Один мальчик, когда только-только начал что-то понимать в окружающей его действительности и формулировать это свое понимание (и непонимание, кстати, тоже), как-то спросил родителей: «А почему все вокруг в клеточку?» На что родители не нашлись, что ответить, но радостно посмеялись, приглашая к смеху и своего ребенка.
[показать]
Мальчик приглашение принял, но, оказывается, не шутил: его, действительно, интересовало, что это за разноцветные клеточки вокруг нас? Голубенькие и розовенькие? И девочки и женщины ведут себя так, как будто они внутри этой розовой сеточки, а выйти из нее не могут, а мальчики и дяди – внутри голубенькой? Зачем эти сеточки? Что с ними надо делать? Поскольку соответствующие вопросы продолжались, было решено показать мальчика, ну, если не психиатру, то уж детскому психологу во всяком случае. Лучше, все-таки, медицинскому психологу. Хотя и детскому. Психолог на вопросы ребенка ответить не смог (тоже мне, психолог), но насторожился. Мальчик, почуяв неладное, насторожился тоже, тем более что прямо здесь, в кабинете, он вдруг заметил такую еще одну сеточку – серую. И дядя в белом халате сидел внутри нее и что-то строчил на листике бумаги. Мальчик все понял и сказал, что это его Олька из соседнего двора подговорила, и стал громко смеяться, как когда-то мама с папой, когда только впервые он им про эти сеточки рассказывал. Психолог успокоился, серая сеточка вокруг него немного потускнела, но до конца не исчезла. А потом оказалось, что и у других есть такие сероватые сеточки, и вообще они кругом. Мальчик понял, что другим такие вопросы задавать не стоит, особенно взрослым. Да и не взрослым тоже: никто ничего не понимает, что он спрашивает. И стал просто смотреть. И оказалось, если что смотреть внимательно, то все и так, и без всяких вопросов видно и понятно: и разноцветные сетки эти в крупную и мелкую клеточку, с толстыми и тонкими прутиками, жесткие и эластичные, и так дальше. И пузыри, а в них люди летят и на все смотрят. И барьеры такие желтые. Дымчатые. И вообще – все-все. И, в общем, всегда понятно, что все это обозначает. А позже, это когда мальчик, уже учился в десятом классе, он обнаружил, что, оказывается, всегда понимает, кто по каким правилам живет. Какой именно сетки. Как если бы он ее видел. Вот идет человек – и все про него понятно... А он, бедный, ничего такого сам и не видит – чудеса! Однажды, правда, это он уже на втором курсе был (университет, истфак), встретилась ему на улице женщина, у которой никаких сеток, вроде бы, не было. И, вроде бы, она про себя это знала. Она так внимательно на него посмотрела, и улыбнулась ему. А когда наш юноша, уже пройдя мимо, зачем-то обернулся, она так и стояла, и смотрела на него. Ну, он и пошел себе дальше, а что ему нужно было делать? А однажды, - он уже на четвертом курсе был, - как раз во время зимней сессии как-то он сидит дома, и вдруг понимает, что всеми этими своими рамочками-сеточками, пузыриками-клеточками, кажется, может управлять: двигать их, растягивать, там. То есть, не только их видеть. И тут же они растворились, расступились – и сквозь все это проступила какая-то большая комната, прямо зал целый, а в нем стоят какие-то люди, человек десять, и смотрят на него. И улыбаются. И та женщина, кстати, тоже там. Ну, он встал и шагнул к ним. А что ему еще оставалось делать?

Боянович Юрий
www.skazkaforyou.com. О невыразимом; «В клеточку»