Это мой любимый СЛЭШ про братьев каулитц. (Хотите читайте, хотите нет)

Краткое содержание: Близнецы Каулитц вспоминают, как они докатились до жизни такой

Том: С последнего урока Билл свалил. Перед этим на перемене он с заговорщическим видом потащил меня в угол и стал объяснять, что ему плохо, что, наверно, он что-то не то съел. По его физиономии было видно, что врет, но я сделал вид, что поверил и обещал прикрыть, если что.
Билл с мученическим видом отпросился у учителей и удалился под присмотром Саки. Я досидел уроки, и мы с Тобиасом отправились домой.
Дома Билла не было. Он вернулся только вечером и с таинственным молчанием отправился спать. «Интересно», - подумал я, - «на сколько времени хватит у него терпения хранить тайны от меня». Все равно через 5 минут прибежит. Но Биллька так и не пришел, а утром ехал в школу с таким довольным и гордым видом, что меня уже стало мучить любопытство.
Я пару раз попытался спросить, где он пропадал весь прошлый день, но Билл отмахнулся:
- Потом все расскажу. После уроков.

Билл : Но до «после уроков» я дотерпеть все-таки не смог. «Вчера же я стал мужчиной. Звучит гордо?! Пожалуй, да - какой-то новый статус. Такое интересное чувство. Надо бы обсудить его с Томом. Он так на меня смотрит, наверняка уже что-то подозревает». На одном из уроков Том вышел в туалет. Наша училка так была увлечена темой внутренностей лягушки, что я без труда смог тоже у нее отпроситься. Ясно, за каким занятием я его застукал.
- Том, дай-ка я измеряю твою кау-штучку, - я вертел в пальцах канцелярскую линейку. Мой братец даже писать перестал от неожиданности.

Том : Я облегчал организм и размышлял о том, что завтра родители Катрин опять уходят на весь вечер к кому-то в гости, и мы сумеем с ней еще разок побыть наедине. Представляя себе это приятное времяпровождение в деталях, я настолько увлекся, что не заметил Билла, появившегося как из-под земли. Он с горящими глазами и с линейкой в руках полез ко мне прямо в штаны.
- Билл, черт, с ума сошел?! Ты что делаешь? Ты бы еще штангенциркуль сюда приволок!
Брат стал что-то объяснять про замеры, размеры… И тут я, кажется, стал догадываться, какие проблемы волнуют моего братца.
- Би! С чего-то вдруг такие мысли? А скажи-ка мне, что это за упаковочка презервативов завелась у тебя в сумке? Я тут краем глаза заметил, когда ты лез за тетрадями.

Билл : - Презики – не вши, они не заводятся, они продаются и покупаются, - попытался отшутиться я. – Да и зачем ты спрашиваешь? Мы же близнецы, ты всегда знаешь, о чем я думаю.
Измерить свой агрегат точно Том так мне и не позволил, смущать его еще больше я был не намерен, но, выходя из туалета, все же бросил:
- Ладненько, дома сравним у кого больше.
Я, конечно, знал на вскидку, что размеры схожи, но понять точно можно было, только разместив их рядом.

Том : Я все-таки отвоевал у Билльки свое орудие, и мы вернулись в класс. До конца уроков я пару раз наклонялся и мурлыкал ему на ухо всякие песенки про любовь, а братец в ответ возмущенно отпихивал меня локтем и краснел.
Наконец уроки закончились, и мы вернулись домой. С порога я швырнул сумку на стол, а сам, скинув куртку и кепку, плюхнулся в кресло и закинул ноги на подлокотник.
- Мне так кажется, что у нашего маааленького мальчика появилась, наконец, мааааленькая девочка! Или я ошибаюсь, и она совсем не маленькая? - хихикнул я. - Билл! Что у тебя за проблемы? И кто так меряет? Если ты хочешь его измерить, нужно, чтобы он был совсем в другом состоянии. Чтобы ты как будто бы хочешь кого-нибудь.

Билл : «Непонятно, почему он принимает меня за незнайку. Нормальная у меня девочка, чуть постарше, мне она очень симпатична… Он просто как всегда прикалывается надо мной. Но я не так прост, я ему покажу, он еще меня узнает»…
Как нельзя кстати на диване лежал плед, я повязал его на бедра, как юбку, и завилял задом, поправляя челку рукой, как девчонка.
- Ну что, Том, я тебе нравлюсь? – писклявым голосом задирался я. – Я похож на одну из твоих подружек, а? Ты-то в своей футболке, точно в платье, совсем, как девица! Ха-ха, Том – девица.
Я показал брату язык и заплясал дальше по комнате.

Том : - Би! В штанах ты еще хоть как-то похож на парня, а в пледе… - засмеялся я. - Твою сосиску теперь совсем не разглядишь! А вот девочка из тебя бы вышла очень неплохая… Не будь ты моим братом, я бы и сам уже такую захотел. Ладно, красотка, потанцуй тут, а я пойду хоть переоденусь, а то надоели эти школьные шмотки.
Я пошел в комнату и стал снимать с себя футболку и джинсы. Раздеваясь, я вдруг посмотрел на себя и смутился: «А я ведь действительно его захотел…» Я попытался отогнать эти глупые мысли и стукнулся головой так, что дреды хлестнули по лицу.

Билл : Слова Тома меня задели, скажу больше – обидели. Я сдернул плед и швырнул его в сторону. «Надо с ним нормально поговорить. Мы же близнецы, обсудим эту щекотливую тему. Чего греха таить, у Тома опыта побольше, может, даст дельный совет. Решено»…
Я направился в комнату к Тому, распахнул дверь и, застыв в изумлении, забыл всё, что хотел только что сказать.
- Ты… у тебя… это из-за меня?!.. – у меня даже в голове помутилось. – Т-о-м, - пробормотал я дрожащим голосом. Но глаз от зрелища отвести не мог, как завороженный.

Том : «Боже, и именно сейчас вошел Билл!» Он вытаращил глаза и уставился на меня,
а я, путаясь в рукавах, стал натягивать на себя футболку. Я надеялся, что
она-то уж скроет все, что выше колен, но подол все равно предательски
оттопыривался.
- Ну, Билль.. ну ты же знаешь, что у меня намечено свидание.. – начал я
оправдываться каким-то неестественным голосом. – Маленький мой братец, ну,
когда у тебя будет с девчонкой… в смысле, будет девчонка, сам увидишь, что
стоит только подумать и аппарат сразу в готовности.
В голове мелькнуло: «Фух! Кажется выкрутился!»
И уже поспокойнее продолжал:
- Ну, у нас, у взрослых мужчин, это всегда так. Кстати, вот когда надо
мерить, а не в туалете ловить! – уже совсем нагло закончил я.

Билл : Первый шок прошел, и я решил вступить в дискуссию.
- Ой-ой, бедный братик так некстати захотел свою подружку в ее отсутствие. И что теперь будешь делать со стояком? Открою тебе секрет: у меня когда по утрам эрекция случается, я сразу же смотрю, как ты выползаешь из-под одеяла и одеваешься – и нет проблем! Финал наступает быстро!
В каждой шутке есть доля шутки. Но я вдруг смутно стал соображать, что именно так всё обычно и происходит, а это значит… Я испугался своих размышлений и они прервались.

