ЗЕРКАЛЬЦЕ
Ясунари Кавабата*



Из окна моей уборной виден туалет похоронной конторы Янака. Их азделял только узкий проход между домами, который использовался конторой под помойку. Там валялись засохшие цветы и пожухлые венки.

Середина сентября, крики цикад с кладбища стали заметно громче. Обняв за плечи жену с ее сестрой, я с заговорщическим видом провел их к своей уборной. Ночь. В коридоре было прохладно. Уборная располагалась в самом его конце. Когда я открыл дверь, в нос ударил резкий запах хризантем. Мои женщины в удивлении высунули головы в окно над умывальником. И увидели эти хризантемы. Там стояло два десятка венков. Они остались после сегодняшних похорон. Жена протянула к ним руки, будто бы собираясь забрать их с собой. И сказала, что давным-давно не видела столько хризантем сразу. Я включил свет. Серебряная упаковка венков засияла. Когда я работал ночами, то частенько путешествовал в уборную и каждый раз, вдыхая аромат цветов, чувствовал, как проходит усталость.
Когда наступило утро, хризантемы стали еще белее, засверкали серебряные обертки. Занимаясь своими делами, я обратил внимание, что среди цветов угнездилась канарейка. Наверное, ее купили, чтобы отпустить на вчерашних похоронах на волю, а она с усталости забыла дорогу в свой зоомагазин.
Смотреть на цветы из окна уборной было, безусловно, приятно. Но мне приходилось наблюдать, как они вянут. И вот сейчас, в начале марта, когда я пишу эти строки, уже несколько дней я вижу, как на одном из венков блекнут розы и колокольчики.

Ладно, с одними цветами я бы как-нибудь смирился. Но мне приходилось смотретьи на людей. Чаще всего это были молоденькие девушки. Мужчины захаживали в туалет реже. А у бабушек редко возникало желание подолгу вертеться перед зеркалом в туалете похоронной конторы. Они уде и на женщин-то больше похожи не были. Но почти все девушки останавливались перед зеркалом, чтобы привести себя в порядок. Меня это пугало. У них делались такие отчаянно красные губы - будто они только что из покойника всю кровь выпили. И при этом такие спокойные. Они думают, что их никто не видит. Но вид у них все равно такой, будто они что-то нехорошее делают.

Мне совсем не хочется наблюдать эти отвратительные сцены. Но что поделать - из окна моей уборной виден туалет похоронной конторы. И потому эти неприятные встречи случаются довольно часто. Я всегда поспешно отвожу глаза. Было бы неплохо разослать приятным мне женщинам письма, предупреждающие их о том, что никогда не следует заходить в туалет в похоронной конторе. Чтобы не превратиться в таких же кровопийц.

Но вот вчера я наблюдал за девушкой лет восемнадцати. Она вытирала слезы белым платочком. Она все утиралась и утиралась, а они все текли и текли. Ее плечи сотрясались от плача. Потом горе заставило ее прислониться к стене, и она зарыдала, уже не заботясь о том, чтобы вытереть слезы.
Я подумал: вот она, та единственная женщина, которая скрылась в туалете вовсе не для того, чтобы накрасить губы. Она спряталась, чтобы выплакаться. Я вдруг ощутил, что своим платочком она стерла из моего сердца недоброжелательство по отношению к женщинам - чувство, вскормленное наблюдениями из окна уборной. Но тут девушка вытащила из сумочки зеркальце, улыбнулась в него и тут же вышла. На меня будто ушат воды вылили - я чуть не закричал.

И чего это она улыбнулась?

[1930]

__________________________________________________________________________________________

*Ясунари Кавабата (1899 - 1972) - японский писатель, лауреат Нобелевской премии. Рассказ из цикла "Рассказы на ладони". Пер. с яп А.Н.Мещерякова, С.В.Смолякова.