Старая женщина смотрит в окошко
Кажется, кто-то идёт по дорожке.
Плохо от старости видят глаза
Долго смотреть, набегает слеза.
Нет,показалось,пустая дорожка,
С грустью отходит она от окошка
Села на лавку и тяжко вздохнула.
Краем косынки слезу промокнула.
Нет, не приехал сыночек опять -
Шепчет губами, печалится мать.
Может случилось что-то сынок?
Я помолюсь,чтоб помог тебе бог.
Молится, глядя она, на икону,
Просит дорогу сыночку до дому.
Ей для себя ничего уж не надо,
Сын бы приехал,вот это награда.
Быстро бы печку она натопила,
Сразу все хвори свои позабыла,
Знает,что любит сыночек варенье.
С пенсии вот, прикупила печенье.
Мигом бы горку блинов напекла.
Нет,не приехал,такие дела.
Старая женщина смотрит в окошко,
Кажется кто-то идёт по дорожке.
Нет, показалось,опять отошла
Вновь по щеке покатилась слеза.
Скрипнула всё же калитка в заборе.
Ёкнуло старое сердце до боли.
Смотрит с мольбой на образа,
Радости слёзы затмили глаза.
Дверь отворилась, и вот он сынок,
Мать подбежала, не чувствуя ног.
Смотрит на сына, его обнимая
Всё же приехал, вот радость какая.
Потчевать сына скорей принялась,
Вот тебе блинчики, вот тебе сласть.
Побыл сынок и в дорогу опять,
Вновь закручинилась старая мать.
Слишком не долгою радость была,
Снова останется в доме одна.
Засуетилась, гостинцы собрала,
Денег не взял, уговаривать стала.
Что нибудь купишь, в дороге сыночек.
Мне много ль надо, лишь хлеба кусочек.
Вышла за двор, проводить, хоть немного,
Перекрестила его на дорогу.
С богом, счастливо доехать, сынок
Слава те Господи, всё же помог.
Вот успокоилось сердце, немножко
Будет смотреть она снова в окошко.
Сына выглядывать, плакать и ждать
Что тут поделаешь, это же мать.
Домой сын ехал, с думою печальной,
Казался материнский взгляд, прощальный,
Ах, если бы, он знал всё наперёд,
Погнал свою б машину в разворот.
Но не судьба, и ехал он в свой город,
А сердце ныло, сам уже не молод,
И только дома, сел за стол поесть,
Тут и звонок… пришла с деревни весть…
Пришлось опять, в дорогу собираться,
Теперь не в гости, а на век, прощаться,
Ох, мама, мама… как ты подвела,
Сегодня виделись…и вот, ты умерла…
Шагать я буду снова по дорожке,
Но не увижу твоего лица в окошке,
Прости меня, плохой я видно сын,
Не уберёг тебя и вот теперь один…
У порога души постучала тоска,
Как усталая странница в поисках крова...
Не забыла ведь - шепчется боль у виска,
Воскрешая печальное прошлое снова.
Серый вечер...по небу ползут облака,
Дождь шуршит по листве, нарушая молчанье...
И, пленённый в ветвях, ветер злобно слегка
Бередит мою рану своим бормотаньем
Ты всё помнишь ведь?
- тихо спросила душа...
И внезапно из глаз, отуманенных светом,
По щеке, все преграды
пред болью круша,
Покатилась слеза
молчаливым ответом...
У сына и матери есть роковое неравенство,
особенно если он взрослый и только один.
Последний мужчина, которому хочется нравится,
С которым нарядной ей хочется быть — это сын.
Когда моя мама тихонько садится на краешек
постели моей, сняв промокшие ботики с ног,
исходит из губ, невесёлых, но не укоряющих,
убийственно нежный вопрос: "Что с тобою, сынок?"
Из сына ответ и нежностью даже не выдавишь.
Готов провалиться куда-нибудь в тартарары,
я тупо бурчу: "Всё в порядке... А кстати, прекрасно ты выглядишь..."
по лживым законам трусливой сыновьей игры.
Неужто сказать мне действительно нечего,
тянувшей меня, подневольно сгибаясь в дугу?
Я прячусь в слова: "Успокойся. Не нервничай..."
Мне есть что сказать, но жалею её — не могу.
Межа между нами слезами невидимо залита,
но не перейти отчужденья межу.
На мамины плечи немыслимо взваливать
всё то, что на собственных еле держу.
Бывают случайны отцы, только мамы всегда настоящие.
Ничто не заменит на свете её самоё,
и мать приходящая в гости, потом уходящая —
уже преступленье жестокого сына её.
Когда мы стареем, тогда с запоздалым раскаяньем
мы к мамам приходим на холмики влажной земли
и мамам тогда, ничего не скрывая расказываем —
всё то, что когда-то при жизни сказать не смогли...