Киммерийскую тему и романтический стиль Богаевского развивал в своем изобразительном творчестве поэт Максимилиан Волошин, с которым Богаевского объединяла большая дружба. Возможно, что ему посвятил поэт своё стихотворение «Другу»:
акварель Волошина
ДРУГУ
Мы, столь различные душою,
Единый пламень берегли,
И братски связаны тоскою
Одних камней, одной земли.
Одни сверкали нам вдали
Созвездий пламенные диски;
И где бы ни скитались мы,
Но сердцу безысходно близки
Феодосийские холмы.
Нас тусклый плен земной тюрьмы
И рдяный угль горящей правды
Привел к могильникам Ардавды,
И здесь, вверяясь бытию,
Снастили мы одну ладью;
И, зорко испытуя дали
И бег волнистых облаков,
Крылатый парус напрягали
У киммерийских берегов.
Но ясновидящая сила
Хранила мой беспечный век:
Во сне меня волною смыло
И тихо вынесло на брег.
А ты, певец с душой бессонной
От сновидений и молитв
Ушел в круговороты битв
Из мастерской уединенной.
И здесь, у чуждых берегов,
В молчаньи ночи одинокой
Я слышу звук твоих шагов,
Неуловимый и далекий...
акварель Карадаг в облаках:
...восход луны встречали чаек клики...- поэтические надписи часто сопровождают акварели Волошина:
ещё акварель Волошина - горный Крым:
скалы и волны:
Настороженная земля - так назвал поэт следующую акварель 1928 года:
небольшие акварели Влошина наполнены космическим ощущением. Это было характерно и для его сверстников: Богаевского, Рериха, Петрова-Водкина.
Топрак - название следующей акварели:
необычная в творчестве Волошина акварель, напоминающая скорее пейзажи из египетского цикла М.Сарьяна:
Волошин окончил гимназию в Феодосии в 1893 году. Через десять лет, проведённых в странствиях по Средней Азии и по всей Европе, он построил в Крыму на берегу моря коктебельский дом поэта, ставший едва ли не главным творением Волошина. Просторный дом с художественной мастерской и башней для астрономических наблюдений усилиями хозяина превратился в место паломничества литературно-художественной интеллигенции. Здесь бывали М. И. Цветаева, Н. С. Гумилев, А. Н. Толстой, О. Э. Мандельштам, В. Ф. Ходасевич, Е. И. Замятин, М. А. Булгаков, С. В. Шервинский, А. П. Остроумова-Лебедева и многие другие. В 1920-х гг. число приезжавших в летние месяцы достигало нескольких сотен. Искрометные коктебельские мистерии — турниры поэтов, шарады, живые картины и пр., прогулки на Карадаг, собирание камешков и ловля бабочек — Волошин был душой всех начинаний. В подпоясанном парусиновом балахоне и сандалиях на босу ногу, с массивной головой Зевса, украшенной венком из полыни, представал гостям демиург Коктебеля, хозяин «земли могил, молитв и медитаций» (стихотворение «Дом поэта», 1926), «киммерийский царь». Марина Цветаева написала там цикл стихотворений, в том числе и это:
Над Феодосией угас
Над Феодосией угас
Навеки этот день весенний,
И всюду удлиняет тени
Прелестный предвечерний час.
Захлебываясь от тоски,
Иду одна, без всякой мысли,
И опустились и повисли
Две тоненьких моих руки.
Иду вдоль генуэзских стен,
Встречая ветра поцелуи,
И платья шелковые струи
Колеблются вокруг колен.
И скромен ободок кольца,
И трогательно мал и жалок
Букет из нескольких фиалок
Почти у самого лица.
Иду вдоль крепостных валов,
В тоске вечерней и весенней.
И вечер удлиняет тени,
И безнадежность ищет слов.
Марина Цветаева, 14 февраля 1914
Кто хоть раз побывал в Крыму – вспоминает его всю жизнь. Сейчас я не говорю о самых страшных периодах в истории Тавриды. Эта художественная интермедия имеет другую цель. Здесь уместно будет напомнить о ныне здравствующих. Кто-то живёт в Бостоне, кто-то – в Лейпциге, а некоторые – в Москве. Но я уверен, что все, побывавшие в Крыму в 60-е и в 70-е годы, вспоминают те золотые дни, как счастливейшие в своей жизни. Да и не только в 60-е. По свежим ещё воспоминаниям написал стихи о Феодосии Осип Мандельштам:
Феодосия
Окружена высокими холмами,
Овечьим стадом ты с горы сбегаешь:
И розовыми, белыми камнями
В сухом прозрачном воздухе сверкаешь.
Качаются разбойничьи фелюги,
Горят в порту турецких флагов маки,
Тростинки мачт, хрусталь волны упругий
И на канатах лодочки-гамаки.
На все лады, оплаканное всеми,
С утра до ночи „яблочко“ поется.
Уносит ветер золотое семя, —
Оно пропало — больше не вернется.
А в переулочках, чуть свечерело,
Пиликают, согнувшись, музыканты,
По двое и по трое, неумело,
Невероятные свои варьянты.
