Хочу  рассказать вам свою сказку.

Вверх. Она запрокидывала голову вверх и летела к ветрам.
У неё было светлое, очень светлое лицо, и пепельные волосы завитками падали на плечи.
У неё глаза только в небо смотрели, жёлтые, как у кошки, что страшно было в них раствориться.
И она просила меня каждый день: "Подкинь меня ещё чуть-чуть вверх. Туда к облакам. Ну же, подкинь!".
И я подкидывал, и я смотрел, как она летит с ветрами, как пропадает в облаках, и я переживал, что вновь отпустил её от себя. Она же была так хрупка, так ранима. Она прилетала, конечно, прилетала, и я сжимал её в своих объятиях, боясь сломать. Она засыпала у меня на груди, свернувшись клубочком. Такая маленькая, словно дочка. Моя дочка.

 

Я любил её настолько, насколько это было возможно.
Я любил находить её маленькие детальки, разгадывать её маленькие секреты, собирать её по частичкам в своём воображении, когда она улетала. Меня с собою она никогда не брала. Не думаю, что это было невозможно, просто я ей там был не нужен, там её мир, там она сама себе принцесса.

Мы любили Осень. Это было наше время года. Скорее даже, время года её глаз, но я любил их, а значит любил и осень. Мы собирали в парках каштаны и жарили их у себя дома. Запах стоял по всей квартире, они так громко щелкали, что она вздрагивала от неожиданности и смеялась, так заразительно, что не возможно было не взять её за руку. Она ежедневно собирала букеты кленовых листьев. "Каждый день разный, - Говорила она. - я слежу за каждым прожитым нами осенним днём". Она любила лужи, и я думаю только лишь потому ,что в лужах отражалось небо и птицы.  


"Подкинь меня! Ну подкинь! Ну же!" - она улетала. А я пинал листья, смотрел на счастливых прохожих и думал: может быть, их близкие люди тоже улетают, тоже оставляют, а потом возвращаются? Может, об этом принято молчать? Я смотрел в лужи, пытаясь найти ответ, я смотрел, водил носками ботинок по поверхности, размывал очертания неба, но так и уходил со своими вопросами, не нашедшими ни одного ответа.


"О чём ты молчишь?" - Спросил как-то я у неё. "Разве можно говорить о том, о чём обычно молчат? Каждый молчит только лишь о своём." - Она ответила, оторвавшись от книги, и посмотрела на меня. Что-то изменилось в её взгляде, я это почувствовал, и она отвела глаза.

Я никогда бы её не разгадал. Она была загадкой, но загадкой не для меня. И как только я, она, как только мы это поняли, мы начали отталкиваться друг от друга.
"Погуляем?" - "Не хочу,.. дождь".
Она всегда любила дождь. Она любила мокрые волосы, лицо, руки, и когда я целовал её на светофорах.
Мы читали книги в разных креслах, иногда прерываясь на чай или кофе. Я и не заметил, что она уже неделями не летала.

Сегодня ночью я проснулся от того, что в комнату подул холодный ветер. Она стояла на балконе, я видел её тень. Она поднялась на карниз, я не мог что-то ей сказать, я всё понимал. Мне хотелось кричать, мне хотелось её остановить, побежать к ней, обнять и шептать, что я её никогда никуда больше не пущу, что она останется со мною; целовать её шею, плечи, босые холодные ноги.. Она взлетела и растворилась в осенней ночи.

Я стоял на балконе и курил. Она прилетит, конечно, она всегда прилетала. Замерзнет и прилетит греться.
Я не верил в это. Я курил первую, вторую, третью, а на четвёртой к моим ногам упала бумажная звезда.
Бумажная, жёлтая, как и её глаза.
На обратной стороне было написано:
"Небеса для всех разные, но небо одно. Теперь небесами для тебя буду я".