Воспоминания – единственнй рай, и зкоторого мы не можем быть изгнны.

Воспоминания – единственный ад, который нам никогда не покинуть…



Это было солнечное утро. Фея вальяжно потянулась в постели, глянула в окно и опять зарылась с головой в одеяло. Провалявшись так ещё какое-то время, она встала, довольно улыбнулась и начала подбирать себе одежду. В этот раз выбор пал на легкое голубое платьице. Хассий долго крутилась перед зеркалом, прежде чем решила, что этот наряд ей нравится. Подумав ещё несколько минут, она взяла в руки маленький букетик цветов смерти – нарциссов. Сейчас её можно было принять за богиню, пришедшую забрать в лучший мир. Обернувшись к зеркалу последний раз, она вылетела в окно.

Мир был сегодня таким ярким, что первое время Хассий не могла открыть глаза из-за слепящего света. Несколько секунд спустя, она оказалась в мире ярких красок. Домом феи было огромное старое дерево посреди леса. Внизу носились яркие птицы, кричали, дрались из-за лакомого кусочка. Где-то вдали пантера лениво возлежала на одном из камней у ручья, другая – отправлялась на охоту. Важный удав полз куда-то.

Лес… лес её дальних родственников – эльфов. Эти существа давно бы обнаружили её, ни будь они столь погрязшими в своей жестокости. Хассий была благодарна богам, что эльфы не добрались до неё. Иначе можно было попрощаться с жизнью. Фея чувствовала боль и страх тех, кто попал в лапы к эльфам. Видела их глазами и кричала вместе с ними за миг до смерти. Для этих несчастных смерть была благом. А ведь эльфы просто хотели спасти свой народ, ища спасение совсем не там, где следовало. Они пытались найти силу жизни в телах других рас.

Хассий привыкла не слышать ужасных криков подопытных, но сегодня они были невыносимыми. От особенно резких вскриков, фея подскакивала, морщилась и затыкала уши, но это было бесполезно – крики и стоны раздавались в её голове: «Помогите… помогите мне… я… я умру… от боли… от страха… от унижения… Кто-нибудь!..»

Из глаз феи покатились слезы, как и из глаз той несчастной. Это была маленькая орка, совсем ещё ребенок. Но какие мысли были в её голове. Она молила мир сохранить ей жизнь, и он откликнулся, призвав на помощь ей фею. Хассий решительно сжала кулачки и поклялась самой себе, что спасёт ребёнка. Но где же это дитя?

Эльфийские леса – настоящий лабиринт, в котором легко можно заблудиться. Даже эльфы не всегда решаются заходить в отдаленные уголки своих лесов без Нити, которая выведет их домой. Но этот голос, голос ребенка, он просил, умолял спасти его обладательницу.

Отдаваясь резкой болью в висках, в голове пронеслась мысль: «ну вот и все… меня убьют… Эти эльфы всегда приходили за теми, кто приговорен к смерти. Меня отведут к краю».

Все свои издевательства эльфы заканчивали на краю своих владений. А как же по другому? Ведь при смерти, насильственной смерти, появляется очень много отрицательной энергии. Зачем же мусорить у себя дома? Эльфы убивают вдалеке от своего «чистого» жилища. Но их руки… их руки несут на себе это зло.

Фея пришла на место убийства задолго до прихода эльфов. Убийц было всего двое. Такие молодые, а сердца их уже пропитаны запахом смерти. В глазах не было разума, был лишь тусклый огонек фанатизма. Это было жуткое зрелище.

- Уроды, - зло прошептала фея.

Эльфы замерли. Тот, у кого на плече безвольно висела орка, встревожено заозирался, а второй потянулся к кинжалу. Не найдя причины беспокойства, они уложили свою жертву на землю. В этот момент из-за дерева вышла фея. Она кинула в эльфов цветы, а те лишь отшатнулись. С некоторых пор эльфы стали побаиваться фей. После того, как феи Багрового Заката отомстили за своих детей, вырезав полностью одно из эльфийских поселений.

- Что тебе надо? – с натугой выговорил один из эльфов, не потеряв при этом важности, хотя душа у него ушла в пятки.

Хассий указала рукой на орку, и эльфы облегченно вздохнули. Злобно посмотрев на падших эльфов, фея прошептала им, чтобы убирались и присела рядом с бывшей пленницей. Когда-то она была красавица – стройная, с пепельными волосами до лопаток, сейчас казавшимися паклей. Лицо, прежде прекрасное, было покрыто шрамиками, такими же, как шрамики, покрывавшие все остальное тело. Бедняжке не так давно зачем-то сломали нос. Нерешительно похлопав орку по щекам, фея прошептала:

- Проснись, ну же, вставай.

После последнего слова, ребенок подскочил и испуганно сжался:

- Не бей меня, пожалуйста, не бей!

- Успокойся, - Хассий улыбнулась ей. Тебе больше никто не сделает больно. Ты теперь свободна.

Взгляд орки упал на стоящую перед ней фею, затем переместился на нарциссы, и она растерянно прошептала.

- Ты… ты ангел смерти, да? Ты пришла, чтобы освободить меня от жизни? Но… но я хочу еще жить. И пусть тот ад, через который я прошла, никогда не покинет моих воспоминаний, я буду жить. Уйди! Я хочу жить!

Орка свернулась калачиком на траве и уснула. Вечным сном измученного ребенка, для которого вся жизнь была адом.

Хассий стояла в растерянности. Такой риск, такой путь… и… все зря? Нет, не зря. Эта орка ушла спокойно. Она умерла свободной и, как бы это не было глупо, была счастлива и улыбалась… Счастливой от того, что она обрела долгожданную свободу, пусть и за минуту до смерти