Том : - А! Так вот чего ты копошишься под одеялом по утрам, маленький развратник?!
Я запустил в Билла диванной подушкой.
- Ха-ха! Теперь ты будешь утром вставать первым, а я лучше поваляюсь в постели! А моя девочка сегодня дождется своего перепихона. Я пошел. Вернусь поздно.
И я отправился к своей подружке. Родители не подвели, и их действительно не было дома. Все прошло классно. Мы натискались до отказа, и только одно меня отвлекало в этот вечер: я все время вспоминал слова Билла. Несколько раз, трахая подружку, я даже попытался представить Билла на ее месте. Ну, или на своем…
Домой я возвращался поздно и тихонько, чтобы никого не разбудить, пробирался в свою комнату. Биллька! Я вспомнил, что он все время собирался что-то рассказать, и решил зайти к нему.
- Би! Ты спишь? Кончай дрыхнуть! Давай пошепчемся немного!


Билл : «Том уперся в гости к своей девушке. Понятно, чем они будут там заниматься». А мне что-то совсем расхотелось звонить и назначать свидание своей. Почему? Сам не знаю… Пожалуй, мне хотелось повторить, но перед этим не мешало бы набраться опыта. «Камасутру что ли почитать?.. или дождаться Тома и выспросить у него все подробности», - я зарылся под одеяло и стал засыпать с этими мыслями, коли больше не с кем было.
Мне снилось, что я стою на сцене, пою, и вдруг пол уходит из-под моих ног. Началась непонятная тряска, я хватался руками за всё подряд. Внезапно я проснулся и понял, что это Том тормошил меня за плечи, а я вцепился пальцами ему в волосы.
- Что?! Что случилось? – бормотал я спросони. – Вернулся?
Я зевнул и протер глаза кулачками.

Том : - Тише, тише… - зашипел я. - Не ори - разбудишь всех! Отпусти дреды - больно же! Сколько можно спать? Все на свете проспишь. Я шел и вспомнил, что ты о чем-то хотел поговорить. Я, правда, так клево провел время… но чего ни сделаешь ради тебя, младшенького. Что там у тебя стряслось?
Билл все еще с трудом въезжал в действительность. Пока он зевал в прямом, и в переносном смысле, я пихнул его в бок и рискнул добавить еще пару слов:
- Подвинься! Слышь? А ты правду сегодня сказал? Ну, про то, что утром… ну, когда смотришь на меня…
Мне и самому какие-то странные фантазии о брате пришли в собственную голову, и я спросил то ли его, то ли себя:
- Разве так бывает? Мы же с тобой часто вместе спим - я вроде не замечал ничего такого.

Билл : Я вылупился на Тома и не верил своим ушам.
- Бывает как? – переспросил я и, пододвинувшись совсем близко к брату, заглянул ему в глаза, чтобы ни один оттенок чувств не ускользнул от меня в полумраке.

Том : Ну, так, что ты смотришь на меня и кончаешь? А если бы ты другого увидел, тоже так же было бы?

Билл : - Я не знаю, я другого так не видел близко.. никогда... - моя речь путалась, - только девочку... вчера... но это как-то по-другому... Том, это ненормально, да?

Том : - Девчонку? Ты уже попробовал с девчонкой? И молчал? Ну как все получилось?

Билл : - Это Мартина с соседней улицы, помнишь мы как-то вместе в супермаркете нашкодили, а она нас выгородила? Ну ты должен помнить…
- Да помню я, помню, дальше давай рассказывай, - нетерпеливо прошипел Том и резко тряхнул меня за плечи.
- Ну так вот, я вчера из школы смылся и к ней домой. Немного нервничал, боялся, вдруг чего-то не получится, но она классная такая: сначала мне пивка налила. Сказала, что для храбрости, потом в холодильник за чем-то полезла, наклонилась и дала понять, что без белья. Ну я и.. в общем…
- Билл, не тяни!
- Ну, короче, я возбудился, она меня на диван увлекла и сама всё сделала.
- Подробности давай!
- Какие подробности? Если ты меня спрашиваешь про количество минут, то пьян был – не помню, - смеюсь. – Оргазм она, как мне показалось, имитировала… симулировала… или как это называется? Но мне все равно было приятно. Говорила, что я классный, что надо бы повторить. Ну что еще сказать?
Я вздохнул, боясь, что сейчас в мой адрес опять посыпятся колкости с языка брата.

Том : - Круто, Билл! Наконец-то, и ты тоже!
Я знал, я верил, что Биллька когда-нибудь наберется храбрости. И Мартина - молодец! Вдруг бы у него ничего не вышло?! Я помню, как все херово может быть в первый раз. Я был рад за младшего, но смешно было смотреть на его физиономию, как у нашкодившего котенка.
- Ну, тебе-то хоть понравилось? Как тебя девочка ласкала? Наверно, вздыхала: «Бииилл! Ах, Биииилл»! - пропищал я тоненьким голоском. – «Я люблю тебя, Бииилл! Какой ты нежный! Какой ты страстный!»
Я тихонько пощекотал братцу за ушком.
- А ты, наверно, потискал за грудку? У нее, вроде, ничего такой бюст уже. А она тебе погладила животик…
Я продолжал попискивать и дурачиться и, не задумываясь, рукой делал то же, что говорил.

Билл : Странно, но, закрыв глаза, в этот момент я не вспоминал свой первый сексуальный опыт, а испытывал новые для себя ощущения. Вроде, всё то же самое, да не совсем. Вот пальчики щекочут меня за ухом, вот они уже гладят мне живот, губы бормочут ласковые слова, я чувствую дыхание – такое родное и одновременно такое незнакомое. Я тону в его голосе, едва уловимый запах его тела будоражит воображение. Как в бреду я повернул к Тому голову и поцеловал его в губы… Ожог, ток, шок, стресс! Краска залила мои щеки до самых ушей, по телу пробежала судорога, я вскочил с кровати и бросился к расшторенному окну.
«Что я только что сделал? Он же не баба, он мой брат!.. Нет, он для меня больше, чем брат… Тооооом»… Я смотрел на пустынную улицу, опершись о подоконник руками, и периодически вздрагивал.

Том : Я реально остолбенел и мне казалось, что целую вечность не мог ничего ни сделать, ни сказать. Закрыв глаза, я все еще чувствовал на своих губах поцелуй Билла. И вдруг все понял! Буквально в одну секунду я понял, что ближе и любимее моего брата у меня никого не было и нет. Мы выбрали такую жизнь, что нас почти не бывает дома. Нас окружают с детства чужие люди и в этом нашем мире только Билл всегда был самым родным и близким человеком. Только с ним я мог поговорить о самом-самом сокровенном. С ним мы прижимались друг к другу по ночам, трясясь в тур-автобусе по долгим дорогам. И делали это так, чтобы никто не видел, как нам, двум еще не очень взрослым мальчишкам, бывает страшно и одиноко. Мы заботились друг о друге, когда один из нас заболевал, мы вместе радовались нашим первым маленьким и большим победам. Какая разница, что про нас скажут или подумают в очередной раз! Я понял, о чем мне сказали губы Билла.
Я подошел к брату и уткнулся лбом в его спину.
- Помнишь, как мы снимались в детском шоу? Нас поставили спинами друг к другу и задавали какие-то вопросы, а мы поднимали нарисованные ручки… пальцем вверх - да, вниз - нет.
Я повернулся и спиной прижался к спине Билла.
- Я тоже очень хочу тебя поцеловать. Какую ручку ты покажешь мне? Да или нет?

Билл : «Никогда не будет так, как прежде. Только бы Том не отвернулся сейчас от меня. Я этого не переживу. Для меня нет человека ближе… Томми, не оставляй меня, пожалуйста», - молил я. И вдруг тогда, когда я уже почти потерял надежду, мой брат подошел сзади и уткнулся лбом в мою голую спину. Я почувствовал холод. Да, похоже, что и его пробил холодный пот… Он сказал мне то, что чувствовал я сам. В один миг с моей души свалился тяжелый камень. Я запрокинул голову Тому на плечо, крепко сжал его ладонь, а потом, согнув четыре его пальца и пятый направив вверх, прошептал:
- Вот мой ответ.

