Но, конечно, истинный создатель единорога — христианская культура. Неоднократное упоминание единорога в библейском тексте узаконило недоразумение в сознании христиан; авторитет Аристотеля, верившего в единорога, отшиб последние сомнения ученой элиты. В раннем "Физиологе", памятнике II-III вв. н.э., основе будущих средневековых бестиариев, скорее всего написанном в египетской Александрии автором-христианином, впервые появляется животное белого цвета, размером с козлёнка, и рогом, торчащим посреди лба. Чтобы его поймать, а просто так к нему даже приблизиться нельзя, на его пути помещается дева. Единорог бросается ей на грудь, вид которой делает его кротким, а она в свою очередь кормит его грудью. Охотники ловят присмиревшее животное.

  "Физиолог", по части собственно физиологии животного ничего нового не добавил:

   "...малое животное он, подобен козленку, но очень горячее и очень свиреп, и не может охотник подойти близко к нему, так как оно очень сильно и не может силой поймать его. Один рог имеет посреди головы его."

 Однако именно "Физиолог" сделал решающее дополнение, обеспечившее единорогу устойчивый успех в европейской культуре. Оказывается, свирепого зверя можно смирить и даже поймать. Для этого в лес, где обитает единорог, следует направить непорочную деву (желательно красавицу). Зверя волнует аура непорочности либо вид обнаженной груди. Привлеченный истинной чистотой (обмана он не потерпит – не-девицу непременно поднимет на рог), единорог приблизится к деве, и если она его приласкает и поцелует в рог, мирно уснет, положив свой грозный рог ей на колени. Теперь он беззащитен, и охотникам вольно убить или отвести ко двору правителя, дабы показывать заморским гостям.

"А как его ловят, скажу: деву чистую, одетую бросают пред ним, и прыгает в пазуху девы животное, и (она) держит его, и (оно) идет за ней, и (она) несет его во дворец к царю."

    "...всем ведомо поймать единорога возможно только с помощью непорченой Девы сажают Деву к дереву и носорог чуя девственный запах приходит приклонять голову ей куда надо на лоно позвал я тогда Нену из Бергольо ее родитель у моего торговал комолую корову я позвал Нена идем в лесочек тут близенько поймаем носорога я усадил ее под деревом знал что она непорченая и говорю расставь-ка ляжки чтоб носорогу было куда приклонить голову она спросила а как расставить я говорю вот так сейчас попробуем давай-ка вместе давай-ка сам я расставь получше тут она засопела ровно коза когда ей придет козлитъся ну тут и на меня нашло как сказать не знаю что это было апокалипсис а потом уже

а потом уже она не была честная как лилия и говорит послушай мать моя Святая Богородица как же мы теперь будем ловить носорога и в ту минуту я услышал голос Небесный говорил что тем единорогом искупающим peccata mundis оказывается был сам я..."

   Однако для "Физиолога" важен не естесвеннонаучный, а нравоучительный элемент. В животных важны не их реальные свойства, а их, если угодно, аллегорические соответствия. Так, единорог, олицетворяет Христа, воплощённого в человека через лоно девы, не познавшей мужа, пойман иудеями (охотники) и приговорён к смерти. Однако оставим пока аллегорические толкования единорога. Обновлённый облик единорога вызывал и вызывает недоумение, так как такая традиция описания единорога до "Физиолога" была неизвестна. Эта метаморфоза была объяснена тем, что автор изобрёл маленького единорога, чтобы облегчить его поимку девственницей и в данном случае, как и во многих в "Физиологе", важность аллегорического объяснения потребовало ввести изменения в облик животного. Белым оно стало, видимо, также по этой причине. Не проясняет ситуацию и Библия. В Септуагинте, греческом переводе Ветхого Завета, упоминается несколько раз зверь μουόχερως, т.е. дословно — единорог, где однако описывается всякий раз как сильный и быстрый зверь и не даётся никаких причин, чтобы толковать его облик и поведение так, как это было сделано в "Физиологе". Само слово происходит от еврейского "re'em" (лютый зверь) и, возможно, что это еврейское слово также передавало какой-либо из видов носорога.

   "Животное с телом лошади и одиночным прямым рогом. B геральдическом представлении: с искривленным рогом, ногами оленя, бородой козла и хвостом льва. Используемый в старых переводах Ветхого Завета для Еврейского re'em, двухрогого животного, вероятно дикого вола."

   Переводчик того варианта Библии, который и сейчас принят в католическом мире — Вульгаты, Иероним Стридонский (340-420) переводил Ветхий Завет, как известно, с оригинала, а не с Септуагинты. Иероним не использовал слово monoceros, им либо употребляется латинская калька этого слова — unicornis (Пс. 21.22, Пс. 28.6, Пс. 77.69 (в русском переводе пропущено), Пс. 91.11, Ис. 34.7 (в русском переводе — буйвол) или rinoceros (Втор. 33.17, Чис. 23.22 — в русском переводе — буйвол, Иов. 39. 9-12 — в русском переводе — единорог).

