Я сидела перед зеркалом и смотрела, как служанка расчесывает мои волосы. Из зеркала на меня смотрела мама. Правда, я не знала, как она выглядела. Мама умерла, когда рожала меня. Но отец уверял меня, что я — вылитая мама. Мне передались от нее тонкие черты лица и длинные, серебристые волосы, сверкающие про солнечном свете и мерцающие при свете луны. Кто-то из слуг даже прозвал меня Лунной Королевой, так как волосы мои были словно подарком луны. По словам отца и служанок, моя мать была первой красавицей во всем королевстве и отец любил ее беспамятно. Ради нее он был готов на все. Никогда еще стены нашего замка не видали такой сильной любви. Вот только одно омрачало их счастье — все дети, которые у них рождались, умирали через несколько дней после рождения. Когда появилась я, а мама умерла, отец был на грани безумия от горя. Но видимо, умирая, мама отдала мне свои последние силы и я выжила. Мой отец Рагнар так сильно боялся потерять меня, что приказал денно и нощно не спускать с меня глаз.
Когда я немного подросла, то была единственным утешением в его жизни. Я была сильно похожа на мать и это радовало его сердце. Глядя на меня, он видел свою безвременно ушедшую, горячо любимую супругу. Отец исполнял все мои желания, а затем и капризы и делал все, что я пожелаю. В итоге я стала капризным, избалованным ребенком. Но, если от матери мне досталась красота, то от отца мне по наследству перешла мудрость и я отдавала приказы с умом, хоть и капризным тоном. Я привыкла, что с самого детства находилась под безустанным наблюдением, всегда в центре внимания, я знала, что отец выполнит любую мою прихоть и разумно этим пользовалась.
Вскоре на смену мелким прихотям пришли более весомые желания. Я потребовала у отца, чтобы на смену черным каменным стенам замка пришли белые, мраморные, потому как мне стало темно дышать. Отец ни на минуту не задумываясь, приказал перестроить замок по моему вкусу. Стену за стеной, комнату за комнатой заменяли дорогим розовым мрамором. А перед дворцом я приказала разбить розовые аллеи. Отец приказал привезти из дальних стран самые прекрасные розы — белые, розовые, вьющиеся... Но меня не устраивало то, что каждый раз за розами приходилось ехать так далеко и так долго ждать. Поэтому я приказала всем садовникам заняться изучением разведения роз. Вскоре все в округе было засажено розами — сад, терраса, балконы. Отец ничего не говорил, так как сам был доволен тем, что я претворяю в жизнь желания матери. Иногда он убеждался в том, что она не умерла, а дух ее переселился в меня. Таким образом он утешал себя.
В юношеские годы я была крайне взбалмошной принцессой. В этом возрасте я стала все больше обращать внимание на свою внешность и требовала от служанок, чтобы они каждый раз делали мне новые прически, пока не выбрала одну, которая нравилась мне больше остальных. То же было и с платьями. Я примеряла и отбрасывала в сторону сотни платьев, которые мне привозили из разных стран, ища подходящий наряд. Однажды мне на глаза попалось платье из серебристого шелка и мне пришла в голову мысль, почему бы мне полностью не оправдать свое прозвище, ведь платье так чудесно подходит к моим волосам... С тех пор я заказывала у портных платья только из этого шелка, каждый раз требуя новый фасон. Но вскоре за этот наряд и характер меня за глаза стали называть уже не Лунной Королевой, а Ледяной.
Я часами разгуливала по саду, будучи ребенком, но больше этого мне нравилось сидеть возле отца и смотреть, как он правит королевством. На всех Собраниях Большого Совета я сидела рядом и с интересом слушала. Слушала, какие в королевстве проблемы, слушала, как реагирует на это мой отец. Отец был мудрым и справедливым правителем и в моих глазах он был доблестным рыцарем. В душе я тайно мечтала, что когда нибудь, когда я вырасту, я тоже буду править королевством и буду такой же справедливой и мудрой королевой.
Каждое воскресение в замке проходил приемный день. В этот день в замок собирались люди со всего королевства, чтобы озвучить свои жалобы и просить справедливости у короля.
Вот только не смотря на всю мою красоту, во мне был один недостаток — я никогда не улыбалась. Я была настолько серьезна и избалованна, что мне ничего не могло доставить радость. Получая все, чего моя душа пожелает, я даже уже ничего не хотела и уже давно перестала просить что либо для себя. Наоборот, беря пример с отца, я старалась думать о своем королевстве и исполнять его нужды.
В четырнадцать лет я потребовала у Совета Старейшин, чтобы они обучили меня правильно управлять государством. По всей видимости, в этой прихоти я перешла все границы даже для сдержанных стрейшин, так как Главный Советник Его Величества Агловаль попытался меня в этом разубедить:
- Простите мне мою дерзость, Ваше Высочество, но посмею заметить, что Вам еще рано забивать свою прелестную головку делами страны...
Говоря это, он боялся поднять голову и посмотреть мне в глаза, нервно теребя свою седую бороду.
Ничего не сказав, я пришла к отцу:
- Отец, позволь старейшинам обучить меня правлению страной?
Король только улыбнулся:
- Ты мое неугомонное дитя... Ну зачем тебе сдалась эта политика, в твоем нежном возрасте? Разве тебе мало Собраний Большого Совета?
- Я хочу стать такой как ты! Я хочу так же управлять королевством, как это делаешь ты. Если не хочешь, чтобы меня учили старейшины, то научи сам! Я каждый раз наблюдаю, как ты отдаешь распоряжения, но я не знаю, что ты при этом думаешь! Тем более, ты часто уезжаешь в походы и королевство остается без правителя!
- В это время за королевством присматривает Агловаль.
- Агловаль не вызывает во мне доверия! Я ему не доверяю!
- Моя дорогая Шанталь, Агловаль очень надежный человек, я доверяю ему как самому себе. Даже когда все предадут, ты можешь быть уверенна, что Агловаль останется с тобой до конца. Но если ты так хочешь, я поговорю с Советом Старейшин.
С тех пор, когда отец отлучался из королевства, я ни на шаг не отставала от Агловаля и требовала, чтобы он обучал меня все новым премудростям.
- Ох, Ваше Высочество... Вы меня своими капризами в могилу сведете!
Я глянула на него, блеснув глазами, а он опустил голову, кашлянув в длинную бороду.
Он провел меня в библиотеку и выложил передо мной на стол кучу свитков.
- Если Вы так жаждете знаний, то Вам в обязательном порядке необходимо изучить законы государства, принятые Вашими предками на протяжении последних столетий. Также здесь находятся все указы о налогах, дань и сборы с народа.
Агловаль надеялся поубавить мой пыл этим объемом информации, но к его удивлению, я взялась за чтение свитков со всей серьезностью. В тот момент он понял, что мои намерения серьезны и так просто я не отступлю. Я добьюсь своего и стану подходящим правителем своего королевства и он мог быть спокоен за государство. В моих руках оно уж точно не пропадет.
Но как бы он не был доволен моим усердием, все же он считал, что мне еще рано заниматься делами государства. А потому тайком распорядился, чтобы мной занялись придворные дамы. И вот они, со свойственной им женской хитростью просили у меня аудиенции.
- Ваше Высочество, - сказали они. - Вы как раз достигли того возраста, когда пора готовиться к роли будущей королевы. А потому, с Вашего позволения, мы хотели бы обучить Вас поведению, достойному Вашего положения.