Том: Рука брата немножко дрожала, как и моя собственная - ведь наши чувства всегда так похожи. Я услышал и почувствовал его ответ. Повернулся и, держа его руки в своих ладонях, встал перед ним, загородив его от окна и от всего мира. Я столько раз уже целовался с подружками, но никогда не волновался так, как сейчас: то были кокетливые девчонки, а сейчас передо мной стоял мой брат, дрожащий и взволнованный, как будто это был я сам.
Я еще раз посмотрел в его сияющие глаза и осторожным невесомым поцелуем коснулся его приоткрытых губ. Какие они были мягкие, нежные, на них еще сохранился сладкий вкус мармеладок. Уже невозможно было остановиться. Я скользнул языком по его губам и поцеловал еще раз: сильнее и дольше.

Билл : В тот момент я стал понимать, что эти чувства жили во мне с самого рождения, но я сам душил их в себе. Мои первые воспоминания связаны с моим братом. В самые важные моменты в моей еще недолгой, но уже такой насыщенной событиями жизни именно он был рядом, поддерживал меня, никому не давал в обиду. Да и я сам готов был для брата на всё. Мы навсегда связаны невидимой нитью, Том – мое отражение, мой лучший друг, мой близнец, самый дорогой мне человек. Последние годы он встречался со столькими девчонками, менял их как перчатки, но всегда возвращался ко мне, рассказывал, как весело провел время, что мне тоже нужно попробовать. Я боялся, что они заменят ему общение со мной, мы будем проводить меньше времени вместе с ним. Для меня это было мучительно. Ну да, попробовал я и что? Девочки – прикольно, согласен. Но ни одна из них не дышит со мной в такт, ее сердце не бьется рядом с моим с рождения. Им никогда не понять, что творится в моей душе, не принять меня таким, какой я есть. А Том – это я. Мы едины.
Он нежно касался моих губ, и страх начал покидать мое озябшее тело, но его надо было как-то подтолкнуть. «Раз: всё только для нас. Два: мы вместе навсегда. Три: мы здесь одни», - закрыв веки, мысленно я проговорил эту считалку. – «Всё, я больше ничего не боюсь». Я распахнул глаза и посмотрел на Тома уже абсолютно спокойным взглядом, прижался к нему, обвил его шею руками и снова прильнул к его губам. Мой язык предлагал ему перейти к более глубокому поцелую.

Том : Язык Билльки нежно, но настойчиво раздвигал мои губы. Голова шла кругом, и я уже не мог понять, что со мной происходит. Мне хотелось сесть, а губы покалывало миллионом малюсеньких дразнящих иголочек. Где-то в другой жизни остались чмоканья и тисканья с подружками, и мне хотелось навсегда остаться в кольце Биллькиных рук.
Вдруг мы оба вздрогнули и замерли, прижавшись друг к другу: в коридоре стукнула дверь и послышалось шарканье тапочек. По шагам нетрудно было узнать их хозяина.
- Гордон… и чего ему не спится? - прошептал я. Впрочем, и нам ведь не спалось в эту ночь.
Затаив дыхание, мы прислушивались к звукам в коридоре. Вот отчим зашел в туалет… шум воды… вышел… пошел на кухню….вернулся в спальню.
Мы облегченно вздохнули и присели на подоконник.
- Как теперь мне пробраться к себе? Мама, наверно, тоже проснулась. Они точно меня услышат.

Билл : - Оставайся у меня. Кровать не самая узкая, я подвинусь. Если утром нас обнаружат, скажем, что у меня в комнате отопление лучше, а ты у себя замерз. Как тебе идея?

Том : Билл, пожалуй, был прав, к тому же нам спать вместе не привыкать. Но сегодня, впервые, меня вдруг смутило его предложение. Мне надо было немножко привыкнуть к новому ощущению моего брата. Но в комнату пробраться сейчас было нереально. Я еще раз осмотрелся и сказал:
- Наверно, нам будет тесновато. Давай я на диване пристроюсь. А под утро попытаюсь пробраться к себе.

Билл : Я подошел к шкафу, откопал там плед, положил его на диван, а сам залез в постель под одеяло.
- Спокойной ночи, Том.
Я свернулся калачиком, но заснуть не представлялось возможным. «В голове не укладывается: соблазняю собственного брата. Прошло всего две минуты, а мне снова хочется прижаться к нему. Он такой нежный, такой сильный и заботливый. А еще он такой сексуальный, особенно когда так робко меня целовал… У меня самого аж душа в пятки ушла».
- Братишка, - тихонько позвал я, - тебе там удобно?

Том : Одним движением скинув одежду, я прыгнул на диван и растянулся под пледом. На душе было сказочно хорошо, и я даже улыбнулся: у меня есть такой бесподобный брат и у меня есть куча девчонок. От такого количества любви во мне и вокруг меня хотелось летать.
«Стоп! Девчонки! Но ведь у Билльки теперь тоже есть девчонка! И что же теперь будет?» Конечно, ему давно пора было догонять меня по количеству сердечных побед, тем более, что от него и так все вокруг без ума и сами готовы вешаться на шею. Но сейчас мне почему-то совсем мне хотелось, чтобы после такого нашего поцелуя он пошел к своей Мартине. Я представил все это, и в носу предательски защипало, а из уголков глаз сползли по щекам две капельки слез. «Дерьмо! Что это со мной? Я же не девчонка какая-нибудь!» Шмыгнув носом, я повернулся на бок и попытался согреться.
За спиной я услышал Биллькин шепот: «Тебе там удобно?»
- Это, конечно не отель 5 звезд. Холодно немножко, а так ничего.
Я помолчал, а потом спросил:
- Би! Когда у тебя следующее свидание с Мартиной?

Билл : - Ну я пока не знаю, мы даже не разговаривали после этого…
«Чего это он спрашивает? Я думал, что наши поцелуи для него что-то значат, а он…»
- А почему ты интересуешься? Хочешь к нам присоединиться? Мне кажется, что я еще не готов пробовать втроем…

Том : - Ты и ее целовал так же, как меня? Или она целует лучше?
Я с трудом спросил это, но не спросить я не мог. Мне было не совсем понятно почему, но я чувствовал, что вместе с нежностью к Билльке пришло и другое чувство. Наверно, это и есть ревность. Что с этим делать, я не знал. Я никогда не представлял, что мой брат может быть близким кому-то, кроме меня. А после сегодняшнего у меня это вообще в голове не укладывалось. Я опять промокнул пледом глаза и опять шмыгнул носом.
- Что-то я никак не согреюсь… у тебя там нет второго припрятанного пледа?

Билл : - Пледа нет больше. Иди сюда, вдвоём нам будет теплее… - предложил я ласковым голосом.

Том : Я все же решился. Встал, накинул на плечи плед и перескочил в кровать. Нырнув под одеяло, я тут же соприкоснулся с горячим телом брата, и новая волна возбуждения накрыла меня с головой. Я не хотел больше думать ни о чем - просто припал к его губам с такой жадностью, как будто всю жизнь только об этом и мечтал. Я тихонько покусывал и сосал его губки, мой язык забирался все глубже в его рот, пока кончиком я не нащупал шарик пирсинга.

