Список моих желаний, на самом деле, прост и незамысловат: сборная России по хоккею в качестве второй половины, восемь квартир в центре Москвы в качестве жилища и Нобелевские лауреаты в качестве отпрысков.

И настолько желания мои просты и незамысловаты, что небеса решили сжалиться и отвесить. Нет, я не начала плодить умных бородатых дядьков. Нет, ко мне не прилетел олигарх в голубом вертолете и не подарил обширные жилплощади в столице нашей Родины. Но без хоккеистов не обошлось.
Все началось еще вчера, когда вся редакция страдала от несовершенства бытия в общем и от наступления рабочей недели в частности. Особенно отличился фотограф.
-- Дай, -- говорит, -- обниму тебя. Может, полегчает.
Судя по тому, что после объятий трудовой энтузиазм у него не возник, а мысли еще активнее стали работать в направлении «Чего б такого придумать, чтоб смотаться быстро и незаметно», панацея из меня херовая.
И тут явился Он. Директор. В миру весьма неплохой дядька, но когда у него творческий процесс, задевает обычно всех. Я, в принципе, не против, а, может быть, очень даже за. Но вот Начальник мой как-то затосковал.
Директор принес Весть.
-- Наши-то в хоккей выиграли! – и в глазах такой нездешний огонек.
-- Ага, -- оживился Начальник. Обсуждать, кто кому забил, кто козел и как именно надо умертвить судью, у нас любят.
-- Так вот. Надо написать. В сборной играл пензенец. Виталий Атюшов. Вот!
-- Ёбтель, -- сказал мой инстинкт самосохранения.
-- Ёбтель, -- отразилось на лице Начальника.
-- Короче, пишите! – пожелал Директор и испарился.
Судя по нехорошей улыбке Начальника, мне стоит поменьше трындеть о том, за кого я хочу замуж.
-- А вот какие у тебя планы на рабочий день? – вопрошает угрожающе Начальник.
-- Так это… Столько дел, столько дел… Прям кошмар и вообще.
-- Ну ладно, -- и смотрит так, не по-доброму.
Столько дел делались весь день. А под вечер Начальник повел меня продолжать празднование его дня рождения (который был в выходные, но широкая душа Начальника требует месячного пьяного размаха). А перед этим туманно сказал: «Завтра будет делать хоккеиста».
(Оговорюсь сразу: именно за Атюшова я не собираюсь, ибо дядька женат).
А завтра, промежду прочим, сдавать газету. А телефон-то родителей, которые живут в Пензе, (сам Атюшов смотался давно, и, Боже, как я его понимаю…) узнать никто не удосужился.
Завтра наступило сегодня, причем сурово. Полшестого подъем – отписывать премьеру фильма и приезд по этому поводу актера. Отписала. Начальник вычитал, поправил, отвесил оплеух. И, собака, опять ведь смотрит.
-- Ну а теперь за хоккеиста, чего уж там.
Полдня я слонялась по редакции и приставала к окружающим с вечным журналистским вопросом: «Кому б мне позвонить, чтоб все рассказали». Звонила многим, да только без толку. Дошла даже до того, что звякнула знакомой из другой газеты, в которой вышел материал про то, как мама хоккеиста не спала всю ночь – смотрела чемпионат. Два человека, которые действительно могут хоть что-то дельное сказать, были на совещании, причем, похоже, на одном и том же.
Наконец, полвторого дозваниваюсь до директора спортивной школы, в которой будущий чемпионат когда-то впервые встал на коньки. И тот, то ли случайно, то ли нет, вместо телефона родителей продиктовал мне телефон самого Атюшова. (Если бы по телефонным проводам передавались поцелуи, директор сидел бы весь в моей помаде).
В общем, даже не веря до конца, что счастье перепало именно мне, звоню. Ручки трясутся как у заправского алкоголика, голос дрожит, как не знаю у кого. Начальник тут же заставляет всех в комнате заткнуться и ходить на цыпочках (связь плохая). Учитывая, что в комнате у нас сидит чертова туча народа и все они любят трындеть громко, - это подвиг.
А сам начальник бумажечки мне с вопросами подсовывает. А пишет-то ведь, засранец, как курица лапой. Но деваться некуда – дешифровала.
Ну а потом неинтересно. Как писала, как текст правили и заставляли дописывать на плашки, как за фотографиями к его родителям поехали (потрясающие люди: без каких-либо сомнений продиктовали свой адрес, дали двадцать с лишним фотографий красивого мужика в самых разных видах и позах), как верстали, как в типографию опоздали, как я матом шепотом ругалась (люди у нас до нецензурщины чувствительные, так что в полный голос – роскошь избранных)и думала, кого прикончить первым.
Но трам-пам-пам, завтра у нас выходит интервью с самим Атюшовым, а не с его родителями, как у всех (поверила Начальнику, который обозвал все это эксклюзивом).
А вечером пиво и японская гадость под названием роллы. Не знаю, зачем я периодически ем эту отраву. Просто организм иногда требует чего-то мерзкого: роллы там, или гамбургер, например. Шаурма, опять же, подойдет. Но про то, как мне завтра будет плохо от одной мысли о японцах, я сейчас не думаю.