Этими хитрыми речами они усыпили мою бдительность, убедив в своей правоте. Они вплотную занялись мною, естественно по приказу Агловаля, который тем самым хотел на время отдалить меня от дел.
Придворные дамы обучали меня этикету и хорошим манерам. Учили, как надо говорить, когда и что отвечать, а когда лучше промолчать. Пытались обучить меня придворной моде, но с этим я никак не могла согласиться. Придворная мода была слишком строгой и консервативной. Хоть наряды и были богато украшены, все же казались мне недостаточно нарядными.
В качестве культурного развития, а так же для того, чтобы отвлечь меня подальше от государственных дел, они решили свозить меня в соседнее королевство эльфов. Зря они это сделали. Сидя рядом с ними и слушая светские беседы, я наблюдала за эльфийками. Увидев, как они одеваются, я загорелась маниакальной идеей перенять у них многие атрибуты. Вместо лифов на платьях прекрасных эльфиек были корсеты, богато украшенные золотом и серебром, жемчугом и прочими драгоценными камнями, лишь прикрывающие грудь и оставляющие глубокий вырез. На некоторых красовались «воротники Медичи» сделанные из наитончайшего кружева ручной работы. Но более всего меня поразило их нижнее белье — трусики из такого же тончайшего кружева, в то время как у нас были приняты панталоны, а бедное население обходилось и вовсе без белья. Придворные дамы были в ужасе, услышав, что я хочу ввести эти детали в нашу моду, называли это аморальным и бесстыжим, но очень скоро поняли, что спорить с принцессой бесполезно.
На одном из званых ужинов у одного эльфийского барона меня посадили рядом с его старшей дочерью. Пока все были заняты светскими беседами, она рассказывала мне о своем народе. Барон сидел на другом конце стола и ел увлекательную беседу с моими фрейлинами. В какой то момент я увидела, как к нему подошел высокий мужчина в доспехах и что-то прошептал барону на ухо. В ответ барон слегка кивнул и мужчина удалился. Признаюсь, я была поражена увиденным. Больше всего меня поразила его внешность. Он был высокого роста, широкоплечий, лысый, но не это меня поразило. У мужчины были синие губы. Сначала я подумала, что это какая-то эльфийская мода для солдат, хотя она показалась мне немного странной.
- Скажи, а кто-тот человек в доспехах? - спросила я у баронессы.
- Это начальник охраны моего отца.
- А почему у него синие губы?
- Он из расы сиддхов. Люди этой расы имеют синие губы и отсутствие волос на голове, так как в их профессии это очень практично. Они отличные воины, Но крайне горды. Они сами выбирают себе хозяев, которым хотят служить. Их невозможно купить или заставить работать на кого-то без их на то желания.
- А женщины в их расе есть?
- Да.
- И что, они тоже лысые и синегубые?
- Да. И они такие же прекрасные воины.
Я поежилась от одной мысли о лысых женщинах.
- У них есть свое небольшое государство на Юге. Им правит группа избранных воинов, ска'энны.
- А как узнать что именно они — избранные? Они ведь все одинаковые?
- У сиддхов-ска'эннов сзади на затылке имеется татуировка, обозначающая их принадлежность к избранным.
- Странный народ...
- Зато верный. Если сиддх присягнул на верность, то он останется предан до конца жизни.
- И что, этот сиддх присягнул на верность твоему отцу?
- Да.
За этот вечер я видела еще несколько сиддхов и даже одну женщину среди них. Но к моему удивлению, она оказалась не настолько жуткой, какими я их себе представляла. Она была высокого роста, но имела при этом очень складную фигуру, а отсутствие волос совсем не делало ее лицо менее миловидным. Даже наоборот придавало некий шарм. Она была одета в доспехи и высокие сапоги, за плечами висел красный плащ. На боку красовался меч, но не смотря на все обмундирование она была грациозна как пантера.
Пока мы гостили у эльфов, я не теряла времени даром, жадно вникая в их культуру и примеряя их наряды и пробуя цветочную косметику. В конце концов, я попросила чтобы моих придворных дам познакомили с их модой и помогли им привыкнуть к ней. То, что привезти меня сюда было плохой идеей, они поняли так же скоро как и я и сгорали от стыда, привезя в наше королевство новую моду. А я же в свою очередь была крайне довольна тем, что наконец нашла то, что мне по душе. Корсеты позволяли держать спину ровнее и книксены и реверансы получались куда изящнее.
Вскоре отец вернулся из похода. Со своего балкона я увидела вереницу солдат под знаменами нашего государства. Они пересекали долину, впереди всех на боевом коне ступал мой отец, рядом с ним стража и гвардейцы.
Он вошел во дворец и вошел не один. Позади ступал высокий воин с высоко поднятой головой, с суровым и безразличным взглядом. Он был в доспехах, за спиной развевался плащ, руку он держал на эфесе своего меча на боку. Но больше всего во мне вызвали интерес его губы — синие, словно с мороза. Мне сразу вспомнились слова баронессы о сиддхах.
Обняв меня, отец сказал:
- Агловаль, я назначаю этого человека главнокомандующим моей армией. Его имя Дамодар. Отныне он будет ответственный за военные дела.
- Как Вам будет угодно, Ваше Величество. - поклонился Агловаль. - Но могу я узнать, что стало с Нормандом?
Отец на мгновение замолчал, будто что-то обдумывая, затем сказал:
- Он погиб в бою.
- Очень жаль. Хороший был воин.
Отец снова задумался, затем тихо произнес:
- Да...
Вечером я постучалась в его покои. Отец сидел за письменным столом и что-то писал.
- Проходи, моя дорогая, садись.
Он отложил в сторону перо и устало протер ладонями лицо.
- Отец, кто этот человек и откуда он взялся?
Отец грустно вздохнул.
- Знаешь, моя дорогая, однажды мы с тобой уже говорили на эту тему... Просто теперь этот случай может послужить тебе наглядным примером моих слов... Ты знаешь... Этот поход был очень труден для меня. Я столкнулся со многими сложностями. Но самой главной сложностью стала потеря Норманда...
Он встал, заложил руки за спину и заходил по комнате. Я отметила, как сильно он постарел за это время. Его могучая спина теперь ссутулилась, словно под весом тяжелого груза.
- Знаешь... Норманд не погиб... На самом деле это я убил его. Собственноручно...
Это было для меня словно ударом молнии. Я не могла в это поверить. Отец убил Норманда?! Лучшего своего воина?!
- Норманд предал меня. Он перешел на сторону врага и сдал нашу позицию. Благодаря этому враг напал на нас ночью, когда мы были к этому не готовы. Разразился тяжелый бой. Многие мои люди пали. Я сам был погиб, если бы не Дамодар... Рискуя своей жизнью, он спас меня и был ранен. Но не смотря на это, он не переставал сражаться, защищая меня. После боя, я стал искать предателя. Я пылал праведным гневом, желая убить его мучительной смертью. Но когда я узнал, что это был Норманд... Это стало большим ударом для меня... Знаешь, я не верил... Ведь Норманд столько лет служил мне верой и правдой.. Все еще сомневаясь в этом, я вызвал его на допрос. Но когда он сам во всем признался... Я казнил его. Одним махом меча я отрубил голову своему лучшему воину... Представь, как в этот момент мое сердце обливалось кровью от горечи. Помнишь наш разговор о доверии? Люди, которым можно доверять, показывают это на деле. В том бою я понял, что этому человеку я могу доверить свою жизнь и он умрет за меня, не раздумывая. Он показал это на деле, хотя он даже не состоял в моей армии. Он был вольным солдатом и примкнул к нашей армии в Лаурии. Так что ты можешь доверять Дамодару и быть уверенной, что он не предаст.