Билл : «Да, вот такой я маленький гаденыш. Всё-таки вынудил брата лечь со мной». Я услышал, как Том шлепает босиком по полу. Два шага, и повеяло прохладой, потому что он приподнял краешек одеяла. Лёг рядом. «Он и вправду замерз там один». Я ещё не успел ни о чём подумать, как он впился в мои губы. Несколько минут назад Том спрашивал меня, лучше ли, чем он, меня целует Мартина. Я тогда промолчал, но ответ для меня был очевиден. Том – мой близнец, он делает всё так, как хотел бы я сам. Мы одинаковые, и потому только мы знаем, как нам будет приятнее.
Мой язык включился в игру с томкиным. Пальцами я залез под колючий плед, который приволок с собой брат, и обнял его за голые плечи. Всем телом прижался вплотную, чтобы согреть озябшего Тома. «Какая же у него гладкая кожа». Моя рука скользнула по его спине вниз…

Том : Когда Биллик дотронулся до моей спины, меня как током ударило, и по всему телу прошла дрожь. Я еще сильнее прижался к брату.
Что с нами происходит? Почему? Так ведь нельзя!!! Как остановиться? Ведь он - мой брат!!! Ведь он - мой брат… И я люблю его, люблю больше, чем всех девчонок на свете...
Я тряхнул головой, прогоняя эти мысли, и дреды, как штора закрыли лицо Билла. С глубоким вздохом я оторвался от его губ и уткнулся носом в нежную, спрятанную под волосами, шею.
- Би, что с нами случилось? Или только со мной? Ты не обижаешься на меня? - прошептал я, боясь посмотреть на брата.

Билл : Я стал расправлять спутавшиеся дреды Тома.
- Я не знаю, что это, но это происходит с нами обоими. Я не обижаюсь, я сейчас по-настоящему счастлив… - я немножко помолчал и добавил, - возможно, впервые в жизни.
Я нисколько не лукавил. «Я запомню этот день – день, изменивший всё. Сегодня ночью мой самый близкий человек стал мне ещё ближе».

Том : Было так приятно услышать ответ Билла! Мы ж близнецы и я так надеялся, что наши мысли и чувства нас не подведут. Я еще раз посмотрел в его распахнутые глаза, прижался к щеке и, отодвинувшись, лег рядом. Рукой продолжал крепко сжимать ладошку брата. Мы лежали, молча, в тишине, хотя мне казалось, что все вокруг наполнялось стуком наших сердец.
Первым нарушил молчание я. Я посмотрел на приподнятый над нашими ногами и животами плед и усмехнулся:
- Смотри, не только мы не спим. Кое-кто еще никак не хочет укладываться спать!
Я погрозил пледу пальцем:
- Эй, вы, маленькие твинсы! А ну, быстро спать!

Билл : «А ведь Том прав. Кау-штучки не собираются сами по себе успокаиваться».
- Надо бы помочь близняшкам! – предложил я.
«Интересно, а брат не будет против, если я займусь его дружком, а он моим? Но как же мне об этом у него спросить?» И тут меня осенило! Мы же по-прежнему держались за руки. Я взял ладонь Тома и провел ею по своему животу, запустил под ткань трусов, и кончики его пальцев коснулись моего напряженного стебелька.

Том : Я уже почти успокоился, но Биллькина ладошка мягко, но настойчиво тянула мою руку вниз по его животику. У меня опять бешено заколотилось сердце и, закрыв глаза и затаив дыхание, я подчинился его желанию. С детства мы не стеснялись друг друга, но сейчас это было совсем по-другому. И когда мои пальцы дотронулись до его упругого кончика, голова уже почти ничего не соображала. Я провел рукой по трепещущей плоти и услышал легкий стон Билла. Мне хотелось того же, но я стеснялся попросить об этом брата и просто молча зажал свою руку между ног, стараясь спрятать свое возбуждение.

Билл : Я поддался своим чувствам и инстинктам. Еще несколько раз направил руку Тома, получая очередную порцию наслаждения, и тут вспомнил, про свой план. Потянулся в район томкиной кау-штучки и наткнулся там на его вторую руку. «Блин, осьминог, развел тут конечностей. А ну-ка убирай лишнюю». Я настойчиво отодвинул руку брата, запустил свою в безразмерные трусы Тома и обхватил пальцами его член в кольцо. Провел от основания к кончику и обратно. Башню окончательно сорвало, дыхание перехватило, и я простонал:
- Томми…

Том : Откуда у моего брата такая хватка можно было только догадываться. Девчонок у него раньше не было, но, видно, времени он зря не терял. Биллька по-прежнему не отпускал мою руку от своего тела, а своей рукой уже деловито работал в моем паху. Я практически чувствовал себя в свободном падении: внутри была полная невесомость и ощущение полета. Но я-то понимал, чем должен закончиться этот полет и уже чувствовал, как в моей ладошке скользит разбухший и влажный кончик брата. Да и сам я уже тоже еле сдерживался. Собравшись с силами, я немного отодвинулся и полусидя откинулся на спинку кровати.
- Биллька! Остановись! Ты понимаешь, что мы не вытерпим? Что мы сейчас по-настоящему оба кончим?

Билл : - А разве ты этого не хочешь? – удивился я. Напрасно Том полагал, что я такой уж неопытный мальчик. Да, я вел аскетический образ жизни, но я готовил себя для той единственной. И пусть только сегодня я понял, что это не она, а он - мой брат. «Теперь я могу пойти на многое. Нужно только собраться с духом и шагнуть навстречу своему счастью».
Возбуждение и не думало отступать, но Том отодвинулся от меня и перестал сжимать в руке мою кау-штучку. Я обиделся, не ожидал, что он оставит меня в такой момент. «Настоять на своём? Или прямо сейчас всё прекратить?» Мысли мыслями, а тело голову слушать не собиралось. Всем известно, что Билл Каулитц упрямец, пока своего не добьется, не успокоится.
Я снял с себя боксеры, встал на колени, коснулся губами лба Тома, на котором выступила испарина, и, приспустив ему штаны, снова взялся за его член. Мой дружок при этом уткнулся брату в бок. По моему телу немедленно пробежал очередной разряд.

Том : Когда в глазах Билла смеялись чертики, спорит с ним было бесполезно. А сейчас его глаза блестели даже в полумраке комнаты, а руки творили со мной такое, что я не мог даже ничем отвечать. Мысль о том, что это делает мне мой брат, обжигала изнутри и усиливала возбуждение. Я запрокинул голову на спинку кровати, закрыл глаза и полностью отдался во власть Билльки. Пот стекал по лицу и шее. Через пару секунд я почувствовал, как моя горячая струйка вырвалась наружу.
На мгновение мы замерли: мне было страшно открыть глаза - я только что кончил прямо в руки своего брата. Но все-таки надо было собраться с силами, надо было замкнуть круг нашей тайны, которая нас окружила и отгородила от всех на свете.
Я приподнялся. Пледом вытер ладони все еще удивленного и восторженного Билльки. Потом мягко подтолкнул его, чтобы он лег на спину. Руками провел по внутренней стороне его бедер по гладкой и нежной коже, которой бы позавидовали даже мои подружки, и сомкнул их на упрямо торчащем стебельке. Понемногу сжимая и ускоряя темп, я стал гладить его «мальчика».

Билл : Когда кау-штучка Тома излилась мне в руку, я на мгновение обомлел, широко открыл глаза и впал в состояние «телячьего восторга». Одно дело ожидать, что это произойдет, и совсем другое – увидеть и почувствовать. «Я довел до этого собственного брата, уму не постижимо!» Пока я впечатлялся содеянным, мой более опытный близнец протер мои ладошки многострадальным пледом и принялся ласкать меня и моего дружка.
Сильная рука старшего брата совершала интенсивные движения. Я получал какие-то незнакомые мне ощущения. В голову ударяла кровь, а к кончику подступала сперма. От нахлынувших чувств мне катастрофически не хватало воздуха, в дыхательном горле застрял комок. Возбуждение стало нестерпимым и вырвалось наружу, прямо в руки Тому. «Вот и я кончил. Близнецы, что еще сказать».

