Блять, я не ожидал, что люди... они такие. Люди. Смотришь на них на всех и понимаешь, что они даже не то, что не осознают всех своих возможностей - они сами уничтожают себя, давят на себя и превращают себя в ничтожеств. Если кто-то еще что-то может сказать о самоуважении, то большинство людей - это скопление комплексов, пропитанных желчью и самоперевариванием. Если бы люди могли вместо того, чтобы жрать себя - себя же размножать, то этот мир переполнился бы в одно мгновение. Здесь не осталось бы воздуха для жизни. Ни для какой. Весь этот маленький, уже давно убитый мирок заполонили бы люди. Как выгребная яма, кишащая опарышами - они ползают в зловонной жиже, лишенные глаз и ушей, они ничего не видят, ничего не слышат, ничего не знают. И я смотрю на них со своей... высоты. Высоты ли? Смешно. Какая, к черту, высота?! Неужели в этой клоаке может быть какая-то высота?!
Похоже, я здесь все-таки затосковал. Ощущение невозможности свалить отсюда хоть в какое-нибудь более достойное место гнетет. Зверски. Жестоко. Так, словно я - это часть всего этого дерьма. И эти люди-опарыши жрут именно меня, разлагая тело снаружи и заставляя смотреть, как медленно расползается на волокна ткань, как они своими маленькими беззубыми ртами растаскивают на мелкие клочки тело... да, что там тело? Они уже изъели мне душу так, что я не могу здесь даже существовать.
И вот именно сейчас мной позорно овладевает отчаяние.
Я разуверился в людях. Если изначально они были для меня никем, то сейчас... я не хочу, чтобы они прикасались ко мне. Не хочу, чтобы они смотрели на меня, чтобы разговаривали со мной. Но самое главное - их руки. Их отвратительные, постоянно тянущиеся ко мне руки. Руки. И эти пальцы. Длинные, вечно согнутые, скрюченные пальцы, которые тянутся ко мне, словно липкие щупальца, покрытые потом и грязью.
Страшно ли мне? Да. Страшно. Страшно видеть вокруг себя толпы тупых животных, бредущих к своим пастбищам. Они идут и понимают, что все это - стадо. Они понимают... и именно поэтому превращаются в блеющих овец, уничтожая в себе человеческое всемогущество.

И еще эта жара. От нее все становится еще более отвратительно. Надеюсь, я все-таки пришел сюда вовремя, и мне не придется долго ждать.