- Отец, а может он просто преследовал какую то свою цель?
- Ни одна цель не стоит так дорого, как собственная жизнь.
- Но ведь если Норманд предал тебя спустя столько лет верности и преданности, то где гарантия того, что и те, кто так долго служит тебе верой и правдой, те, кому ты так слепо доверяешь, тоже не предадут тебя спустя столько лет? Хотя бы тот же самый Дамодар... Прослужит тебе несколько лет, усыпит твою бдительность, и когда поймет, что ты слепо ему доверяешь - нанесет тебе удар в спину?
Отец погладил меня по голове и произнес:
- Мое не по годам мудрое дитя... Так пусть же это будет твоим первым уроком в жизни — что никому нельзя доверять. Даже самому себе.
Мне было непонятно, почему отец сначала говорил о людях, которые никогда не подведут, а теперь утверждает, что доверять нельзя вообще никому? А как же тогда Агловаль? А Дамодар? Это оставалось для меня непонятным.
- Отец, и все же мне не понятно, почему тогда ты говоришь, что им можно доверять? Откуда ты знаешь?
Он положил мне руки на плечи и сказал:
- Ты поймешь это с годами. Ты всему научишься. Я знаю, ты будешь такой же мудрой, как и я.
С той поры Дамодар стал часто появляться в замке. Он докладывал отцу обо всем, что касалось армии. Я внимательно к нему приглядывалась, пытаясь понять, почему отец решил, что может безоговорочно ему доверять. Постепенно, приглядываясь, я поняла, что хоть отец и доверял ему, но все же сам держал все под контролем. Я поняла, что отец пользуется мудростью «Доверяй, но проверяй». Так как снова заводить об этом разговор я не хотела, то довольствовалась своими наблюдениями и делала из этого выводы, попутно проверяя их верность. Я хотела понять отца. А так как он был немногословен, я старалась понять, как он думает. Для этого я неотлучно находилась рядом с ним и впитывала каждое его слово.
Дамодар всегда сохранял каменное лицо, что бы ни случилось. По его безразличному взгляду невозможно было понять, о чем он думает. Он словно был лишен всяких эмоций. Хотя одна эмоция все же присутствовала на его лице помимо безразличия — презрение. Глубокое презрение ко всему, что двигалось. Он смотрел на всех свысока, словно считал всех остальных презренными рабами. Лишь перед отцом и мной он склонял голову. Как бы то ни было, отец ему доверял, значит имел на то свои причины.
Чем больше я к нему присматривалась, тем больше он вызывал во мне симпатию. Чего нельзя было сказать о нем. Он удостаивал меня лишь короткого безразличного взгляда. Вскоре я заметила, что с нетерпением ожидаю, когда увижу его снова. Осознав это, я разозлилась на саму себя. Ведь я — будущая королева, а он — просто слуга моего отца и совсем мне не пара. И даже не обращает на меня ни малейшего внимания, словно это я его недостойна, а не он меня. Это его безразличие бесило меня еще больше. Неужели я недостаточно красива для этого выскочки?! От злости на себя и на него я готова была рвать на себе волосы. Но так как даром ясновидения я не обладала, то и знать, соответственно, не могла, что Дамодар испытывал ко мне куда более теплые чувства, нежели показывал.
Когда мне исполнилось шестнадцать, Агловаль, тайком от меня сказал отцу:
- Ваше Величество, принцесса достигла совершеннолетия, ее пора отдавать замуж...
- Агловаль, совершеннолетие еще не повод выходить замуж. Посмотри на нее — она совсем еще ребенок, зачем лишать ее детства? Она всегда успеет выйти замуж.
- Но ведь потом ее могут не взять в жены...
- Брось, Агловаль. Красота Шанталь не увянет еще долгие годы и всегда найдутся желающие сделать ее своей женой. Но если тебе от этого станет легче, я поговорю с ней. Будь добр, позови ее.
По дороге в сад Агловаль негодовал. Из за того, что король души не чаял в своей дочери, летели коту под хвост все устои и обычаи королевства. Избалованная девчонка могла вытворять все, что ей вздумается и ей ничего не запрещалось. Но он, Агловаль, не мог допустить, чтобы это потакание моим капризам ставило под угрозу целостность государства. Он нашел меня в беседке с фрейлинами.
- Ваше Величество, - сказал он, низко поклонившись. - Ваш отец желает Вас видеть.
- Хорошо, Агловаль, я сейчас приду.
Он удалился, поклонившись, а я поспешила к отцу.
- Совет старейшин считает, тебе пора замуж, - мягко начал отец, когда я устроилась у его ног.
Я в ужасе посмотрела на него.
- Но я не хочу выходить замуж!
- Я понимаю. Им придется подыскать тебе подходящую пару, выдать тебя замуж и сослать.
- Но отец, почему я должна выйти замуж за того, кого совсем не люблю?
- Именно поэтому я и позвал тебя. Я хочу тебе сказать, что ты не обязана выходить замуж. Я хочу, чтобы ты вышла замуж за того, кого любишь и тогда, когда сама захочешь.
Я подумала о том, к кому пылает мое сердце.
- А если я полюблю того, кто не будет подходить мне по статусу?
- Любовь порой непредсказуема...
- Отец, а если я полюблю сапожника? Разве я смогу выйти за него замуж?
- Конечно дорогая, но только, если это действительно будет настоящая любовь.
- А как я узнаю — настоящая она или нет?
- Я не могу тебе этого сказать... Ответ ты узнаешь сама, но очень часто за настоящую любовь ты принимаешь влюбленность. Поэтому не дай влюбленности обмануть себя.
Как же я отличу влюбленность от настоящей любви?
- Послушай, я должен тебе кое-что рассказать. Ты в том возрасте, когда для тебя это уже не станет ударом.
Я вся превратилась в слух.
- Твоя мать никогда не была из дворянского рода.
Отец ошибся. Если это не стало для меня ударом, то шок вызвало немалый.
- Я тогда был молод и горяч. Однажды я захотел узнать, как живет мой народ. Чем он дышит, что ест, о чем говорит. Как бы старейшины не были против, я все равно надевал костюм странника и уходил из дворца. Порой меня не было по нескольку дней. Зато благодаря этому я многое узнал о своем народе, что позволило мне улучшить жизнь своих подданных. Однажды я задержался и в дороге меня застала гроза. Тогда я постучался в один дом и попросился на ночлег. В этом доме жили пожилые люди и их дочка, твоя красавица-мать. Я полюбил ее, как только увидел. Я никогда в жизни не встречал никого прекраснее ее. Но она была из бедной семьи и по закону я не мог на ней жениться. Но моя любовь к ней была настолько сильна, что я решил наплевать на все законы и условности.