Том : Я удивленно посмотрел на свои руки, залитые «сгущенкой».
- Бииииль… ну ты и накопиииил…. Про запас, что ли?
Страх и стресс уже отступили, и мне стало весело и смешно.
- Мы с тобой сумасшедшие, да? Как здорово! Мне понравилось! А тебе? Немножко страшно сначала, да?
Я тормошил обалдевшего братика, но он еще не мог внятно отвечать на кучу моих вопросов.
- Я не хочу идти к себе. Я останусь тут, ладно?
Я пристроился рядом с Биллом и прижался к его плечу. Биллька расслаблено лежал, раскинувшись звездой на кровати, а я думал… да ни о чем я не думал. Только о том, что есть мой восхитительный брат, который такое придумал, и что больше никто на свете мне не нужен.
Уставший и сонный я прошептал ему:
- Пусть бы так всегда было… к черту эту Мартину…

Билл : «Что же я такое наделал?! Вот извращенец!.. Как же мне с ним хорошо, я и представить себе такого удовольствия не мог». Том что-то бубнил мне на ухо, но я был не способен сейчас воспринимать никакую информацию. Но когда он сказал про Мартину, я вздрогнул. «Послать мою девушку? Мою первую девушку?! А на фиг мне кто-то, если у меня есть любимый брат?!»
- Хорошо. Если к черту мою Мартину, то твоей Катрин с ней по пути! Что скажешь?
Я уткнулся мордашкой Тому в шею и ждал его ответа. Старший медлил.

Том: «Катрину кинуть - не проблема», - подумал я. Даже, если мы с ней еще и встретимся пару раз, то все равно это - ненадолго. Потом будет другая Катрина или еще кто-нибудь. Все эти девчонки быстро наглеют и начинают надоедать. Что ответить Билльке? Правду или соврать?
- Ладно, я подумаю насчет Катрины, - пробормотал я. - Завтра… Знаешь, пацаны такое рассказывали про эту Мартину… Может это и неправда - я не знаю.
Я обнял братишку, и мне опять захотелось его поцеловать. Теперь уже без робости я прижался к мягким полуоткрытым губам и глубоким долгим поцелуем мы прекратили этот разговор.
Утром, не забирая свою одежду, в одних боксерах я тихонько выскочил из Биллькиной комнаты. Налетев в коридоре на сонного отчима, я сделал вид, что иду из туалета, и вернулся в свою комнату.

Билл : Когда Том ушел, я принялся заметать следы: спрятал в рюкзак его одежду, скомкал плед и, прошмыгнув в ванную, засунул его в стиральную машину.
- Билл, доброе утро, мой мальчик, - мама застукала меня за этим занятием. – Ты собрался стирать какую-то вещь? Давай я ещё что-то из белья добавлю, чтоб в пустую не гонять технику.
Я очень испугался и дрожащими пальцами запустил первый попавшийся режим. Когда барабан начал заполняться водой, я немного успокоился.
- Прости, мам, я уже включил… Накопилось грязного… много…
Она меня ласково обняла и поцеловала. Я решил, что справился с конспиративной деятельностью на отлично, и поволок брату рюкзак с одеждой. Каким же я был тогда еще наивным мальчиком.
С этого дня у нас с Томом началась другая жизнь – жизнь, наполненная нашей запретной любовью. Для меня это стало наваждением, я не мог не думать о брате и минуты. Постоянно хотелось чувствовать, что он рядом, прикасаться к нему. Мы целовались украдкой. Но как мы ни старались скрывать новый виток в наших отношениях, одноклассники очень быстро заметили перемены и стали сплетничать про нетрадиционные отношения близнецов Каулитцев. Они всюду нас караулили и, стоило нам с Томом только взяться за руки, начинали дразнить нас. Надо было что-то с этим делать, и я решил вновь наладить отношения с Мартиной.


Том : С той необыкновенной ночи мы с Биллом изменились и даже сами это заметили. Братья, да еще близнецы, всегда вместе и к этому, вообще-то все привыкли. Окружающие обычно уже не обращали внимания, когда мы ходили чуть ли не в обнимку или шептались в укромных уголках. Но теперь каждое прикосновение брата напоминало о нашей тайне, и мы замирали от волнения, даже случайно дотронувшись друг до друга. Мне очень хотелось понять, что вдруг случилось с нами.
Сначала я решил начать поиски ответа в книжках. После очередного дня в школе я направился в библиотеку, но, стоя уже практически у ее дверей, понял, что не знаю, в каких книгах искать ответ, а спросить у библиотекарши было бы невероятным. Что ей сказать? Спросить, где написано про сексуальные отношения между братьями? И я развернулся и пошел домой. Следующий вариант, даже странно, что я не начал именно с него, был поиск в Интернете. Я долго шарил по разным поисковикам и начитался такого, что дреды и те встали бы дыбом. Особенно меня впечатлили картинки готического твинцеста, где вместо любви была нарисована кровь и всякие вампиры. Наверно, это бы понравилось Билльке, но я - не любитель таких экстримов.
Можно было бы это обсудить с Георгом. Мы - друзья с детства и он все-таки старше и мог что-нибудь знать об этом. Но как начать такой разговор я тоже не знал, поэтому решил, что спешить не стоит.
За эти дни я несколько раз встречался с девчонками: один раз с Катрин - это оказался тот самый последний раз. Как и все остальные девчонки, после нескольких свиданий она начала ревновать меня к подружкам и требовать, чтобы я звонил чуть ли не каждый час. Я просто вообще перестал ей звонить. Потом разок встретился с сестренкой нашего одноклассника. Но и с Катрин, и с этой родственницей все было не так, как раньше. Вроде все происходило, как и прежде, но как только я закрывал глаза, я опять видел Билла, вспоминал его взволнованные вздохи и наши поцелуи.

Билл : Я позвонил Мартине и пригласил её на свидание. Пришлось долго врать про то, что был очень занят эти дни учебой и музыкой. Благо красноречия мне не занимать, и я её уболтал, на встречу со мной она согласилась. Мы немного погуляли, и она позвала меня к себе. Её родители были дома, но мы незаметно для них смогли спрятаться в кладовке.
- Билл, я, между прочим, скучала по тебе и твоему маленькому другу, - сказала она и стала лапать мою кау-штучку. Такой прыти я даже от неё не ожидал. Она начала целовать меня в шею, потом в губы, расстегнула пояс и ширинку на моих брюках. – Ну, же, Би, возьми меня!.. Какого черта у тебя не встает?! – её прежде нежный голос перешел в злобное шипение.
- Послушай, я не готов… Я так не могу… Здесь слишком душно…
- Душно тебе?! – она сдавила пальцами моё горло с такой силой, что я и впрямь начал задыхаться. – Я тебя больше не возбуждаю? Ты даже не прикасаешься ко мне. Тебе со мной противно? Парни в очередь стоят, чтобы со мной встречаться, а ты разок переспал и всё, разочаровался?! Ты просто свинья! Или может быть тебе мальчики больше нравятся?!
- Может быть! – крикнул я во всё горло, вырвался от этой маньячки, вышиб дверь кладовой и выбежал из дома. Еще долго мне в след неслись истерические эпитеты типа «скотина», «сволочь», «негодяй» от Мартины и возмущенный ропот её предков.
Я добрался до дома бегом, но в таком состоянии показаться на глаза родителям было нельзя. По пути я чуть не потерял любимые джинсы, они и так всегда держались на мне только усилием моей воли, а уж расстегнутые тем более. Я заправил в них футболку, застегнулся и сел на ступеньки, ведущие на террасу.
«Я не люблю её, она мне не нужна. Зачем я вообще к ней пошел?! Злые, все злые, все меня ненавидят. Только Том меня понимает, только для него я живу. А вдруг он променяет меня на своих подружек? Тогда я останусь совсем один»...
Вечерний холод пробирал меня до костей, я дрожал и прятал руки в карманы. Из глаз беззвучно текли горькие слезы.

