Мы теперь каждый год осенью бываем в Мелихове - в начале сентября там проходит фестиваль «Таксы Чехова».
И бронзовые фигурки его такс Брома и Хины нами уже зафотографированы в избытке.

Меня же как «таксовода» заинтересовала судьба этих такс.
И я нашёл ответ, я давно уже в курсе.

Но другие-то могут не знать.
Ведь все взахлёб рассказывают, как Антон Палыч любил своих такс, цитируя его письма и воспоминания других людей.
Но при этом нарочно умалчивают об их трагической судьбе.
Ниже пример такого текста - он «гуляет» по интернету.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Общеизвестно, что Чехов очень любил такс, даже его знаменитая «Каштанка» — это «помесь таксы с дворняжкой», и Чехов весьма сурово отчитывал иллюстратора, который нарисовал Каштанку «бульдогом вместо таксы».

Чуть позже Чехов завёл своих собственных такс — чёрненького Брома Исаевича и рыжую Хину Марковну (бром и хина — это едва ли не самые популярные лекарства того времени). У его брата Михаила также была такса по кличке Йод. Дочку Хины и Брома звали Селитрой. Антон Палыч часами разговаривал со своими таксами, писал им письма из заграницы, передавал приветы, раздаривал всем знакомым щенков. Жили Бром и Хина в Мелиховской усадьбе.

Конечно, таксы сразу перевернули всю усадьбу, разрыли горшки и всё перепачкали, за что — о, как это знакомо, — их полюбили ещё больше:

«Вчера, наконец, прибыли таксы, добрейший Николай Александрович.
Едучи со станции, они сильно озябли, проголодались и истомились, и радость их по прибытии была необычайна.
Они бегали по всем комнатам, ласкались, лаяли на прислугу.
Их покормили, и после этого они стали чувствовать себя совсем, как дома.

Ночью они выгребли из цветочных ящиков землю с посеянными семенами и разнесли из передней калоши по всем комнатам, а утром, когда я прогуливал их по саду, привели в ужас наших собак-дворян, которые отродясь не видали таких уродов.

Самка симпатичнее кобеля.
У кобеля не только задние ноги, но и морда, и зад подгуляли.
Но у обоих глаза добрые и признательные.

Чем и как часто кормили Вы их?
Как приучить их отдавать долг природе не в комнатах? И т.д.
Таксы очень понравились и составляют злобу дня. Большое Вам спасибо», — писал А.П.Чехов Лейкину.

Лейкин — это хозяин родителей чеховских такс, Апеля и Рогульки — ему Антон Павлович регулярно докладывает о жизни любимцев:

«Таксы Бром и Хина здравствуют.
Первый ловок и гибок, вторая неуклюжа, толста, ленива и лукава.
Первый любит птиц, вторая тычет нос в землю.
Оба любят плакать от избытка чувств. Понимают, за что их наказывают.
У Брома часто бывает рвота. Влюблён он в дворняжку.
Хина всё ещё невинная девушка. Любит гулять по полю и лесу, но не иначе, как с нами.
Драть их приходится почти каждый день; хватают больных за штаны, ссорятся, когда едят, и т.п.
Спят у меня в комнате».

А вот воспоминания Михаила Чехова:
«Бром и Хина были таксы, чёрненький и рыженькая, причём у Хины были такие коротенькие, все в сборах ножки, что брюхо у неё чуть не волочилось по земле. Каждый вечер Хина подходила к Антону Павловичу, клала ему на колени передние лапки и жалостливо и преданно смотрела ему в глаза.

Он изменял выражение лица и разбитым, старческим голосом говорил:
— Хина Марковна!.. Страдалица!.. Вам ба лечь в больницу!.. Вам ба там ба полегчало ба-б.

Целые полчаса он проводил с этой собакой в разговорах, от которых все домашние помирали со смеху.

Затем наступала очередь Брома. Он так же ставил передние лапки Антону Павловичу на коленку, и опять начиналась потеха.

— Бром Исаевич! — обращался к нему Чехов голосом, полным тревоги. — Как же это можно? У отца архимандрита разболелся живот, и он пошёл за кустик, а мальчишки вдруг подкрались и пустили в него из спринцовки струю воды!.. Как же вы это допустили?
И Бром начинал злобно ворчать».

22 декабря 2012 года в подмосковном музее-заповеднике «Мелихово» установили памятник таксам Чехова.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
А вот, что случилось впоследствии:
22 марта 1897 года, ужиная с Сувориным в «Эрмитаже», Антон Павлович Чехов, не успев притронуться к еде, прижмёт ко рту салфетку и укажет на ведёрко со льдом, из его горла потоком хлынет кровь. В клинике профессора Остроумова обнаружат, что верхушки его лёгких, особенно левого, поражены туберкулёзом. Врачи будут рекомендовать ему оставить московский климат.

Осенью 1898 года Чехов купит землю в Ялте под строительство нового дома, 17 декабря состоится премьера «Чайки» в МХТ, а в новом 1899-м году Мелихово будет выставлено на продажу.

Новый владелец мелиховского имения лесопромышленник Коншин первым делом вырубит вишнёвый сад, посаженный Чеховым.

Таксы Бром и Хина останутся жить в Мелихово, в Ялту их то ли не возьмут, то ли не успеют взять. В начале лета 1899-го погибнет Бром Исаевич, он одичает, заболеет бешенством, и его будут вынуждены пристрелить. В августе в мучениях скончается Хина Марковна, дворовая собака вырвет в драке ей глаза.

В 1902-м году Ольга Книппер заведёт себе таксу, назвав её Шнап.

15 июля 1904 года закончит свои дни Антон Павлович Чехов.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
То есть, «любящий» хозяин оставил своих «любимых» собак на произвол судьбы.
Как он «любил» людей, так же он и относился к собакам.
Попробуйте меня переубедить.

текст из интернета, тут немного иначе: https://panor.ru/articles/anton-pavlovich-chekhov-i-ego-taksy/8777.html#,
послесловие отсюда: https://nashenasledie.livejournal.com/1965104.html