На следующий день гроза продолжилась и добрые хозяева позволили мне переждать непогоду. Тогда я все таки решился ей открыться и предложить ей руку и сердце. Представь, как ликовало мое сердце, когда она ответила мне взаимностью! О, этот день! Я никогда его не забуду! Но между нами стояла одна проблема — никто в замке не одобрил бы нашей свадьбы, узнав, что твоя мать из бедной семьи. Поэтому я твердо решил, что об этом никто не узнает до самой моей смерти. Я купил ей дорогой наряд и привез в замок, сказав, что она дочь давно почившего герцога. Это не вызвало ни у кого сомнений, а мы были счастливы до последнего дня. О, как мы друг друга любили! Стены этого замка никогда не видели такой любви! А ты, моя дорогая Шанталь, так похожа на свою мать! Я так люблю тебя! И поэтому я желаю тебе только добра! Признаться, я не могу допустить, чтобы тебя отдали за первого попавшегося графа. Не для этого я всю жизнь заботился о твоем счастье! Не для того, чтобы остаток своей жизни ты была несчастной! Поэтому я хочу, чтобы ты вышла за того, кого выберет твое сердце.
Отец, отец! Если бы ты только знал, кого оно выбрало! Ты бы прогнал его прочь из замка! Если с мамой этот маскарад прокатил, то в моей случае это не сработает...
Впрочем, теперь моя свадьба по милости отца откладывалась на неопределенный срок и к тому времени можно было бы что-нибудь придумать. Вот только знать бы, что мои чувства взаимны!
Я возвращалась в свои покои, обдумывая слова отца и поняла для себя, что даже если бы отец сказал мне выходить замуж за какого-нибудь графа, то несмотря на то, что я не этого не хочу, я бы все равно исполнила волю отца. Его любовь не была односторонней. Какой бы капризной я не выросла, отца я любила больше всего на свете и выполнила бы любую его просьбу, как он выполняет все мои просьбы.
Спустя год, отец уехал в очередной поход. На этот раз он отсутствовал дольше, чем обычно. Изо дня в день я с нетерпением ожидала их возвращения, но они все не возвращались. На время отсутствия короля я переняла правление государством, Агловалю не оставалось ничего другого, как помогать мне в этом. Теперь я, сидя на троне отца, каждое воскресение выслушивала жалобы народа, пытаясь действовать как отец. Зачастую я спрашивала совета у Агловаля, и он подсказывал, как поступить в том или ином вопросе. А я, по лицам и глазам просящих пыталась понять, удовлетворил ли их мой ответ. Мне было важно, чтобы мой народ любил меня так же, как любит моего отца.
Дни тянулись вереницей, а отца все не было. Я посылала гонцов, одного за другим, но они возвращались без новостей. Прошло довольно много времени. Времена года сменялись одно за другим, а отца все не было. Каждый день я выходила на балкон и всматривалась вдаль, в надежде увидеть конницу. И вот однажды я их увидела. Как и всегда, они пересекали долину, я в нетерпении выбежала на улицу, к воротам. Агловаль со всей свитой ступал за мной. Вот, отворили ворота и я увидела Дамодара. Он медленно въезжал во двор. На нем не было лица, а взгляд был темнее тучи. А где же отец?
Дамодар спешился, подошел и упал передо мной на одно колено.
- Моя Королева... - сказал он тихо.
Почему он назвал меня королевой? Где отец?
- Мне очень прискорбно сообщать Вам эту новость, но ваш отец пал в бою.
Что?! Отец?! Пал в бою?! Что он говорит?
- Я не смог защитить его... Моя Королева, вели меня казнить, я не выполнил своей клятвы...
Отец?! Отец?!
У меня начиналась истерика. Но я понимала, что этого никто из присутствующих не должен был видеть. Я должна была сохранить лицо, как бы трудно мне ни было.
Дамодар сидел передо мной, не смея поднять головы, а я молча развернулась и зашагала в свои покои. Увидев это, он не знал что и думать. Было ли это помилованием или его все же ждет казнь?
Оказавшись одна, я заперла двери и залилась слезами, закрывая себе рот подушкой, чтобы никто не услышал. Несколько раз в двери стучались, но я гнала всех прочь. Как теперь жить? Как я это переживу? Что теперь делать?
На следующий день я, собравшись с силами, сидела подле отца с каменным лицом. Дамодар стоял рядом, Совет Старейшин собрался в углу и шушукался. Я сидела так, словно это был не мой отец, а незнакомый человек. На моем лице нельзя было прочитать ни одной эмоции. Мне было очень тяжело, но я никак не выдавала своей боли. Ведь я — королева. Отныне я должна быть сильной. В этот день во мне словно что-то разбилось, я стала еще более серьезной, а в глазах и голосе появился лед, который сковывал всех вокруг железными оковами.
Когда его похоронили в фамильном склепе, я зашла в полутемный тронный зал и попросила, чтобы меня оставили одну. В тот вечер я долго просидела на троне, обдумывая все. Не думала я, что так рано его потеряю. Как теперь быть? Около полуночи в зал заглянула фрейлина и предложила отправиться в опочивальню, но мне не хотелось. Вместо этого я приказала ей позвать Дамодара.
Он явился и преклонил предо мной колено.
- Моя Королева, Вы желали меня видеть?
При этом он смотрел в пол, боясь поднять голову.
- Расскажи, как это случилось. - Сказала я еле слышно, но эхо разнесло мои слова по всему залу.
- Мы были в бою. Ваш отец храбро сражался. Я всегда был рядом, чтобы в любую секунду прийти ему на помощь. Меня неоднократно ранили, но я продолжал сражаться. Потом на меня накинулись сразу трое противников. Пока я от них отбивался... другие атаковали короля. Я кинулся к нему на помощь... но в этот момент получил удар сзади. Когда я вновь обернулся... то увидел... что его ранили. Истекая кровью я бросился к нему, но было поздно.
Каждое слово давалось ему с трудом. Он винил себя, что не успел спасти короля, он винил себя, что это из-за него король погиб. С того дня прошло уже немало времени, но он никак не мог себя простить. От полученных травм у него началась лихорадка, он просил Бога покарать его, но спустя несколько дней он снова встал на ноги, хотя куда милее он слег бы в могилу вместо короля. Он поклялся защищать его и не выполнил клятвы. Душа его терзалась угрызениями совести.
- Моя Королева! - он вскинул глаза на меня. - Велите меня казнить! Я предал Вашего отца!
- Успокойся, Дамодар. - я говорила все так же тихо, ни один мускул не дрогнул на моем лице. - Это не твоя вина. Ступай к себе, завтра важный день.
- Как Вам будет угодно, моя Королева.
Он низко поклонился и вышел. Мне тоже пора. Завтра моя коронация.
Утром в тронном зале собралась вся придворная свита, а также епископ и церковная челядь. Летописец сидел в углу и строчил летопись. Я прошествовала к трону, возле которого уже стоял епископ с пресвитером, который держал в руках подушку с короной. Я села перед епископом на колени, он долго что-то говорил, после чего надел на мою склоненную голову корону. Затем он снова что-то говорил, но я не слушала. Я села на трон и все, кто служил моему отцу, присягал на верность мне. Я все пропускала мимо ушей, безразлично глядя на клянущихся, пытаясь понять, как отец узнавал, кому можно доверять а кому нет?
Наконец передо мной возник Дамодар.
- ...ты здесь для того, чтобы присягнуть на верность своей королеве. - Услышала я голос Агловаля. - Клянешься ли ты верой и правдой служить Ее Высочеству Королеве до скончания своих дней?