Том : Сегодня после уроков я был абсолютно свободен: не было никаких дел, свиданий, Биллька опять куда-то таинственно смотался и я решил, что просто поваляюсь дома с парой новых дисков в плейере - тоже неплохо. Музыкальный отдых я начал со своего любимого Сэмми. Раскинувшись в кресле, с закрытыми глазами, я весь отдавался четкому ритму рэпа. Когда диск закончился, я задумчиво посмотрел на стол - что бы еще послушать. На столе среди учебников и дисков стояла наша фотография: мы с Биллом в летнем лагере. Эта фотка всегда нравилась маме больше остальных, да и нам тоже. Поэтому мы и не возражали против такого украшения стола. В наушниках вдруг опять сам собой включился все тот же диск. Я сделал звук чуть тише и продолжал смотреть на нас с Биллом. «Интересно, куда он опять пошел? Наверно, опять эта Мартина. А может и нет». Раньше я всегда был уверен, что мы с Биллькой будем всегда вместе. Мне даже в голову не приходило, что я буду волноваться из-за его девчонок.
Я опять посмотрел на фотку, вспомнил, как тогда ночью он поцеловал меня. Я сквозь ресницы смотрел на Биллькины глаза. Рука сама собой потянулась вниз, я просунул ее за пояс джинсов и прижал к паху. Мне хотелось повторить все так, как это делал Билл. Скользящие движения руки становились все быстрее, и я не отводил глаз от фотографии. Вдруг хлопнула входная дверь - я молнией отдернул руку и рванул вниз футболку.
В комнату зашла мама.
- Сынок, ты один? Я думала, что Биллик тоже здесь.
Я, успокаивая дыхание, ответил:
- Да, нет его. Он куда-то после уроков пошел. Наверно, в студию.
Мама покачала головой:
- Уже поздновато. Пора бы вернуться ему.
И вышла из комнаты.
«И, правда, поздно. Где он? А если что-то случилось?» Я выбежал из комнаты и крикнул:
- Мам! Я сбегаю в студию – может, Биллька там засиделся.
Я выскочил через черный выход на крыльцо и практически чуть не споткнулся о Билла. Он сидел на ступеньках, сжавшись в комочек и спрятав лицо в колени, как будто даже не слышал и не видел меня.
Я присел перед ним и руками поднял его голову.
- Что, что случилось?
Биллька молчал, а в его глазах блестели слезы.
- Ты больше никуда не уйдешь без меня! Никуда! Я не пущу!
Я повторил это, как заклинание. Последние слова я произнес почти без звука, уже целуя моего Билла.

Билл : Стоило мне только подумать о брате, как он появился передо мной, как из-под земли. Он увидел, что у меня глаза на мокром месте и стал интересоваться, что произошло, а как я мог ему это объяснить? «После сегодняшних событий я буду настоящим изгоем в нашей деревушке и её окрестностях, что отразится и на Томе. Но он почувствовал, как мне плохо, пришел меня утешить… Сейчас целует меня…» Меня продолжало знобить, захотелось как можно ближе прижаться к моему теплому брату. Я широко раскинул ноги и крепко обхватил Тома за шею.
- Не отпускай! Никогда не отпускай меня от себя, - вторил я ему.

Том : Мы прижались друг к другу так, что я всем телом почувствовал, как Билл дрожит или от волнения, или от холода. Его руки крепко держали меня, мы на секунду замерли в этом объятии. Но только на секунду, потому что в следующий момент я не удержался, потерял равновесие и... мы уже кубарем скатились со ступенек на землю.
Я представил себе со стороны наше романтическое падение и засмеялся. На Биллькином расстроенном лице тоже просветилась улыбка, и он хихикнул.
- Что-то не очень подходящее место мы нашли. Пошли домой, мама тебя уже искала.
Мы поднялись и тихонько вернулись в дом. Я подтолкнул Билла в комнату, а сам заглянул к маме:
- Мы уже дома и все в порядке. Немножко погоняем в игры перед сном.
Потом зашел на кухню, сделал пару чашек горячего мятного чая и вернулся в комнату.
Билл, весь поникший сидел на диване и задумчиво смотрел куда-то в окно. Я пристроился рядом и протянул ему чашку:
- Пей! Простывший солист может разрушить всю карьеру будущих звезд нашего отеля, а нам послезавтра выступать. Заболеешь - придется посадить тебя за барабаны, а Густи солировать будет. Накрасим ему глаза, дадим микрофон и отобьет он у тебя всех девчонок. Будешь знать тогда, как болеть.

Билл : Я сделал несколько мелких глотков, но больше всё же грел ладони о чашку.
- Ну и пусть, мне всё равно, - буркнул я. – А насчет Мартины ты был прав, она такой сукой оказалась…
Я снова уткнулся носом в кружку и спрятал разочарованный взгляд за челкой. «Правильная у меня прическа. Только вот подумываю завесить и второй глаз, чтобы не видеть этот жестокий мир».
- Мне еще холодно. А знаешь что? Давай ты меня погреешь, как тогда ночью?
Я поставил чай на полку и пододвинулся к Тому.

Том : Я смутился от Биллькиного вопроса:
- И мы все повторим? Я даже не знал, как попросить тебя об этом.

Билл : Я несказанно обрадовался ответу брата.
- Я… я очень хочу повторить…
Одна фраза Тома, его голос и взгляд, полный надежды, привели меня в возбуждение, в узких джинсах кое-что шевельнулось. «Блин, а ведь и правда на эту девку у меня не стоит, зато на близнеца…» Я принялся ласково целовать его в шею, запустил пальцы под футболку и пощекотал бочёк. Потом стал целовать в губы и одновременно просунул руку за пояс его брюк, пробираясь к паху.

Том : Не знаю, согрелся ли уже мой братик, но меня от ласковых рук и губ бросило в жар. Мне не хотелось, чтобы было видно, как я волнуюсь - все опять было как в первый раз. Да еще этот яркий свет от люстры бил в глаза.
- Подожди. Я выключу этот чертов прожектор, - прошептал я Билльке и подошел к выключателю. Внезапная темнота на секунду ослепила меня. Я замер, чтобы подождать пока глаза привыкнут. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, а душа падала вниз, но по дороге она явно зацепилась за что-то повыше пяток.
Пары секунд хватило и мне, и глазам. Я двинулся к дивану, по дороге скидывая с себя одежду. Пара шагов и пара шмоток - я подошел и сел перед Биллом так, что он оказался между моими коленями. Я наклонился к его губам, а руками расстегнул джинсы брата и выпустил на свободу его упругую штучку.