   Как бы то ни было, единорог теперь стал обладать уже тремя названиями и, кроме того, тремя обликами. Информация о хронологически первых двух — monoceros'e и rhinoceros'e для христиан была связанна в основном с языческим наследием. Название unicornis в свою очередь в дальнейшем накрепко связалось с тем обликом и сюжетами, которые были впервые описаны в "Физиологе", так как в латинском переводе "Физиолога" μουόχερως был переведён как unicornis. С другой стороны, это не могло не привести к многочисленным путаницам. Единорог, как unicornis, не всегда ассоциировался с животным, описанным в "Физиологе", символом Христа. Так в раннесредневековом "Житии св. Макария", три инока добирающиеся до Макария, живущего где-то на крайнем Востоке, заходят в некие горы, где обитают "ужасные" животные — дракон, василиск, различные гады. Среди них упоминается и единорог (unicornis). Единорогов не стало трое. В христианской средневековой культуре единорог описывается обычно под именами monoceros и unicornis, третье название со временем уходит в забытье, хотя иногда вспоминается в бестиариях как синоним unicornis'a. В раннее Средневековье существовала попытка совместить христианскую и античную традицию. Она наличествует у Исидора Севильского. Все названия единорога (rhinoceros, monoceros, unicornis) употребляются Исидором для описания одного и того же животного, причём в нём присутствуют и такие античные стереотипы в описании rhinoceros'а, как вражда со слоном, так и мотив "Физиолога" о том, что приручить его может лишь непорочная дева:

   "Носорог (rhinoceros) назван так греками, в переводе на латынь означает "имеющий рог на носу" (in nare comu). Называется он также единорогом (monoceros, или unicomus), так как имеет рог посреди лба, длиной четыре фута, настолько острый и крепкий, что пронзает насквозь или поднимает на рог любого врага. Ведь и в частых схватках со слоном носорог повергает противника, поражая его в живот.

   Отличается он такой силой, что не может быть пойман никакой доблестью охотников; но, как уверяют пишущие о природе животных, поймать его можно, выставив вперед юную девственницу с обнаженной грудью, к которой единорог, отбросив всякую свирепость, склоняет голову и, так успокоенного, его ловят беззащитным."

   Бестиарии и другие произведения продолжают обе традиции описания единорогов, которые теперь окончательно разделяются, monoceros трактуется как свирепый зверь Индии, а unicornis — как "козлёнок", символизирующий Иисуса Христа — Средневековье очень внимательно в этом смысле к словоупотреблению. Иногда в одном и том же бестиарии описывается и свирепый зверь monoceros, позаимствованный из античных источников, преимущественно Солина, и животного прообраза Христа (unicornis), продолжая линию "Физиолога". Monoceros обычно трактуется как опасное и свирепое животное, которое обитает в Индии, его описание обычно для бестиариев, встречается среди животных Индии в "Об образе мира" Гонория Августодонского (XII в.) (тексты не имеет смысла приводить, так как они практически идентичны друг другу и Солину). В Средние века Unicornis встречается в бестиариях гораздо чаще. Собственно его описания мало чем отличаются друг от друга, не сильно изменяется и его аллегорическое толкование. Обычно единорог символизируется с Христом, следуя аллегориям "Физиолога". Рог единорога символизирует единство Христа со своим отцом, его небольшие размеры символизируют смиренность Христа в человеческом мире. Иногда мы находим и иные аллегории: Филипп Танский в своём бестиарии грудь девы отождествляет с церковью.

   Этот второй единорог получает гораздо большую известность. Интересно, что путешественники в Индии XIII-XIV вв., при виде индийского носорога ориентируются именно на описания этого единорога, поэтому вынуждены либо заявлять, что виденное ими животное единорог, но что он "...вовсе не то, что у нас о них рассказывают", как Марко Поло:

   "Водятся тут дикие слоны и единороги, ничуть не менее слонов; шерсть у них как у буйвола, а ноги слона, посреди лба толстый и чёрный рог; кусают они, скажу вам, языком; на языке у них длинные колючки, языком они и кусают. Голова как у дикого кабана и всегда глядит в землю; любит жить в топях да по болотам. С виду зверь безобразный. Непохожи они на то, как у нас их описывают; не станут они поддаваться девственнице: вовсе не то, что у нас о них рассказывают".

   Либо, как Журден Северак, отказывая животному в праве называться единорогом:

   "Водится тут ещё один зверь; называют его носорогом; величиной он с лошадь, и на голове у него длинный и кривой рог, но это вовсе не единорог."

   Тот же автор описывает единорога, однако помещает его в земли, которые сам не посетил — в "третью Индию", под которой описал вполне фантастические земли, и в которой иногда отображаются реалии Восточной Африки:

   "В этой Индии водятся настоящие единороги, величиной с лошадь; на лбу у них толстый, острый, но короткий рог, сплошь твёрдый — в сердцевине его нет мозга. И говорят, так свиреп этот зверь, что может он одолеть слона, а поймать его невозможно никому, кроме юных девственниц. Мясо этого зверя, откуда бы его ни вырезать, удивительно вкусно и обладает целебной силой".

   В поздней средневековой культуре единорог — это уже скорее не животное, а символ: "символ Иисуса Христа, Святого Духа, ртути и зла...". Единорог используется в геральдике (указывая на невинность и непорочность), в украшениях рукописей. В эпоху Ренессанса единорог (unicornis) был причислен к животным мифическим, а monoceros — отождествлён с носорогом.

  Читать далее