предначертаний Ришелье явилось несомненной заслугой графа Ланжерона перед отечественной историей.
Конечно, граф и сам осознавал, что его политических талантов для управления огромным краем явно недостаточно. Так, уже после своей отставки, Ланжерон писал в 1827 году в записке на имя императора Николая I: "Все земли, мне вверенные, составляли площадь, равную Франции, были населены десятью различными народностями и значительным числом иностранцев; тут встречалось до десяти различных религий, и все они пользовались свободою богослужения. Можно судить по этому об обременявшей меня работе и о полной невозможности ее выполнить..."
Немаловажным для Ланжерона стало знакомство с Александром Сергеевичем Пушкиным: ссыльному поэту градоначальник читал свои пьесы и стихи, а тот вынужден был выслушивать эти сочинения, не имея особой возможности править. Эта дружба, кстати сказать, существовала и после того, как француз покинул Одессу. В 1820 году он попросил императора «разделить» должности губернатора и градоначальника, выбрав первую, а три года спустя и вовсе покинул этот край.
В 1823 неожиданно, без объяснения причин Ланжерон был уволен от должности и выехал за границу, откуда вернулся по вызову благоволившего к нему императора Николая I.
С 1 июля 1826 года – член Верховного уголовного суда над декабристами.
Примечательно, что в числе приглашенных Пушкиным гостей для встречи Нового, 1830 года, числился и Александр Ланжерон…
Имел титулы графа де Ланжерон, маркиза де ла Косс, барона де Куньи.
Больше всего на свете француз боялся заразиться чумой или холерой. Именно это и произошло в 1831 году. Ланжерон «сгорел» от холеры в считанные дни, скончавшись 4 июля. Похоронить себя экс-градоначальник завещал именно в Одессе. Эта просьба была выполнена – он похоронен в городе, которым правил…
О его творчестве несколько слов отдельно:
Во время французской революции Ланжерон, будучи в Лондоне, писал для французских газет и сочинил несколько пьес («Масаниэлла», «Розамонда», « Мария-Стюарт») и одну комедию («Притворное столкновение»), поставленную в 1789 году. Брифо, который познакомился в Ланжероном во Франции незадолго до его отъезда в Россию, продолжал переписываться с ним до своей смерти. Ланжерон оставил обширные мемуары на французском языке.
Ссыльный А.С. Пушкин бывал в доме Ланжерона . По словам издателя журнала « Русский архив» П.И.Бертенева:
«Ланжерон мучил Пушкина чтением своих стихов и трагедий. Лёгкомыслие его простиралось до такой степени, что опальному тогда А. С. Пушкину давал читать он письма, которые в царствование Павла получал от Александра Павловича, будущего императора.
Ланжерон просил Пушкина прочитать его трагедию «Мазаниелло, или Неаполитанская революция» и настойчиво выспрашивал мнение о ней. Но эту невинную слабость можно простить графу. Что касается писем, возможно, умудренный опытом сановник сумел разглядеть в молодом поэте заинтересованного и, что немаловажно, надёжного собеседника.
В октябре 1823 Пушкин пишет П.А. Вяземскому мнение Ланжерона о брошюре А.С. Стурдзы, пребывавшего в Одессе и общавшегося с Пушкиным политического и религиозного писателя. Дружеские отношения Пушкина и Ланжерона не прервались с отъездом графа из Одессы в мае 1824 и поддерживались и в Петербурге. В списке лиц, которым поэт собирался разослать свои визитные карточки к новому 1830 году, значится А. Ф. Ланжерон.
Знаком был Пушкин с женой Ланжерона Елизаветой Адольфовной и с его побочным сыном Ф. А. Андро . За него в 1840 вышла замуж дочь близкого знакомого Пушкина А. А. Оленина, к которой двенадцатью годами ранее безуспешно сватался сам поэт. «Пушкин во время жизни в Одессе часто встречался с его (Андро) отцом, и мог ли он думать, что так сложится жизнь!», — писал одесский искусствовед И.С. Зильбершейн в статье «Парижские находки».
Ну а о рассеянности можно говорить бесконечно:
- У Ланжерона была моська, сердечная привязанность, занимавшая его больше, чем Одесса. Г-жа Траполи пришла к нему по делу, и он был так рассеян, что взял её за подбородок и сказал ей: «Моська, о моська».
- В армии известно слово, сказанное им во время сражения подчиненному, который неловко исполнил приказание, ему данное. «Ви пороху нье боитесь, но за то ви его нье видумали».