Дамодар опустился на одно колено и приложил руку к груди:
- Моя Королева! - услышала я его бархатный голос. - Клянусь служить Тебе верой и правдой! Я буду сражаться за Тебя до последнего вздоха! А если понадобится — умру за тебя!
Говоря это, он смотрел мне в глаза. В этот момент я поняла, что он говорит от чистого сердца. Он действительно умрет за меня, если понадобится. До сей поры еще никто не говорил больше двух слов. А он произносит клятву верности, потому что от всего сердца. И только он один называет меня «Моя Королева», в то время, как все остальные обращаются ко мне не иначе, как «Ваше Высочество» и на Вы. А Дамодар обращается ко мне совсем по другому. Ну да ему многое разрешается...
- … до последнего вздоха я буду прославлять имя твое в своих молитвах, а коли Тебе будет угодно — приму смерть от рук Твоих, но даже тогда я буду восхвалять имя Твое! Я отдаю свою жизнь в Твои руки, я живу для Тебя и за Тебя умру!
Эти слова не вызывали никаких сомнений в его искренности. Слишком горячо он их произнес.
Последними клятву верности приносил Совет Старейшин, а я пыталась понять, могу ли я так же слепо доверять Агловалю, как доверял мой отец.
На следующий день было воскресение и народу в замке собралось больше обычного. Но в этот день жалоб было не так много. По большей степени все выражали свою скорбь по поводу кончины короля и выражали свои искренние поздравления по поводу моей коронации. Кто-то даже благословил меня и перекрестил. Я преисполнилась благодарностью. Вечером того же дня я позвала к себе Агловаля и пожелала внести изменения в указы.
Агловаль уже знал, что от меня можно ожидать все что угодно, поэтому приготовился к стойкой оппозиции.
- В каком размере народ платит дань?
- Четвертину, Ваше Высочество.
- Вели сбавить до десятины.
- Но Ваше Высочество... Откуда возьмутся деньги на содержание армии?
- Кое-кто в замке слишком жирно живет и может подтянуть поясок! Ты говоришь мне об армии, но скажи мне лучше, откуда тогда у придворных дам берутся деньги на богатые наряды? Уж не с казны ли? Если народ голодает, то король должен голодать в первую очередь!
- Но Ваше Величество... Казна разорится...
- Выполняй, Агловаль!
От бессилия и беспомощности он поклонился и ушел, глубоко негодуя в душе. «Разорит! Разорит все королевство!» - думал он в негодовании. Но приказ тем не менее отдал.
Сбором налогов занимался начальник моей охраны, Сигизмунд, со своими подчиненными. Именно к нему и пошел Агловаль отдавать приказ.
- Десятину брать велит? - спросил он, после того, как выслушал Агловаля. - Ну что ж, десятину так десятину! Не переживай, брат! Будет исполнено!
Хоть я и не сомневалась, что Агловаль выполнит приказ, проверить все же хотелось. Был конец месяца, время, когда собиралась дань с народа и мне хотелось узнать, как принял народ эту весть. Но проходила неделя за неделей, народ приходил с жалобами, но про налоги никто не упоминал. Мне стало интересно, почему и я даже начала сердиться на неблагодарность своего народа. Но что-то подсказывало мне, что тут не все так просто. Когда я утвердилась в этих мыслях, я вызвала к себе Дамодара.
За несколько лет нахождения во дворце, Дамодар приобрел немыслимую власть. Он управлял не только армией, но и другими вассалами. Кроме того у него имелась куча людей, которые информировали его обо всем, что происходило не только в замке но и за его пределами, позволяя ему тем самым всегда быть в курсе всего, что происходило. За несколько лет он приобрел достаточную мощь, чтобы держать все под контролем. Ни одна птица не пролетала без его ведома. Его все уважали и боялись, вот только начальник охраны считал его выскочкой и приемышем, не имеющим никаких прав. Между ними давно поселилась вражда. Так уж получилось, что Дамодар был единственным, кому я доверяла безоговорочно.
- Дамодар, не так давно я приказала снизить дань до десятины. Но народ никак на это не отреагировал. По словам казначея, в казну поступает ровно десятая часть доходов. Он самолично производит опись сборов. Но что-то здесь не так. Я хочу, чтобы ты во всем разобрался. Проверь, что там происходит и доложи мне.
- Будет исполнено, Моя Королева!
От его голоса у меня снова побежали мурашки по спине.
Выйдя от меня, он отдал приказ своим шпионам проследить, как взимается дань с народа. Прошло немало времени, но результаты оказались более чем удовлетворительными. Перепроверив полученную информацию через остальных шпионов, он направился с докладом ко мне.
В этот момент я находилась в купальне. Служанки смазывали мои волосы аргановым маслом, когда в купальню вбежала служанка, сетуя на то, что Дамодар так яро рвется меня увидеть и его никак не остановить, мол-де у него срочное послание для королевы.
Услышав это, все внутри меня затрепетало. Я велела впустить его и попросила всех удалиться. Дамодар вошел и опустился передо мной на одно колено. Негоже мужчинам врываться в королевскую купяльню...
- Неужели то, что ты имеешь мне сказать, настолько важно, что не может подождать и часа? - спросила я.
- Прости меня, Моя Королева, за вторжение, но весть моя крайне важна.
- Говори.
- По твоему приказу я узнал, что происходит с налогами. Сигизмунд со своей свитой действительно исправно собирает дань с народа. Вот только он никому не сказал, что Ты велела снизить дань и собирает, как и прежде, четвертину. Десятину он отдает в казну, а остальное оставляет у себя.
От таких слов мой взгляд потемнел, руки затряслись и я, что есть мочи закричала:
- Что?! Мари, Анабель!!
Когда служанки вошли, я крикнула:
- Давайте заканчивайте с этим, мне нужно вниз! Дамодар, отправляйся к себе и жди дальнейших указаний!
Он поклонился и ушел, служанки быстро доделали свою работу, осушили волосы и одели меня, в то время как я сыпала проклятиями направо и налево.
После того, как все было закончено, я спустилась в тронный зал и велела вызвать Сигизмунда, Агловаля со своими старейшинами, казначея и Дамодара. Когда все явились, на мне от ярости лица не было.
- Агловаль! - сказала я голосом, не предвещающим ничего хорошего. Агловаль, предчувствуя беду, втянул голову в плечи. - Я отдавала приказ снизить налог?!
- Да, Ваше Величество... - Агловаль был крайне удивлен, что я снова вернулась к этому вопросу, а о причинах этого он вообще не хотел думать.
- Ты приказ исполнил?
- Да, Ваше Величество... - Агловаль удивленно вскинул на меня глаза. Весь его вид говорил: «что бы там ни случилось, я ни при чем!»
- Кому ты отдал мой приказ?
- Сигизмунду, Ваше Величество, как Вы и просили..
- Сигизмунд, ты выполнил мой приказ?
- Да, Ваше Величество!
- Казначей, сколько налогов поступает в казну?
- Десятая часть, как Вы и приказали, Ваше Величество...
Собравшиеся разделились на две группы — понимающие и не понимающие.
- Сигизмунд, ты лично отдаешь сбор в казну?
- Да, Ваше Величество!
- И сколько?
- Десятую часть, по Вашему приказу!
- А с народа ты сколько берешь?
- Десятую часть, Ваше Величество, как вы и приказали!