О, горбоносых странников фигурки!
О, средиземный радостный зверинец!
Расхаживают в полотенцах турки,
Как петухи у маленьких гостиниц.
Везут собак в тюрьмоподобной фуре,
Сухая пыль по улицам несется,
И хладнокровен средь базарных фурий
Монументальный повар с броненосца.
...
Здесь девушки стареющие в челках
Обдумывают странные наряды,
И адмиралы в твердых треуголках
Припоминают сон Шехерезады.
Прозрачна даль. Немного винограда,
И неизменно дует ветер свежий.
Недалеко от Смирны и Багдада,
Но трудно плыть, а звезды всюду те же.
Осип Мандельштам, 1919-20.
Волошин – свидетель нагрянувших событий – попытался осмыслить только что происшедшее у него на глазах в стихотворении Молитва о городе, написанном 2 июня 1918 года:
И скуден и неукрашен
Мой древний град
В венце Генуэзских башен,
В тени аркад;
Среди иссякших фонтанов,
Хранящих герб
То дожей, то крымских ханов:
Звезду и серп;
Под сенью тощих акаций
И тополей,
Средь пыльных галлюцинаций
Седых камней,
В стенах церквей и мечетей
Давно храня
Глухой перегар столетий
И вкус огня;
А в складках холмов охряных -
Великий сон:
Могильники безымянных
Степных племен;
А дальше — зыбь горизонта
И пенный вал
Негостеприимного Понта
У желтых скал.
Войны, мятежей, свободы
Дул ураган;
В сраженьях гибли народы
Далеких стран;
Шатался и пал великий
Имперский столп;
Росли, приближаясь, клики
Взметенных толп;
Суда бороздили воды,
И борт о борт
Заржавленные пароходы
Врывались в порт;
На берег сбегали люди,
Был слышен треск
Винтовок и гул орудий,
И крик, и плеск,
Выламывали ворота,
Вели сквозь строй,
Расстреливали кого-то
Перед зарей.
Блуждая по перекресткам,
Я жил и гас
В безумьи и в блеске жестком
Враждебных глаз;
Их горечь, их злость, их муку,
Их гнев, их страсть,
И каждый курок, и руку
Хотел заклясть.
Мой город, залитый кровью
Внезапных битв,
Покрыть своей любовью,
Кольцом молитв,
Собрать тоску и огонь их
И вознести
Далее на выставке пейзажей представлены работы известного мастера, театрального художника, пейзажиста, преподавателя Московского училища живописи, автора интереснейших воспоминаний, Константина Коровина.
Константин Коровин построил в Гурзуфе дом и работал в Крыму вплоть до 1917 года. «Живопись Коровина – воплощённое счастье живописца. Его манили, ему улыбались все краски мира», - писал о Коровине известный художник Юон. «У меня нет направления и нет моды - нет ни импрессионизма, ни кубизма, никакого изма. Это я, это мое пение за жизнь, за радость - это язычество. Оттого-то я люблю... искусство, дружбу, солнце, реку, цветы, смех, траву, природу, дорогу, цвет, краску, форму...» - писал Коровин на склоне лет в одном из писем. Рассматривая его картины, трудно допустить, что их автору пришлось перенести множество испытаний.
Гурзуф. 1917 год:
Гурзуф, 1916 год:
вечерняя набережная:
Розы, 1917 год:
Пристань в Гурзуфе:
последняя работа Коровина на этой выставке - Севастопольский базар, 1915 год:
[699x530]В самое трудное время (в 1919-1920 гг) в Крыму в качестве художественного корреспондента работал Иван Мясоедов. Но работы того периода не сохранились. По времени близка к этому периоду работа «Нимфа и фавн». Остальные представленные здесь вещи, связанные с морской тематикой, выполнены либо раньше, либо позже.
Эскиз дипломной работы на тему Аргонавты:
Аллегория Земли и Воды:
Нимфа и Фавн, 1923 год. Античная тема - ключевая в творчестве И.Г. Мясоедова.
А.В. Куприн работал в Крыму в 30-е годы прошлого века, когда целиком посвятил себя пейзажной живописи.
Бахчисарай. Сумерки:
Бахчисарай. Чурук-су. Полдень:
Уголок Бахчисарая, 1934 год:
Владимир Киркевич живёт и работает в Крыму.
Вечер в Ласпинской бухте, 1996 год:
[420x580]
Осенний день в Феодосии, 2001 год:
Аруш Воцмуш живёт и работает в Москве. Одна из его акварелей так и называется: читаю стихи на ходу. Действительно, и Таврия, и Киммерия – вдохновляют.
Севастополь, также акварель:
Как будто Крым:
Осень на Фиоленте:
Балаклавские попрошающие:
Шипит и крутит:
Как видим, на выставке представлены работы, выполненные на протяжении почти двух столетий разными художниками в разных материалах, стилях и техниках. Одни более философичны, другие - документальны, но их всех объединяет оптимизм. Такое мировосприятие, повидимому, формирует природа полуострова и его богатейшая история.
[699x525]