ОТРЫВОК ИЗ ЕГО  ИНТЕРВЬЮ:

"Ваши Преосвященства, братья и сестры во Христе! Я заранее прошу прощения, потому что я плохо говорю по-русски. Всю свою жизнь я прожил за рубежом. Я американец, но надеюсь кости свои сложить в России. Я хотел бы сказать кое-что по поводу того, что очень дорого для меня и что мы всеми силами старались сохранить в Америке.
Я издаю журнал «Русский паломник», в прошлом номере была тема «Музеи новомучеников». Я являюсь сыном мученика, которого коммунисты арестовали и замучили в Воркуте. Я был там – там лежат миллионы наших русских людей – жертв Ленина, ленинского учения. И этот самый Ленин по сию пору везде тут стоит. Вы удивляетесь, почему на вас идут такие нападки культуры, которая чужда Святой Руси. Потому что Ленин оставил это. И если Ленин будет стоять, от культуры нашей Святой Руси ничего не останется.

А я хочу пару слов сказать о том, как мы на чужбине старались сохранить нашу русскую культуру. Сначала нас выгнали в Латвию, потом в Германию, потом мы прибыли в Америку. Бедность, всем нужно было работать и все было на английском языке. Там не было таких чудных церквей, хотя бы пустых, которые у вас тут есть, их не было, невозможно было показать – вот это Православие. Русских школ не было, в некоторых местах люди старались создать, но в конце концов ничего не получилось. Все зависело от того, как родители (а у меня отца не было), наша общественность сохранили свое лицо. И вот как. С большим трудом любили они Государя, любили Святую Русь, Пушкина, Лермонтова и старались сохранить свой язык. Например, молодежь собиралась и за каждое английское слово нужно было платить 25 центов. Можно себе представить, сколько бы я заработал тут сейчас. Здесь постоянно вставляются глупые американские слова, которые прекрасно можно заменить русскими словами. И по телевизору они звучат. Как будто нельзя это хорошо выразить по-русски. Я говорю ломаным русским языком, но тем не менее стараюсь не говорить таких слов.

Теперь насчет музеев новомучеников. Это очень важная тема. Само христианство родилось на местах, где была пролита христианская кровь. И христиане собирались в эти места, откуда шла благодать. Сначала ставили кресты. Их гнали, они снова возвращались, скребли кровь, мощи собирали, потому что это была святость. На этом месте они ставили кресты, строили часовни. Часовня – от слова час, там читали часы, здесь редко можно увидеть, чтобы семейные люди читали часы, в древности же в каждом доме была часовня – отдельная комната, которая посвящена была Господу Богу, там читали часы. А сейчас во всех квартирах этой комнаты нет, вместе этого у вас туалет. Это не христианство. А мы старались сохранить это. Когда христиане собирались в древности, они ценили друг друга, не унижали друг друга, что сейчас принято, особенно в России. Что вы друг на друга нападаете? Вы очень часто осуждаете и потом называете - там какая-то порча, тот сумасшедший и т.д. Это мешает единению душ. Когда я в Америке решил посвятить свою жизнь Господу Богу, мой духовный отец (он был из Оптиной пустыни) сказал: «Цель твоя, твоего нахождения в Америке - сохранить Православие и осветить Америку твоим русским Православием. Вот и делай». Я взялся за это дело. Сначала было трудно. Мы создали так называемые Владимирские кружки. Владыка Аверкий покровительствовал этому делу. Мы должны были собираться каждую вторую неделю, говорить только по-русски, за каждое английское слово – 25 центов с кармана. Делали маленькие доклады, горели лампады перед иконами. Маленький уголок Святой Руси. Потом целую неделю надо было ломать язык – говорить по-английски, общаться. Потом я пришел к заключению, что нужно пойти в семинарию. Пошел в семинарию, там меня уму-разуму научили. Когда вышел, мне пришла мысль, Господь так помог, что начал устраивать книжный магазин. Теперь у нас 39 таких магазинов, куда американцы приходят, русские не приходят – их мало, а американцы приходят, смотрят на иконы, сейчас, слава Богу, масса чудных репродукций. Слушали музыку, церковное пение, читали книгу Гоголя о Божественной литургии. Потом стали даже создаваться монастыри. Семь монастырей вышло из этой идеи – сохранить себя. В той обстановке трудно было сохранить себя, там не было этой наглядной красоты храмов Руси Святой. Не было, а нужно было сохранить. А у вас все тут есть, а почему нет такой любви ко всему нашему русскому? Такое впечатление от телевизора, как будто специально люди наши русские, потеряв эту идею Святой Руси, позволяют такую глупость, такое безобразие, которое даже сами серьезные американцы не принимают. У вас всякая гадость сюда идет, простите такое выражение. Даже в Америке такого нет... "

[220x276] 

Игумен Герман (Подмошенский) – Известный православный миссионер и священник, сотаинник и духовный брат о. Серафима (Роуза). Наследник по Духу и ученик святителя Иоанна (Шанхайского и Сан-Францисского), архиепископа Аверкия (Таушева), владыки Нектария (Концевича), афонского старца схимонаха Никодима (Карульского). На настоящий момент трудами отца Германа (Подмошенского) основано 7 монастырей по всей Америке. Увидели свет более сотни духовных книг на русском, английском, и других языках, стали выходить такие журналы, как «Православное Слово» («Orthodox Word»), «Православная Австралия» («Orthodox Australia»), «Фома», «Русскiй Паломникъ» и другие. Тысячи Американцев впитали в себя Православие и были крещены. Находясь в тяжелом состоянии здоровья, он и сейчас не прекращает свое миссионерское служение и пишет книги...

Игумен Герман ,в миру Подмошенский Глеб Дмитриевич, родился  27 марта 1934 года в Риге. Как он сам часто говорит: «Я русский, хотя родился в Латвии, а прожил всю жизнь в Америке. Родители мои: папа из Пскова, мама из Петербурга». По маминой линии его близкие родственники: знаменитый русский хореограф Михаил Фокин, и художник Павел Филонов – «отец русского Авангарда», вспоминая их отец Герман часто шутит говоря в «моих жилах течет абстрактная кровь». Дед будущего отца Германа основал в Петербурге Троицкий Театр Миниатюр (сохранившийся и до сей поры) для постановки назидательных своей нравственностью спектаклей для юношества. Одна из таких постановок стала популярной в Петербурге, и Царь Николай Александрович Романов, пригласил его с этим спектаклем во дворец для болевшего Цесаревича. Цесаревич был очень доволен, и несмотря на болезнь все время хохотал. А после спектакля Николай Александрович пожал деду руку. Прейдя домой дед выстроил всю семью в ряд и пожимал всем руки, говоря что т. к. Сам Царь жал ее, отныне он не будет никогда мыть руки...