Исходя из анализа ситуации, логично предположить, что Иисус стремился к встрече с Пилатом, рассчитывал на неё. Зачем ему такой риск? Давайте разберёмся. Иисус видел нарастающее раздражение Рима против фарисеевских спекуляций Иерусалима, раздражение Пилата против волны терактов со стороны зелотов, убивавших римских граждан, поджигавших строения, отравлявших колодцы. Он видел нараставшую пропасть между вопиющей роскошью, в которой жили левиты, и нищетой простых граждан. Единственным, кто по долгу службы поддерживал порядок в городе, был Понтий Пилат. Проклятый оккупант, жестокий правитель, которого ненавидели все жители – и левиты, и простолюдины.

Иисус понимал, что добром всё то не кончится. Рано или поздно – напряжённость разрядится кровью. Кстати говоря, так оно и случилось. Через непродолжительное время после распятия Иисуса вспыхнуло восстание, которое было жестоко подавлено Титом, а храм разрушен – финансовая опухоль империи – был римлянами разрушен (о чём, между прочим, Иисус предупреждал, намекал, при каждом выступлении).

Судя по высказываниям Иисуса, он считал необходимым вложить накопленные спекулятивные капиталы в реальный сектор экономики – в виноградники, мастерские, кузнецы, рудника… Хватит уже набивать карманы! Тезис о том, что «делиться нужно», красной нитью  проходит через проповеди Иисуса.

К тому времени у Иисуса уже была своя партия (помним, что все партии в Иудее были религиозными). Даже в синедрионе у него были свои сторонники среди фарисеев. – Иосиф Аримофейский и некто Никодим. Похоже, что Иисус хотел войти со своей партией в синедрион и повлиять на распределение финансовых потоков: прекратить валютные спекуляции, позаботиться о рушащимся городском хозяйстве, организовать помощь нуждающимся и социально не обеспеченным слоям населения.

Ясно, что добровольно левиты его в синедрион не пустят. Заседать там могут только члены семей левитовых. Парламент-то сословный. А вот с помощью Пилата, это стало бы возможным. Если Пилат отпишет в Рим, что мол есть у меня тут полезный человечек , которого надо ввести в туземный парламент для блага Великого императора Тиберия, - то вопрос будет решён.

Взамен Иисус мог бы пообещать Пилату «отдать кесарю кесарево. Будучи членом Синедриона он мог бы выкупить часть меняльных столов  и переориентировать финансовые потоки в пользу Рима вообще, и Пилата в частности.

Продолжение следует.

Начала в указанных рубриках.