Я с трудом разлепил глаза. Свист доносился с подоконника. Свистели, как я со скрипом сообразил, «Берег» Наутилуса. Это меня, собственно, и разбудило. Ангел удобно устроился на подоконнике у распахнутого окна, немного отодвинув пустые бутылки, и курил. Сидел он там, видимо, давно – дежурный стакан наполовину заполнился окурками. Сегодня ангел был в каком-то бежевом свитере со змейкой, старых, вытертых почти добела джинсах и в совершенно убитых, когда-то лаковых туфлях почему-то на босу ногу. В прошлый раз, на Аркашину свадьбу, он появился в ослепительно-белом смокинге. Если бы он пришел не наутро, как обычно, а, скажем, во время церемонии, я думаю, он бы с успехом сошел за жениха.
Ангел просвистел про «надпись на дверях туалета», отвлекся от зрелища восходящего солнца и повернулся в мою сторону. Я смотрел на него тупым бараньим взглядом. Голова была как колокол – большая, тяжеленная и гудела. Сушняк стоял жуткий. Я свесил босые ноги на пол и сел. Слегка затошнило. Ангел скорчил мину и покачал головой. Весь его вид говорил: «Ну на кой, скажи мне, хрен нужно было ТАК напиваться?!..» Мне стало стыдно. Последнее, что я помнил со вчерашнего дня, были четыре маленьких синих квадратных поросенка, хором, на четыре голоса исполняющих «Чита-Маргарита» из-под кровати.
Мда. Перебрал, это точно.
Ангел смотрел безжалостным вопросительным взглядом – знал, что я сейчас начну оправдываться.
- Ну… Ты понимаешь.. – начал я, но вместо слов из горла полезло какое-то сипение, я закашлялся. Ангел устало цыкнул, и, снова покачав головой, беззвучно выматерился. Я всё кашлял, никак не мог остановиться. Он затянулся, щелчком отправил окурок в окно, изящно спрыгнул с подоконника. Взял со стола стакан, посмотрел на свет и ушел на кухню. Я сидел на кровати и слушал, как он чем-то гремит; шумела вода. В больной голове всплыл анекдот: «Ой, Коля… Как мне плохо…» Вернулся ангел с полным стаканом какой-то тёмно-фиолетовой жидкости жуткого вида и протянул мне. Я зажмурился и залпом выпил. Вкус был наиотвратнейший, как будто с мусорного бачка нацедили. Передёрнуло. Зато в голове сразу полегчало и просветлело, прошла тошнота. Хотя я и не чувствовал, но держу пари, изо рта пахло ментолом и эвкалиптом.
Ангел стоял у подоконника, скрестив руки на груди, и злорадно ухмылялся.
- Что это было?.. – спросил я.
- Фирменный рецепт. Из мусорки нацедил. – он откровенно стебался, -Сказано ведь: «Не пренебрегай питием, но и знай меру.»
- Спаситель. – слабо улыбнулся я. Ангел отвесил церемонный поклон.
- Ну, всё, оклемался?
- Не знаю, что бы я без тебя…
- Что-что… - буркнул он раздраженно, - Спился бы давно к чертям. – он вздохнул, - Горе ты моё. Луковое…
Он взглянул в окно. Солнце поднималось всё выше. Задумчиво просвистел «Я знал одну женщину, она всегда…» и умолк.
- Всё. Пойду я.
Он прикурил очередную сигарету, залез на подоконник. Оглянулся через плечо.
- Бывай… - выдавил я.
Он кивнул и вышел в окно; от порыва ветра закачались занавески.
Я вздохнул и пошел на кухню – мыть стакан.