- Дамодар, что ты об этом скажешь?
- Не гневайся, Моя Королева, но Сигизмунд лжет.
- Что?! - вскинулся Сигизмунд. - Ты лжешь, несчастный сиддх!!
Дамодар смерил его презрительным взглядом.
- Мои люди проследили, как ты собираешь дань. Ты ни словом не обмолвился людям о снижении налогов и требовал четвертую часть. Десятую часть ты самолично отправлял в казну, а остаток твои люди делили между собой.
- Это ложь! - Сигизмунд накинулся на Дамодара, но я крикнула:
- Прекратить немедленно! Агловаль, созови людей Сигизмунда!
Агловаль, поклонившись, удалился, а Сигизмунд и Дамодар прожигали друг друга ненавидящим взглядом.
Под страхом казни, люди Сигизмунда признались, что он велел оставлять остаток себе. Это разозлило меня больше, чем все мероприятие этого вечера. И этим людям я доверила свою безопасность! Меня охраняли низкие, жалкие люди, а командовал ими лжец и вор! Боже, что он еще мог бы наделать, дай я ему достаточно воли! Никому нельзя доверять!
Я приказала казнить Сигизмунда в назидание всем, кто еще раз захочет меня ослушаться и обмануть. Его людей я приказала перевести в дружинники, подальше от теплого места и царских дел.
Когда Сигизмунда увела стража, а старейшины разошлись набираться сил для предстоящего мероприятия, я тихо сказала:
- Останься, Дамодар.
Он послушно остался стоять. Когда тронный зал опустел, я сказала:
- Подойди ближе.
После всего случившегося я видела предателей в каждом темном углу и не могла ни о чем открыто говорить.
- Найди среди своих людей одного надежного, человека, которому ты можешь доверять. Человека, в котором ты уверен, что он не подведет. Кого-то, на кого ты мог бы положиться.
Дамодар поклонился:
- Как тебе будет угодно, Моя Королева.
- Теперь ступай.
Подходящий человек у него имелся, и не один. Им он мог доверить не только мою безопасность, но и безопасность всего государства, и быть уверенным, что они не подведут. На следующий день, после казни Сигизмунда, он подвел этого человека ко мне и сказал:
- Моя Королева, я нашел для Тебя надежного человека, как Ты и просила.
Я оглядела человека в доспехах, стоящего рядом с ним.
- Как твое имя?
- Мариус, Ваше Величество.
- Отлично, Мариус. Можешь пока быть свободен, Дамодар доложит тебе твои дальнейшие действия.
Когда он ушел, я подозвала Дамодара поближе и сказала:
- Ты служишь мне верой и правдой, Дамодар. Я довольна твоей работой.
- Благодарю Тебя, Моя Королева, - тихо произнес он.
Я окинула его ледяным взглядом.
- Мариус займет твое место. Отныне ты будешь начальником стражи. И не дай тебе бог подвести меня! - С этими словами я зло прищурилась, гневно сверкнув глазами.
Дамодар упал передо мной на колени. Он никак не ожидал, что новым начальником стражи я назначу его. Он думал, что его надежный человек должен был заменить Сигизмунда, и он даже не предполагал, что я выберу именно его.
- Благодарю Тебя, Моя Королева! Я буду служить Тебе верой и правдой до скончания дней своих! Клянусь, я никогда Тебя не подведу. Я скорее умру, чем предам Тебя!
Он поцеловал мою руку.
Пока он был занят клятвами, он не заметил, с какой нежностью я на него посмотрела. Но тут же взяла себя в руки. Я осторожно освободила руку из его рук и положила ее ему на склоненную голову и нежно провела по ней пальцами, спускаясь ниже и гладя за ухом, шею, двигаясь к подбородку, тихо говоря:
- Не подведи меня, Дамодар! Я тебе доверяю.
С этими словами я подняла его лицо за подбородок и холодно посмотрела ему в глаза.
- Ступай!
Он поднялся, и, поклонившись, вышел.
Но, зайдя в свои покои, он захлопнул за собой дверь и в ярости смахнул все со стола на пол. Он крушил все, что попадалось под руки. Он безумно жаждал быть со мной рядом, но каждый раз, когда он меня видел, он мучался. Он страдал от безысходности, страдал от одной только мысли, что он мне не пара. Ведь я — королева, а он — всего лишь мой слуга и я никогда не посмотрю в его сторону, никогда не отвечу ему взаимностью. А мой холодный взгляд он не мог более выносить. Лучше бы я казнила его, чем видеть мое каменное лицо, лишенное всяких эмоций и даже самого маленького намека на теплоту. Он терзался от своих чувств ко мне, но не мог ничего поделать. Дамодар бессильно оперся руками о стену и опустил голову, пытаясь усмирить свой гнев и ненавидя себя за то, что полюбил королеву. Женщину, которая никогда не ответит на его чувства. А это прикосновение было словно насмешкой над его чувствами. Но зная, что надеяться ему не на что, он не показывал своих чувств, пряча их под непроницаемой маской безразличия.
С тех пор, когда Дамодар занял пост начальника стражи, дела при дворе пошли куда лучше. Народ меня благодарил меня и благословлял, отбивая лбы об пол. Дамодар докладывал мне обо всем, что происходило в замке, но я требовала еще больше отчетов. Но сами отчеты меня мало интересовали. Я все чаще хотела видеть Дамодара, все чаще хотела слышать его бархатный голос, от которого у меня по телу пробегали мурашки. Но я даже не догадывалась о том, какие страдания я доставляла этим Дамодару. Но гонимая своими эгоистичными амбициями, я все чаще требовала его присутствия в замке. Ни одно собрание я уже не проводила без него. Я спрашивала его мнения по любому вопросу, что вызывало некоторое недовольство старейшин. Таким образом прошел еще один год, за который я пережила немало терзаний. Дамодар все больше сводил меня с ума, а его безразличное лицо доводило меня до истерики.
День за днем я приглядывалась к Агловалю и старейшинам, пытаясь понять, почему отец им доверял. Агловаль был вредным старикашкой, но еще ни разу меня не ослушался. Я, своими капризами, доводила его до истерики, иногда он с криком выбегал из зала, причитая, что я своими выходками сведу его в могилу. Любому другому такое поведение не сошло бы с рук, но Агловалю это дозолялось. Не смотря на то, что он считал меня взбалмошной, он до сих пор еще не сбежал и продолжал мне исправно служить. Ведь хоть он и не был согласен с моими идеями, все же он признавал, что они верны и действенны. Правда, он этого никогда не показывал. Из гордости.
Вскоре у меня появился новый бзик. Я больше не могла выдерживать отсутствие Дамодара. Желание видеть его каждый день переросло у меня в манию и потребность. Я изъявила желание, чтобы он неотлучно находился рядом. Я поставила его рядом с собой, чтобы он охранял меня лично, повысив его тем самым до уровня Личного Стража Ее Высочества.
Отныне он находился рядом со мной. Всегда. Куда бы я не пошла, он шел следом. Я наслаждалась его присутствием, а он был без ума от своей новой должности. И от меня.
