Павел Павлович Куянцев
О нём пишет приморский писатель Лев Князев:
"Уж не знаю, кто однажды взял да и повернул глубоко задумавшегося четырнадцатилетнего парнишку, крестьянского сына из Волынской губернии, кто подтолкнул его, так что ноги его зашагали, зашагали да и принесли аж до самого города Одессы. Но факт такой был, и стал Пашка Куянцев юнгой парусной шхуны, бороздившей просторы Черного и близлежащих морей. Не мой Пашка, не будущий капитан дальнего плавания Павел Куянцев, а отец его.
Знать, бродил в крови того Павла хмельной ген романтики кто знает с каких времен, а потом по всем законам генетики взял да и переселился в сынка Пашку. Но это потом, уже в двадцатом веке, а тогда, на самом переломе, тягал молодой мореман Куянцев канаты, стирал брезентовую робу, лихо выкомаривал в иностранных портах. Пока не пришло время служить царю и Отечеству. Тут как раз начался 1900-й, забросили русских матросиков на Дальний Восток, участвовал Паша в подавлении “боксерского” восстания, дождался и настоящей войны - русско-японской. Держал Куянцев вместе с другими русаками оборону Порт-Артура, служил на батарее Электрического утеса (канонир номер четыре, орудие номер один), получил Георгиевский крест за верную службу Отечеству.
А после со всеми другими солдатами и матросами пережил и горечь поражения, и плен. Вернулся из плена уже не в Одессу, не на Волынь - во Владивосток. По добрым рекомендациям командиров поступил на должность суперкарго к Бринеру, женился, - вот тогда-то и произошла передача наследственных генов романтики...
Ох уж эта романтика! Многих, многих знаю моряков, что любят при этом слове этак скривить губы: навыдумывают писарчуки, какая сейчас романтика! Помню, стоим на мостике “Пионера” с капитаном, справа - берег Малайзии, днем видны клонящиеся под ветром пальмы, ночью жидкой ртутью переливается теплая вода пролива, воздух насыщен гаммой ароматов берега и моря. Что-то сказал про это капитану - отмахнулся:
- Ай, бросьте вы все придумывать. Тому, кто плавает, все это осточертело.
Нет, дорогой мой капитан, не осточертело и тем, кто плавает, и тем, кому там, на берегу, неймется в бензиновой гари улиц, в лязге трамваев, в сутолоке пролетающих будней. Иначе откуда бы рождалась Красота?
Вот она - передо мной. “Океан” - название картины. Видно, что писал художник с палубы парохода, режущего волны открытого моря. Ветер в спину художнику, убегают от него грозные, пенные валы, растворяясь вдали, в дымке горизонта. А над ними - буревестники, дети океана, дирижеры стихии, вольные ангелы романтики.
Еще картина моря - на этот раз укрощенного льдами. Они, несокрушимые и вечные, столпились вокруг русских кораблей-шлюпов “Восток” и “Мирный”, открывших Антарктиду в 1821 году. Мне, зрителю, чудится, что льды живые, они потрясены дерзостью моряков, посмевших войти в царство непобедимой стихии; с таким же любопытством глядят на деревянные хрупкие обшивки кораблей пингвины - аж крылышками взмахнули! И, признайтесь, слукавит тот, кто скажет, что не затрагивает самых глубин души этот морской спектакль.
А дальше - каравелла Христофора Колумба, человека, в котором романтика уживалась с неукротимой волей и жаждой все новых открытий. Не название меня волнует, а то, как прорисовано дерево бушприта, как я чувствую шероховатость брезента и невыцветающую мощь креста на парусе. Что ни новая картина, то все подробнее слепок стихии, прозрачнее вода и ощутимее туман."
Павел Павлович Куянцев. Родился во Владивостоке в 1912 году. Капитан дальнего плавания с 1939 года – на судах Дальневосточного морского пароходства. В годы Великой Отечественной войны суда, которыми он командовал, принимали участие в боевых десантных операциях, перевозили военные грузы. Павел Куянцев воспитал плеяду отличных моряков. Замечательный художник, он создал более 2000 акварелей, вобравших поэзию моря и города Владивостока. Работы демонстрировались в России и за рубежом, хранятся в частных коллекциях, художественных музеях. Похоронен в феврале 1997 года на Морском кладбище.
Художник Куянцев
В убогом быту коммунальной квартиры,
В своей однокомнатной секции-клетке
Художник Куянцев рисует картины, -
Они на стене - словно птицы на ветке.
Художник Куянцев, он был капитаном,
И море - его постоянная тема.
Две вещи он может писать неустанно:
Простор океана и женское тело.
Лицо его сухо. Рассказы бесстрастны:
Тонул, подрывался, бывал под арестом.
Он твёрдо усвоил различие в красках
Меж нордом и зюйдом, меж остом и вестом.
Упрятаны в папки его акварели,
Полны необъятного солнца и ветра,
И я закрываю глаза - неужели
Бывает вода столь различного цвета?
Но в праздничность красок вплетается горе,
Поскольку представить художнику трудно
Цветущие склоны без форта и море
Без хищной окраски военного судна.
И снова этюдник берёт он, тоскуя.
И смотрит задумчиво или сердито
В окно на дома и полоску морскую,
Откуда однажды пришла Афродита.
1979
А. Городницкий