Билл : Мне показалось, что гасить свет Том ходил целую вечность, хотя на самом деле прошло всего несколько секунд. Я томился на диване в каком-то диком предвкушении. И как только почувствовал поцелуй брата на своих губах, всем телом подался ему навстречу. Томми освободил мой член из плена тесной одежды, и я повторил те же действия, что и в прошлый раз: направил руку брата по своему напряженному стеблю. От прикосновения окончательно сорвало крышу, я запрокинул голову, а из моей груди вырвался стон наслаждения. Но и этого мне было мало, и в такой момент я решился поговорить с братом о самом главном, но вот слова подобрать мне было очень трудно. В горле предательски застрял комок:
- Том, я хочу попробовать так… ну как будто ты мальчик, а я девочка. Не знаю, понимаешь ли ты, о чём я… В общем, чтобы ты оказался у меня внутри… Я очень боюсь этого, но моё желание сильнее страха.
Моё сердце бешено колотилось, а дыхание перехватывало. Я с нетерпением ждал ответа брата и думал, как бы он не послал меня куда подальше, обозвав «малолетним извращенцем». «Вечно мне в голову лезут какие-то сомнительные фантазии». В темноте я видел его смущенный взгляд, меня пугало возможное непонимание с его стороны и я стал отпускать руки: одна ослабила хватку ладони, держащей меня за кау-штучку, а вторая соскользнула с шеи Тома.

Том : Мы шли к этому с той самой ночи. И все-таки слова Билла меня ошеломили. Я никогда не думал, что услышу такое от кого-то, кроме моих подружек, а ведь он мой брат. И какой брат! Я, наверно, никогда бы не рискнул сам сказать ему об этом.
В мгновенье эти мысли пронеслись в голове, но я уже почувствовал, как Биллькины руки отпускают меня. Нет! Я же не сказал ему «нет»! Я просто не знаю, как сказать «да».
Я взял его руку - она немножко дрожала. Погладил и слегка сжал его длинные пальцы, потом прижался лбом к его ладошке:
- Я сделаю для тебя это. Я сделаю все, что ты захочешь. Мы всегда во всем были вместе, пускай и в этом мы тоже будем вместе. Я только боюсь сделать тебе больно. Ты скажи, я сразу остановлюсь.
На самом деле я абсолютно не представлял, что и как должен сделать. Но, откинув все сомнения, я обнял моего такого сумасшедшего и такого любимого брата: в конце концов, он - это я. Мы опустились на диван. Я не представлял себе, что с таким безумным наслаждением буду целовать и гладить моего Билла. Губы касались его тела, которому позавидовала бы любая девчонка. Билл изгибался в моих руках, и я сам дрожал от его возбуждающих прикосновений.
Раздвинув ноги, Билл подавался навстречу мне, и я, уже почти не контролируя себя, направил рукой свой конец туда, куда меня звал брат. Я сделал несколько движений и попытался войти. Черт! Боль! Я боялся, что больно будет Билльке, а пока больно стало мне: нежная головка уперлась в его напряженное тело.
- Би! Мы делаем что-то не так. Нужно что-то: крем или мазь какую-нибудь.

Билл : Я изнывал от ласк Тома, я хотел своего брата всё сильнее, но точно не представлял, как именно всё должно произойти. Я предвкушал что-то необычное, когда кончик моего близнеца коснулся моего отверстия. Но оказалось, что у нас с девочками совсем неравнозначные дырочки, у них-то всё приспособлено. Том с ходу не смог пробиться, мне стало не по себе: «Нет-нет-нет. Только неудачного сексуального опыта нам не хватает! Наши отношения и так запретные, а могут и вовсе прекратиться».
- Честно говоря, я не знаю, как правильно… Но у меня есть мамкина «Nivea» в ящике стола, как думаешь, подойдет? Давай попробуем, со своей стороны постараюсь расслабиться.
Легко сказать, да нелегко сделать. Я купался в любви брата и одновременно боялся двух взаимосвязанных вещей: вероятной физической боли и итоговой неудачи всего процесса. Странно, но наше счастье сейчас зависело скорее не от нас самих, а от эффективности крема для рук, который я стащил из маминой комнаты, чтобы цыпки на пальцах не заводились.

Том : Черт! До стола еще надо было добраться! Я не хотел оставлять Билльку, поэтому просто прилег рядом с ним и потянулся к ящику стола. В темноте среди кучи всякой косметики моего младшенького брата найти крем было нелегко, и мне пришлось подсветить себе зажигалкой. Я нашел тюбик Нивеи и вернулся назад к Биллу.
Я выдавил из тюбика на руку побольше крема - кто его знает, сколько может понадобиться, и провел рукой в ложбинке между половинками попки Би. Наверно, крема оказалось очень много, потому что я не сразу понял, что мой палец проскользнул внутрь брата. Я в испуге посмотрел на него, но, наверно, все было нормально, и Билл не делал ничего, чтобы остановить меня. Я ввел внутрь еще один палец, а другой рукой поглаживал Биллькин возбужденный конец. В конце концов, рискнул идти дальше. Рукой в креме я смазал свой аппарат и опять направил его к Билльке. Пара движений и я вошел внутрь. Мелькнула мысль спросить у брата, надо ли мне продолжать, но спросить я уже ничего не мог - я едва сдерживал растворяющее все мысли возбуждение.

Билл : Холодным кремом обожгло мою разгоряченную попу. Я даже не почувствовал, как внутри меня оказались пальцы брата, видимо, отвлекся на какое-то время на его руку, ласкающую мою кау-штучку. Но в тот момент, когда он вставил в меня свой кончик, тупая боль со всей силы ударила в мозг. Я сделал резкий глубокий вдох и закусил нижнюю губу, чтобы не вскрикнуть, из глаз брызнули слёзы. Я смахнул их кулачками, вдруг Том заметит. «Какой же он у тебя твердый!.. Ничего… я потерплю… Главное, чтобы тебе было приятно. Я для тебя на всё готов. Том, я люблю тебя»…
Чувства переполняли меня, они были сильнее всего на свете. Боль испугалась их и отступила. Я и мой брат-близнец вместе с самого рождения, а теперь мы стали единым целым. Я вцепился руками в плечи Тома, выгнулся, как сумел, и подался ему навстречу, пропихивая его член глубже в себя. По телу стала разливаться сладостная истома.

Том : Билл схватил меня за плечи, упрямо насаживаясь как можно глубже, но при этом, он так то ли вздохнул, то ли охнул, что у меня сжалось все внутри - ему было больно. Я был почти уверен в этом: мы с братом всегда были как будто связаны невидимой нитью и чувствовали мысли друг друга даже на расстоянии. А сейчас, когда он изо всех сил сжимал мои плечи, не было сомнения, что он терпит. Я не мог до конца понять, почему он решился на этот поступок, но сейчас ему это было нужно больше всего на свете. Я знал своего брата и знал, что он не отступит ни перед чем, чтобы достичь желаемого.
На несколько секунд я оглянулся на дверь - не хотелось бы, чтобы кто-то зашел к нам сейчас. Эта мысль немножко переключила меня, и я уже мог контролировать ситуацию. Вместе с Биллом я наклонился, чтобы он мог лечь, потом положил его ноги себе на плечи и подтянул его за бедра ближе к себе. Он был невероятно узкий внутри, и это очень обостряло мое возбуждение. Я продолжил осторожные движения вглубь, щекой и губами прижался к стройной лодыжке, лежащей на моем плече, и прошептал:
- Скажи, когда ты почувствуешь, что уже пора.

