Порою она,вдруг впадая в полуобморочное состояние,неподвижно и молча лежала минуту,две,пять.В эти минуты он отдыхал и укреплялся в мысли,что Лидия-ненормальная,что ее безумства служат только предисловием к  разговорам.Ласкала она исступленно ,казалось даже,что она порою насилует,истязает себя.Но после этих припадков Клим видел,что глаза ее смотрят на него недружелюбно или вопросительно,и все чаще подмечал,в ее зрачках злые искры.Тогда чтоб погасить эти искры,Клим Самгин тоже несколько насильно и сознательно начинал снова ласкать ее.
А порою у него возникало желание сделать ей больно,отомстить за эти злые искры.Было неловко вспоминать,что когда-то она казалась ему бесплотной,невесомой.Он стал думать,что именно с этой девушкой хотелось ему создать какие-то особенные
 отношения глубокой,сердечной дружбы,что именно она и только она поможет найти себя,остановиться на чем-то прочном.Да,не любви ее,странной и жуткой,искал он,а-дружбы.И вот он теперь обманут.В ответ на попытки заинтересовать ее своими чувствованиями,мыслями он встречает молчание,а иногда усмешку,которая,обижая,гасила его речи в самом начале.
Ему казалось,что Лидия сама боится своих усмешек и злого огонька в своих глазах.Когда он зажигал огонь,она требовала:
- Погаси.
И в темноте он слышал ее шепот:
-И это все?Для всех одно:Для поэтов,извозчиков,собак?
Послушай,-говорил Клим,Ты -декадентка.Это у тебя-болезненное...