- Однажды во время своего начальства в Одессе был он недоволен русскими купцами и собрал их к себе, чтобы сделать им выговор. Вот начало его речи к ним: «Какой ви негоцьянт, ви маркитант; какой ви купец, ви овец» — и движением руки своей выразил козлиную бороду.
- В 1828 году, во время турецкой войны, Ланжерон состоял главнокомандующим придунайских княжеств; однажды после довольно жаркого дела, совсем в сумерки, в кабинет к нему врывается плотно закутанная в черный плащ и с густым вуалем на лице какая-то незнакомая ему дама, бросается ему на шею и шепотом, начинает говорить ему, что она его обожает и убежала, пока мужа нет дома, чтобы: во-первых, с ним повидаться, во-вторых, напомнить ему, чтобы он не забыл попросить главнокомандуюшего о том, что вчера было между ними условлено. Ланжерон тотчас же сообразил, что дама ошибается, принимает его, вероятно, за одного из подчиненных, но, как истый волокита, не разуверил свою посетительницу, а, напротив, очень успешно разыграл роль счастливого любовника; как и следовало ожидать, все разъяснилось на другой же день, но от этого Ланжерон вовсе не омрачился, и, встретив несколько дней спустя свою посетительницу, которая оказалась одной из самых хорошеньких женщин в Валахи , он любезно подошёл к ней и с самой утонченной любезностью сказал ей, что он передал главнокомандующему её поручение и что тот в её полном распоряжении. Дама осталась очень довольна, но адъютант, говорят, подал в отставку.
- Когда император Александр Павлович приехал в Одессу, то для его пребывания подготовили дом Ланжерона. Граф встретил государя, проводил его до кабинета, а после непродолжительной беседы он откланялся, вышел из кабинета и по привычке закрыл его на ключ. Император оторопел и некоторое время просидел взаперти, но потом начал стучать в дверь и был освобожден из своего случайного заточения.
- Когда граф Ланжерон прибыл в Одессу, то решил встретиться с её торговой элитой — для налаживания деловых контактов. Они собрались за столом в том самом доме, который поначалу арендовал граф, а затем раскапывали археологи. Пунктуальный в отдельных случаях губернатор положил подле себя, на столе, золотые часы. Внезапно тяжёлая портьера освободилась от удерживающей её «бретельки» и закрыла окно. В комнате воцарился мрак. Когда портьеру подняли, часов на столе не оказалось. Озадаченный Ланжерон, ещё не знавший здешних нравов, констатировал: «Полагаю, кто-то из вас совершил ошибку. Сейчас мы снова опустим портьеру, а когда вновь поднимем её, убеждён, часы окажутся на прежнем месте». Означенная процедура была осуществлена в соответствии с наставлениями графа. Но когда в помещении снова стало светло… со стола пропал также массивный серебряный канделябр — вслед за часами. «И что же, — спросил внимательно слушавший потомок графа Роже Ланжерон, — не приказал ли губернатор обыскать всех этих граждан?» Экскурсовод ответил отрицательно.
- Во время Турецкой войны граф Николай Михайлович Каменский (1778-1811) разъяснял Ланжерону свои планы предстоящих военных операций. На его беду у Ланжерона на столе лежал журнал "Французский Меркурий". Слушая Каменского, Ланжерон машинально раскрыл журнал и начал разгадывать какую-то шараду.
И вот следует такая сцена: граф Каменский излагает свой план военных действий, а Ланжерон перебивает его с криком:
"Что за глупость!" Каменский оторопел, но Ланжерон тут же извинился, пояснив, что его реплика относилась к шараде в журнале, которую он разгадал.
- В другой раз на заседании военного совета Ланжерон заметил в комнате маленькую собачку. Граф пальцами подманил собачку, стал ее гладить, а затем начал, причмокивая, беседовать с ней ласковыми словами. Реакцию генералов можете представить себе сами.
- Когда Ланжерон еще только начинал свою деятельность в качестве одесского генерал-губернатора, он был очень недоволен русскими купцами. Чтобы выразить купцам свое недовольство, граф велел созвать их и обратился к ним с такой речью: "Какой ви негоцьант, ви - маркитант; какой ви купец, ви - овец" При этом граф движением руки показал козлиную бороду.
- Однажды на обеде у императора Александра Ланжерон сидел между генералами Федором Петровичем Уваровым (1773-1824) и Михаилом Андреевичем Милорадовичем (1771-1824). После обеда император поинтересовался у Ланжерона, о чем его соседи так оживленно беседовали. Ланжерон недоуменно пожал плечами: "Извините, государь, я их не понимаю - они говорили по-французски".