Все комнаты повыметены чисто:
Ни пыли, ни соринки, ни пятна.
Сегодня Пьер уехал к декабристам.
Наташа отдыхает у окна.
Над головою дети не топочут.
Их няня на прогулку увела.
Одна Наташа в сумраке. До ночи
Заброшены обычные дела.
И ей, сквозь пелену оконной влаги,
Меж вздохом и подобием зевка,
Вдруг видится неистовый Курагин
Его глаза, и губы, и щека.
Ей слышится внезапный шелест платья
И шепота смешная ерунда.
Пожатия, лобзания, объятья,
Рыдания, истерик череда.
Романсы, суматоха, топот конский...
Воспоминаний путается нить.
В них мечется непонятый Болконский
Между "простить" и гордым "не простить".
Еще одно мгновение свободы
Проносится за складками портьер.
А после роды, роды, снова роды…
Пеленки, няня, дети, толстый Пьер.
И в ворохе забот домашних позже,
Средь завтраков, болезней, детских клизм,
Ей сонный разум сладостно тревожит
Таинственное слово - феминизм.

Наталья Резник