Билл : «У нас получится! Должно, просто обязано, не зря же у фирмы Nivea слоган – 100% уверенности!» Том помог мне принять какую-то незнакомую мне позу, он же опытнее. Я ему доверился и правильно сделал: оказалось удобно.
«Я не отдам тебя девчонкам, тебе никогда не будет с ними лучше, чем со мной», - я был полон решимости удержать брата. – «Вот увидишь, я еще буду твоей лучшей любовницей. Я сделаю для этого всё».
Ощущения смешались в голове в причудливый коктейль, который одурманивал. Боль стала вполне терпимой, хотя от неё я ещё впивался ногтями в диванную обивку. Но на первый план выходило чувство вожделенного восторга. Я пытался попасть в ритм движений Тома, а сам был так дико возбужден, что не находил себе места на узком диване. Я запрокидывал голову так, что упирался лбом в подлокотник. А потом снова смотрел в лицо тяжело дышащего брата. Я провел кончиками пальцев ноги по его ушной раковине. Том закатил глаза и в этот момент выглядел так сексуально, что от одного этого сам я кончил.
- Дааа.
«Жаль, что нельзя крикнуть в полный голос, а хотелось бы». Перед глазами всё поплыло. Я ощущал внутри себя напряженную энергичную плоть моего близнеца, слышал чавканье смазки и уже не мог сдерживать стоны. «Куда он там добрался, не понимаю… Отчего мне стало так сладко?»
- Хочу ещё быстрее!

Том : Билл заставлял меня двигаться все быстрее. Все сильнее становились наши толчки навстречу друг другу. Сквозь почти закрытые веки я как в тумане видел брата. Он выгибался и метался в страстном порыве и темные волосы тенью падали на его лицо. Потом послышался шепот-стон, и на его гладкий животик брызнула белая струйка. Это завораживающее зрелище заменило мне все его «да». Я сделал несколько последних движений и замер, чувствуя, как частичка меня перетекает в тело брата.
Какие-то мгновения мы не двигались, и только наше тяжелое дыхание было слышно в тишине комнаты. Я осторожно опустился на Билла и прижался к влажному разгоряченному телу брата. Ни за что на свете я не отпустил бы его сейчас из этих объятий. Мы только что переступили через последнюю черту, которая разделяла нас, и сделали тот шаг, после которого мы стали друг для друга всем.
На глаза предательски навернулись слезы. Никто никогда не увидел бы моих слез - только от брата у меня не было секретов. Мне было хорошо и страшно, я чувствовал себя одновременно негодяем и самым счастливым человеком на свете. И все это заглушала одна мысль: я любил моего брата. Чуть отвернув голову от Билльки, я уткнулся носом в диван, чтобы незаметно промокнуть мокрые глаза.

Билл : «Я обнимаю моего (только моего!) Тома. У нас был восхитительный секс, и это только начало, я уверен. Чего мне ещё желать?! Но что это? Слезы? В нашей близнецовой паре только мне позволено плакать по любому поводу, а Томми он сильный, мужественный…» Мне было так стыдно, что я склонил брата к твинцесту. Умом я понимал, что это неправильно, что общество не примет нашу любовь. Но мне было наплевать на всё и на всех. Только Том, только его соблазнительное тело, его мягкие губы имели для меня значение. Он спрятал от меня свои влажные глаза, а я побоялся подать вид, что заметил, как он расчувствовался. Я скользнул пальцами по его голой спине от поясницы к самой шее, легонько коснулся губами его уха и прошептал:
- Спасибо, что ты согласился на это. Я без ума от тебя. Ты самый дорогой для меня человек и мне никто на свете больше не нужен…
Я чуть-чуть помолчал и добавил, прижимаясь своей щекой к его и чеканя каждое слово:
- Я люблю тебя…
Такая слабость во всем теле, я не смог бы сейчас ни встать, ни тем более дойти до своей кровати. Я закрыл глаза и унесся мыслями далеко-далеко, слушая дыхание брата, чувствуя биение его сердца. Где-то в прошлой жизни остались мои растрепанные чувства после ссоры с Мартиной, подколки одноклассников и обиды на Тома, за то, что дразнил меня иногда.
- Всё не важно… Только это настоящее… - невнятно пробубнил я.

Том : Младший бормотал что-то уже почти во сне. Я слушал его шепот и думал, что мы с Биллькой с детства привыкли засыпать вместе, но сейчас это было так необычно. Так тепло и уютно было прижиматься у нему, так вкусно пахли его волосы и тело. Я прижался к нему потеснее и вдруг понял, что мы так и лежим абсолютно голые. И если утром мама увидит нас вместе, то это ее не удивит, а вот то, что мы раздеты полностью - все-таки ей будет странно.
Напялить на спящего брата его узкие джинсы и трусы было практически невозможно. Впрочем, как и разбудить его после таких страстей. «Как я, оказывается, действую - как сильное снотворное», - хмыкнул я в душе. Пришлось нащупать в темноте мои реперские штаны. В них можно было засунуть не то, что спящего Билли, но и даже несколько таких, как он. Я натянул штаны на брата, потом таким же манером всунул его в свою футболку. Биллька сквозь сон лез обниматься и целоваться, и я все-таки поцеловал его и тихонько опустил на диван.
Половина дела была сделана - голую красоту солиста мы прикрыли. Оставались еще Биллькины штаны. Хоть мы и одинаковой комплекции, но я терпеть не мог эти обсасывающие наряды брата. Мысленно ругаясь, я натянул на себя его одежду. Штаны плотно прижали все, что могли прижать, и я даже подумал, что не зря у меня такой секси братец: казалось, что в паху сильно сжимает чья-то рука. Интересное ощущение надо сказать. Футболка особых мыслей не вызвала и я пристроился рядом с Биллом на диван. Через минуту мы спали, крепко обнимая друг друга во сне.

Билл : Меня разбудил звук серены проезжавшего мимо автомобиля. Я нехотя пошевелился, почувствовал ноющую боль пониже спины и моментально вспомнил ночные приключения. Мой любимый брат безмятежно спал рядом в… «В моих джинсах и футболке!!!» Будить его не хотелось, и я стал перелазить через боковину дивана, запутался с непривычки в безразмерном шмотье Тома и грохнулся на пол. Вероятно, пучок моих тонких костей так звонко ударился о деревянные полы, что не только старшенький проснулся, но и спустя полминуты в дверь вошла мама:
- Билл, у тебя всё в порядке? – и тишина на какое-то время. Я стою и смотрю на свои голые ступни, а заливающая лицо краска предательски меня выдает. – О, Том, и ты тут! Доброе утро, мальчики, - как ни в чем не бывало.
- А мы тут попробовали стилями поменяться, - начал оправдывать наше переодевание брат, вскочил с дивана и встал рядом со мной. «Лучше б я сейчас сквозь землю провалился».
Мама обняла нас, поцеловала и сказала:
- Какие же вы у меня еще дети, - и, улыбнувшись нам, ушла.

- Она догадалась, да? – нервно спросил я у Тома, дождавшись пока в коридоре стихнут шаги матери. Он молчал, не глядя мне в глаза, а потом просто обнял меня за талию. Я склонил голову на его плечо и тут только заметил на полу тюбик из-под крема, зажигалку и тушь, выпавшую из открытого ящика, а на столе две чашки остывшего чая. Стало ясно: она не могла не обратить внимания на этот беспорядок, она всё поняла. Мама нам ни слова не сказала ни в этот день, ни в последующие, но я видел её заплаканные глаза. Но, как всегда, она приняла нас такими, какие мы есть.
А моя бывшая пассия Мартина всей школе в ярких красках расписала, какой Билл Каулитц мерзкий тип и гей. Началась настоящая травля нас с Томом. Мы же всё сносили, нам помогали наши чувства; мы с головой ушли в творчество, и признание не заставило себя долго ждать. О нас заговорили СМИ, наша песня «Durch den Monsun» стала настоящим хитом, отчего ненависть и зависть одноклассников только росла. Но однажды мама прекратила наши страдания, решив перевести нас с братом на дистанционное обучение. С тех пор для нас началась совсем другая жизнь – жизнь Токио Отеля.