Ну так хорошо от них страдать, слов нет.
Встретились с подружкой. Как всегда, по накатанной.
Работа. Как известно, там все козлы, а кто не козлы, те дуры. К кому причислить самих себя, мы так и не решили.
Личная жизнь. Ох, какой простор для суицида, товарищи!
У меня все хорошо. Вывод: "Тошно".
У нее все плохо, причем это плохо длится уже четвертый год. Четвертый год я с периодичность раз в месяц слышу одно и то же: "Мы расстались. Он козел/баран/осел (по списку из учебника биологии)". Четвертый год я жаждю напиться в сосиську на их свадьбе. И чует мое сердце, валяться мне пьяной скоро.
Возраст... Ох уж этот возраст. Мне 23, ей 24.
-- Ну ведь еще не тридцать, -- с надеждой выдыхает подруга.
-- Но и не двадцать, - припечатываю я. Хандрить, так хандрить.
Откровенно говоря, уже в двадцать лет я пришла к вывод, что жизнь прожита зря: ни тебе вилл на Канарах, ни норковых манто в неограниченных количествах. Лекарство от рака - и то не изобрела.
Но в те годы я была незамужем, соответственно, винить в бедах было некого. Вот, жду. Как только проштампую какого-нибудь зазевавшегося хоккеиста, все ему припомню.
А пока... Пытаюсь прикупить подешевле виллу на Канарах, стребовать с кого-нибудь норковые манто в неограниченном количестве, и изобрести лекарство пусть не от рака, но хоть от чего-нибудь.
Тут уж не до депрессии.