Зрители, наделенные какой-то особенной дотошностью, уже поспешили обвинить продолжение «Железного человека» в интеллектуальной несостоятельности. Конечно, хочется спеть дифирамбы пытливому уму этого самого зрителя, которому подавай и жанровую деконструкцию, и хлесткую сатиру на актуальные образы международной военной политики, и железобетонную мотивацию персонажей, и даже шекспировскую драматургию. Но вот в чем беда: первый фильм ни разу не являлся тем, что так настоятельно требуют от сиквела.
Два года назад Джон Фавро снял бодрую, талантливую, откровенно глумливую и по большей части разговорную апологию самых обыкновенных мужских желаний и радостей. Так, у невероятно красивой секретарши, вопреки здравому смыслу, проглядывалось вдруг наличие серого вещества в черепушке. А супергероем становился не очередной прощелыга с идеалистическим мировоззрением, а нормальный взрослый мужик, который пытается побороть симптоматику кризиса среднего возраста с помощью неконтролируемого алкоголизма, непомерного цинизма и промискуитетного образа жизни. Куда все это может завести, когда тебя еще и со всех сторон облизывает влюбленная толпа, догадаться несложно.
Сегодняшний Тони Старк не только суперзвезда и супергерой в одном флаконе, вдобавок ко всему прочему он — потенциальный клиент реабилитационной клиники, носитель трудно корректируемого расстройства личности, именуемого в народе нарциссизмом, ну и объект всеобщей зависти по совместительству. Вот и все, в принципе. Никакими другими сценарными обновками сиквел не жалует, но это как раз хорошо и похвально. Ровно в тот момент, когда завершается формальная ерундистика с непременным развитием главного героя, страдающего здесь от радиоактивных свойств палладия, начинается совершенно неотразимый аттракцион, за который мы и полюбили первую серию. «Железный человек 2» — это не только «быстрее, выше, сильнее», но еще и значительно смешнее. Склонность сценаристов перманентно шутить иногда напоминает неконтролируемую икоту: не всегда в цель, не всегда к месту, но действительно очень часто. Причем настолько часто, что концепция «супергеройского кино», заранее обязывающая героев намеренно говорить глупости и прятать свои лица под «цельнометаллическими оболочками», начинает немножечко раздражать.
Все-таки главный «экшн», от которого потеют ладошки и возникает дрожь в коленках, кроется здесь вовсе не в количестве взрывов на сантиметр пленки. Он в актерах, целиком и полностью: в чертовски обаятельном Роберт Дауни, миловидной Гвинет Пэлтроу и искрометном Сэме Рокуэлле. В переживающем ренессанс Микки Рурке, предстающим в образе гениального физика-ядерщика Ивана Ванко из Империи зла (а надо знать, как выглядит Микки Рурк), который, покидая свою обшарпанную коммуналку после смерти отца, едет мстить Старку за… Впрочем, кого там взволнуют первопричины и методы мести, учитывая, что буквально каждое появление Рурка в кадре — точечный массаж всех зон удовольствия, чувствительная стимуляция рецепторов нервной системы и пытка прекрасным одновременно?! Этот дурацкий экшн даже в деревянной Скарлетт Йоханссон, которая, затянувшись в неимоверно тесный кожаный костюм, играет молчаливую скромницу из юридического отдела Наташу (а надо знать, как выглядит Скарлетт Йохансон).
И да, ее выход — развлечение сугубо физиологического толка, но кто сказал, что ожившие страницы из журналов для взрослых являются возбраненным спецэффектом? Уж лучше неразговорчивая девица в коже, чем какой-нибудь очередной мужик в металлических доспехах, громко горланящий: «Мой робот больше твоего робота».