Очень скоро я поняла, что мои чувства к нему зашли слишком далеко. Мое желание разрослось до такой степени, что я больше ни о чем не могла думать. Я видела его и мои мысли превращались в вату. Вскоре я не могла думать уже ни о чем другом, кроме как о том, как бы затащить его в постель, но при этом не потерять своего лица. Я могла бы воспользоваться своим положением и просто ему приказать, но не могла и не хотела этого делать. От этого я рвала и метала. Из-за моих личных переживаний перепадало всякому, кто попадался мне под руку. Казалось бы, я должна была успокоиться, что он теперь каждый день рядом, но мне хотелось большего. И вот однажды я решилась.
После того, как я отправлялась в свои покои, Дамодар отправлялся к себе. Служамки помогали мне приготовиться ко сну, но в тот вечер, когда они все закончили, я велела позвать одного из слуг. Когда он пришел, я попросила всех удалиться и закрыть за собой дверь. Оставшись с ним наедине, я подошла поближе и, чтобы уж точно никто не услышал, зашептала:
- Ты должен выполнить кое что. Но об этом не должен узнать никто. Если об этом кто-нибудь узнает, ты лишишься головы. Тебе ясно?
- Да, Ваше Высочество!
Я протянула ему маленький флакончик.
- Ты должен подлить это в еду служанкам.
- Всем?
- Всем. До одной. Сделай это завтра вечером, когда они соберутся за ужином. Но смотри, чтобы никто тебя не заметил.
- Будет исполнено, Ваше Высочество!
Слуга удалился, а я легла в постель. Посмотрим, что из этой затеи получится.
Следующим вечером я отправилась спать ближе к ночи. Дамодар, пожелав мне спокойной нчочи, удалился в свои покои. Но вскоре услышал мой разъяренный крик.
- Дамодар!!!
Предчувствуя недоброе, он зашел в мою спальню.
- Я к Твоим услугам, Моя Королева!
- Это неслыханно! - Кричала я в ярости. - Просто невиданно! Все служанки в одночасье слегли!!! Этого просто не может быть! Я прикажу их всех вздернуть! Все! Одновременно! Повара я тоже прикажу отправить на плаху!! А если бы на их месте оказалась я?! А если в следующий раз он меня отравит?!
Дамодар стоял и молча слушал мои истерики.
- Кроме тебя, Дамодар, мне больше некому помочь, - сказала я.
- Я с радостью выполню любой Твой приказ! - сказал он. - Прикажи — и я все сделаю.
От его тихого бархатного голоса у меня по спине бегали мурашки.
- Помоги мне раздеться! - Сказала я капризно. - Помоги мне вылезти из этого чертового платья!!!
Он был удивлен, услышав такую просьбу, но дважды его просить не пришлось. Он подошел ко мне сзади и аккуратно начал развязывать шнурки на корсете. Меня сводили с ума его прикосновения, а его сводила с ума мысль, что у меня под платьем, ничего, кроме кружевных трусиков нет. Когда он развязал шнурки, я сказала гораздо спокойнее и тише:
- Благодарю, дальше я сама справлюсь. Отвернись!
Он послушно отвернулся.
- Чертово платье! Оно такое тяжелое! В этот раз портнихи переборщили с камнями! Всех велю казнить! - Ворчала я. - И такое узкое!!! В нем задохнуться можно! Всех отправлю на плаху!!!
Я кое как высвободилась из платья, повесила его на куклу и накинула на себя атласный халат. Затем повернулась к Дамодару и недовольно приказала:
- Сними доспехи!!! Здесь никто не станет на тебя покушаться!!!
Он послушно выполнил приказ.
Затем я села у зеркала и сказала:
- Помоги распустить волосы. Мне самой неудобно. Там в волосах шпильки, вытаскивай по одной.
Он покорно принялся за дело, аккуратно прикасаясь ко моим волосам. Я освобождала локоны снизу и спереди. Наблюдая, как он аккуратно трогает мои волосы, я едва заметно улыбнулась. Когда с прической было покончено, я начала расчесывать локоны, а Дамодар любовался моей красотой. В свете свечей я была еще прекраснее.
- Что тебе удалось разузнать о новоприбывшем бароне? Зачем он к нам пожаловал? - спросила я, чтобы отвлечь его разговором. - Сядь, не стой!
Он опустился на табурет немного в стороне от меня и начал рассказывать мне о том, что меня совсем не интересовало. Я же ходила за его спиной взад и вперед, расчесывая волосы. Я смотрела на него, пока он этого не видел, руки тряслись от волнения и я боялась, что в самый последний момент это волнение все испортит. Нет! Я — королева! Я должна быть смелой и взять ситуацию в свои руки. Я ходила туда-сюда по комнате за его спиной и боролась со своим волнением. Наконец, решившись, я отложила расческу в сторону и неслышно подошла к нему сзади. Он ощутил мои пальцы на своем затылке, по его спине пробежали мурашки. Я же снова провела пальцами до его подбородка и спустилась по шее к его плечам, затем к груди. Я чувствовала, как быстро бьется его сердце. Затем он почувствовал мое дыхание, а следом и губы, совсем рядом с ухом.
- Останься сегодня со мной... - прошептала я нежно.
Он встал и посмотрел на меня неверящими глазами. Затем он порывисто заключил меня в свои объятия, крепко поцеловав. Ему не нужно было объяснять, для чего он должен был остаться. Он целовал меня страстно, неистово, заставляя окончательно потерять голову. У меня кружилась голова, я начала задыхаться, только крепче прижимая его к себе. Мне не нужны были обьяснения в любви, мне и так все было понятно без слов. В его поцелуях было столько любви и нежной страсти, что это не оставляло во мне никаких сомнений. Дрожащими руками он развязал и стянул с меня халат, целуя шею и плечи. Я потянула его к постели. «И в этот вечер шут узнал, как сладки губы королевы...»
Он ушел, когда я заснула, боясь потревожить мой сон. Проснувшись утром я долго вспоминала подробности прошлого вечера. На свежую голову ко мне пришел стыд за то, что было и я поняла, что не смогу после этого смотреть ему в глаза. Да и тем более — какие были доказательства того, что он действительно меня любит, а не подвержен простой похоти, как и многие мужчины, при взгляде на меня. Эти мысли испортили мне настроение и приятные впечатления от проведенной ночи испарились, словно их и не было. Мне нужно было найти хоть какие-то доказательства или опровержения своих мыслей. Подверженная этим мыслям, я на протяжении нескольких дней я делала вид, что между нами ничего не произошло. Было немного стыдно, но я уверяла себя, что я хозяйка положения и стыдиться не должна. Я ведь королева! Но тем не менее я часто вспоминала тот вечер и по телу снова пробегала волна желания. Я даже и представить себе не могла, до какой степени я, своим поведением, разбивала сердце Дамодару. он ловил мой взгляд, но тщетно. Я избегала его взгляда и от той нежности, что была в тот вечер, не осталось и следа. В моих глазах снова был холод и безразличие. Надежды, которые у него было появились, снова рассыпались в прах. Горечь только усилилась. Неужели я просто с ним играла? Но почему тогда я выбрала для этого именно его? Ведь я не настолько глупа, чтобы сделать своим первым мужчиной первого встречного. Он терялся в догадках и сходил с ума от моего безразличия.
***
Вскоре в королевстве пошли слухи, что государству нужен король. Королева хороша, но король есть король.
В одно утро я позвала к себе Агловаля и спросила, что он думает по поводу этих толков.
- Ваше Величество, народ требует короля. - сказал он упрямо, радуясь, что теперь он не единственный, кто так считает. Теперь-то я пойму, что он был прав!
