Начитавшись в выходные энциклопедии по православию, хочу поделится информацией о православной иконе. Всего будет три части: «Обратная перспектива», «Лик и жест», «Свет и цвет».
Пространство и время иконы внеприродны, они не подчинены законам этого мира. Мир на иконе предстает как бы вывернутым, не мы смотрим на него, а он окружает нас, взгляд направлен не извне, а как бы изнутри.
«Прямая» (линейная) и «обратная» перспективы выражают противоположные представления о мире. Первая описывает мир природный, другая мир – Божественный. И если в первом случае целью является максимальная иллюзорность, то во втором – предельная условность.
Пространство не от мира сего обладает свойствами, отличными от свойств земного пространства, не доступными телесному зрению и не объяснимыми логикой здешнего мира. Возникает обратная перспектива: предметы тоже расширяются при их удалении от зрителя.
Что же дает применение обратной перспективы в иконописи? Очень часто можно встретить сравнение иконы с окном «из мира горнего в мир дольний». Во многом впечатление об иконе, как об окне, связано с использованием обратной перспективы. Следуя «расходящимся» лучам, глаз применяет обратную перспективу и к иконе целиком, «разворачивая» небольшое изображение на иконе вширь. Пространство иконы вдруг становится необычайно широким, окружая зрителя, как бы «наплывая» на него. Если предположить наличие наблюдателя с обратной стороны иконы, за плоскостью изображения, то для него все предметы, изображенные в обратной перспективе, окажутся изображенными в перспективе прямой, «правильной». Для глаза, приученного к прямолинейной перспективе, изображение на иконе кажется как бы «вывернутым наизнанку». Может быть, именно так появилось изречение, что «не мы смотрим на икону, а икона смотрит на нас».
В качестве характерного примера можно привести, например, икону Николая Чудотворца. Евангелие, которое держит святитель, на первый взгляд производит очень странное впечатление. Передняя грань книги развернута всей плоскостью на зрителя, но при этом видны все 4 (!) боковых обреза книги, причем каждая из граней дана под своим углом, мало связанным с изображением остальных граней. Ни под одной из точек зрения вам в жизни не удастся увидеть такого. Значит, иконописец рассматривает предметы не из одной точки, он как будто разглядывает объемный предмет последовательно с разных сторон и переносит увиденное на плоскость иконы. Перед нами своего рода развернутый «чертеж» предмета, дающий разные виды на одной плоскости. Иконописец показывает природу предмета, дает зрителю увидеть то, что «классический» рисунок скрыл бы от него. Для каждой грани иконописец выбирает свою, наиболее выгодную плоскость, немного развернутую относительно той, в которой грань находилась бы при рассмотрении предмета целиком с одной из точек зрения.
Изображение предметов одновременно с разных сторон характерно и для ликов. Изображение объемного лика Николая Чудотворца «развернуто» на плоскости. Видны одновременно фас и оба профиля, и макушка. Уши и щеки образа показаны так, как будто голова святого повернута боком к плоскости иконы. Иконописец дает рассмотреть лик со всех сторон, во всех чертах и тонкостях.
Обратная перспектива древнее линейной. Иконописцы и иллюстраторы древних рукописных христианских книг были убеждены в несовершенстве человеческого зрения, которому нельзя доверять из-за его плотской природы, и потому считали для себя обязательным пытаться изобразить мир не таким, каким его видят, а таким, каков он есть на самом деле. Вопрос же о том, каков мир на самом деле, мог решаться только умозрительно, когда в качестве аксиомы принимается не опыт земной телесной жизни, а догматы веры. И представляется весьма знаменательным, что и сами авторы первых трудов по линейной перспективе Ибн аль-Хайсам (X–XI века), и Эразм Вителлий (XIII век) считали уменьшение размеров тел при их удалении от наблюдателя обманом зрения, что, конечно же, верно.
Отвергая «наивную точку зрения о наивности манеры иконописцев», отец Павел Флоренский в своем труде «Обратная перспектива» говорит о том, что обратная перспектива была вполне осознанным принципом художественного творчества в иконописи, позволяющим не глядеть на мир снаружи, из-за рамы картины, разместив точку схождения лучей где-то там, в происходящем на полотне, не мир полагать средоточием внимания человека, но, напротив, человек есть средоточие того, что смотрит на него с картины-иконы, а смотрит на него символ Бога живого, символ всего того несуществующего, но сущего, что составляет содержание веры, символ любви, страдания и милосердия.