- Что, прикажешь первого встречного под венец тащить и ему государство отдавать? - Вскрикнула я гневно.
- Наши соседи давно мечтают породниться... - пролепетал он еле слышно.
- Хай меж собой роднятся. - Я устало закрыла рукой лицо, тяжело вздохнув. - Короля им подавай... А розгами им не подать? И что, так сильно требуют?
- Нет, но нарастает волнение...
- Я что, плохая королева? - Я гневно взглянула на советника. Он сжался под этим взглядом. - Ладно, я подумаю над этим. Свободен.
Дамодар поник. Он сам прекрасно понимал, что государству нужен король, его страдания только усилились при мысли, что я скоро выйду замуж. Не за него.
- Короля им подавай... - тихо ворчала я. - Я их головы прикажу подать к столу, а не короля!
Агловаль посоветовал разослать гонцов с вестью, что я собираюсь замуж. Хоть я и не хотела выходить замуж, но со временем сама стала понимать, что народ прав и его желания важнее собственных амбиций. Скорее всего я повзрослела, а быть может руководящая должность подействовала. Долго мучаясь сомнениями и спорами со своей совестью, я наконец решилась последовать совету Агловаля. Весть-то разослать можно, а вот жениться на них меня никто не заставляет. Я твердо решила, что место рядом со мной займет Дамодар, вот только как это сделать? Времени что-то придумать оставалось все меньше, а мне все никак не приходил в голову выход из этой ситуации. Впрочем, я могла бы изьявить свой очередной королевский каприз и окончательно свести Агловаля в могилу. Но мудрость подсказывала, что стоит подождать. Я последовала его совету и отослала гонцов с этой весть по разным государствам. В тот же миг отовсюду начали приходить послания с предложением руки и сердца, будто все соседи только этого и ждали. Породниться желал любой и каждый, кто хоть немного соответствовал положению. От королей до князей и графов, были даже и бароны, желавшие подняться до королей.
С этого момента я стала раздражительной. Я психовала по любому поводу. Предложения руки и сердца жутко бесили и все поголовно гонцы возвращались с отказами. Благо, мне даже причину отказа называть не нужно было. Я даже их не рассматривала.
Я снова вызвала к себе Агловаля.
- Что вы решили, Ваше Высочество? - спросил он, поклонившись.
Я встала и, заложив руки за спину, стала медленно прохаживаться взад и вперед.
- Ты сам прекрасно понимаешь, что я не могу взять в мужья и сделать королем своего государства первого встречного. Я не хочу, чтобы все то, чего я добилась своими руками, в одночасье разрушилось. Королем должен стать надежный человек, кто-то, кому я могу доверить свое государство, не боясь, что однажды проснусь на улице. Если вообще проснусь. А таким человеком может стать только тот, кого я знаю лично. Кто-то, кому я доверяю.
- Я понял, Ваше Высочество.
- Ступай и найди мне такого человека!
- Слушаюсь, Ваше Высочество!
Найдет он, как же! Я ведь не сказала, кого именно он должен был привести мне.
Агловаль ушел, а я устало взглянула на Дамодара. Он стоял, выпрямившись, высоко подняв голову. На его лице не возможно было что-либо прочесть. Мне было неведомо, что в этот самый момент, когда я отдала приказ найти человека, Дамодара изнутри сжигала горечь. Я же, в свою очередь, бесилась, что не вызываю у него никаких чувств. Да и подтверждения его любви я так и не нашла, отчего бесилась еще больше. «Если он все равно ничего ко мне не чувствует, - подумала я, - то неважно, сделает он это по своей воле или по принуждению.» Но я хотела его снова и снова. Мне нужен был только предлог, ведь в открытую сказать ему об этом я стыдилась. Я искала повод, чтобы повторить ту ночь, но второй раз подобный трюк не пройдет. Нужно было придумать что-то новое. Но случай сам подвернулся.
Гонец доложил мне, что сын князя Варнавского лично просит аудиенции. Меня это немного удивило. Обычно присылали гонцов, а тут князь послал своего сына.
- Что это за сын? - спросила я у него. - Опиши мне, как он выглядит?
- Он высокий, черноволосый юноша, он недавно отпраздновал свои именины, Ваше Высочество.
- Когда он появился на свет?
- Четверть века как, госпожа.
- Прекрасно. Так и быть, я позволю ему со мной увидеться. Дадите мне знать, когда он появится.
- Будет исполнено, Ваше Высочество!
Дамодар, слушая это, готов был взорваться от гнева. Он не мог позволить, чтобы какой-то юнец отобрал у него любимую. Он скорее умрет, чем допустит это.
На другой день, отправляясь ко сну, мой покой был потревожен. Я уже разделась и собиралась отправится в постель, служанки взбивали подушки, как в дверь постучали. Я накинула халат и приказала:
- Войдите!
Дверь отворилась и на пороге возник Агловаль.
- Это безобразие, Ваше Высочество! - начал он с ходу.
- В чем дело, Агловаль? - спросила я.
- Дамодар злоупотребляет своими полномочиями! - выкрикнул он.
- Объясни толком, что случилось?
- Только что он не впустил сына Варнавского во дворец!
- Что? - Я резко вскочила со стула и закричала: - Да как он посмел?! Агловаль, - вопила я в гневе, - немедленно разыщи Дамодара и приведи его ко мне!
- Слушаюсь Ваше Высочество!
Дамодар знал, что ему за это перепадет. Он знал и ждал. Он мог лишь догадываться о том, какие последствия его ждут. Он не выполнил мой приказ. Он поступил по своему. Из ревности. Он не хотел подпускать ко мне другого мужчину. Он отдал приказ не впускать княжеского сына во дворец и надеялся, что об этом не узнают, что это не дойдет до меня. Но когда на пороге его комнаты оказался Главный советник, он понял, что весть до меня все-таки дошла.
Он боялся моего гнева. Но все равно поступил по своему. И теперь ожидал своего наказания. Я могла его просто отругать. Или снять с должности. А может быть прогнать из дворца. Из королевства. А может быть и вовсе казнить. Он шел ко мне и думал, что может сказать в свое оправдание. Я отдала приказ впустить княжеского сына. Он приказ не выполнил. Я хотела увидеть этого юнца. Я хотела с ним познакомиться. Чтобы в последствии выйти замуж. А Дамодар не мог этого допустить. Не хотел этого допускать. И теперь ожидал наказания.
Мой вид не предвещал ничего хорошего. Как только он вошел в мою комнату, я гневно крикнула слугам, чтобы они оставили нас. Мои глаза гневно сверкали в свете свечей. Как только за слугами закрылась дверь, Дамодар произнес:
- Моя Королева, я отдал приказ не впускать князя Варнавского, потому что....
- Да черт с ним, с этим князем, - сказал я тихо, подойдя к кровати и откинув одеяло. - Иди ко мне, Дамодар...
Его сердце, и без того бешено колотящееся, забилось еще сильнее, дыхание перехватило. Он нерешительно подошел.
- Меня не интересует никакой князь. Не впустил и правильно сделал. Не желаю никого видеть.
Я положила руки ему на плачи и прошептала:
- Я хочу, чтобы моим королем стал ты, Дамодар...
Он не поверил своим ушам.
- Я? Моя Королева...
Он упал мне в ноги.
- Моя Королева...
- Встань Дамодар. Встань и иди ко мне.