Горы любят смелых, но осторожных. ©
Началом моего пути послужат Небесные горы, ведь с них начинаются те события, которые я еще не описывала.
Как известно, если чего-то очень сильно хочешь, в итоге это и получишь. Вплоть до дня "Х" я просто бредила Тянь Шанем, собирая фотографии по всему Рунету, читая все, что можно и видя его в снах. И вот...
В другой стране я бываю нечасто, но этим летом в первый раз я побывала в другой стране на азиатской части материка. Киргизия, бывшая союзная республика, ныне отгороженная государственной границей от российского массива. В этой стране пыльные дороги, мирные жители, сладкие арбузы, высокие горы и огромный Иссык-куль.
Еще мой дедушка рассказывал, как он купался в Иссык-куле. Теперь то же самое испытала я - необъятное пространство голубейшей солоноватой воды (да, в Иссык-куле вода чуть соленая!), ласковые волны, гладкие камни... было бы все хорошо, если бы мне было не суждено заболеть.
Тянь Шань в переводе с китайского языка означает "Небесные горы" - это знает каждый третий. А каждый пятый, сдается мне, может объяснить, почему они получили свое название. Ведь все понятно и так: высшая точка горной системы, пик Победы, относится к семитысячникам, выше которых только (всего лишь) 14 восьмитысячников во всем мире! И ведь недавно и высший хребет Хан-тенгри признали семитысячным, хотя раньше его отмечали чуть ниже на каких-то 10 метров. Большим горам полагаются просто огромные, в сравнении с Кавказом, долины рек, широкие пролеты перевалов, длинные подъемы и такие же длинные спуски, а также ледники-гиганты. Один Иныльчек (Энгильчек), с неимоверной площадью оледенения покоится в долине одноименной реки, разделяясь на северный и южный и беря свое начало от пика Победы и Хан-Тенгри. Миллионы лет ползет этот ледник, покрывается мореной, трескается, обнаруживая причудливые гроты и бездонные расселины, куда сыпятся камни и стекает вода. Ползет ледник, сантиметр за сантиметром, наблюдая пик Нансена и другие сложнейшие высоты - поголовно пятитысячники, - составляющие далеко не самые высокие хребты мира, но самые высокие, виденные мною когда-либо; ползет, обозревая перевал Пионер самой высокой категории сложности в альпинистской системе СИ; глядя на легендарное озеро Мерцбахера, покрытое айсбергами и ежегодно сливающее кубические километры воды куда-то под ледник.
Сказка так просто не видна.
Но на мгновение представь, читатель, что вдруг ты сам, своими ногами, прошел по тому маршруту, далеко не легкому и безопасному, по которому много лет назад прошел со своей исследовательской группой Готфрид Мерцбахер, идя в глухую неизвестность, ведь Тянь Шань не могли толком исследовать! Тот самый Готфрид Мерцбахер, который, теряя своих товарищей одного за другим, попав в лавину и выжив, дошел до неизвестного озера, заключенного между склонами огромных гор... На озере том покоились белоснежные айсберги, явление вообще загадочное для горных озер. Во второй своей экспедиции в этот район Мерцбахер невероятными усилиями дошел до цели - пика Победы. А после смерти Мерцбахера то озеро под айсбергами назвали его именем. И представь, читатель, каково это - идти теми тропами, дышать тем же воздухом, что и он когда-то, видеть то же, что видел он... с отличием. У него тогда не было карты.
Своеобразная петля времени происходит тогда.
На секунду представь себе абсолютную тишину. Никогда не зная ее, сделать это почти невозможно, ведь в той тишине, что знает человек, звуков столько же, сколько и в шуме. Но можно попытаться. В горах такая тишина, которую хочется слушать, потому что такой никогда и нигда больше не услышишь, и это удивляет. Не журчат ручьи, потому что они скрыты камнем, не шумят деревья - их попросту нет. Горы безмолвны. И только если камень покатится по склону, или лавина прошумит, но это смертоносно.
Если ты никогда не видел горных озер, то, наверное, трудно будет представить "голубые очи", так их романтчно называют. Я видела такое единственный раз на леднике, когда моему измученному, затравленному маршрутом мозгу с небольшой высоты предстало малое озерцо. Оно было какого-то неистового, неимоверного лазурного цвета, на глубине меняясь изумрудно-зеленым. Мало того, своей формой оно было так похоже на миндалевидный глаз, что стало невозможно не согласиться с точностью названия всех этих водоемов.
Если, читатель, ты никогда не бежал опрометью от черной грозовой тучи, идущей с перевала, откуда ты только что сошел, то, наверное, тебе будет трудно прочувствовать тот смутный ужас от того, что оглушительный гром уже виснет саваном на твоих плечах, а ты все еще слишком высоко, и надо бежать еще быстрее, еще ниже... Ветер грубо толкает в спину, по рюкзаку плетями бьют снопы колючих льдинок - не дождь, а град. Вот ты уже достиг травы, но останавливаться еще рано, впереди километры травяного склона до самого низа долины. Не помню, кто говорил: "люблю грозу, когда внизу".
Ты никогда не представлял себе ледник? С высоты четырех тысяч метров, кода облака уже далеко внизу, ледник представляется ровной серой дорогой, извивами уходящей вдаль, скрываясь в облаках. Даже находясь вплотную к леднику, он все еще кажется тебе то недостроенным асфальтовым шоссе (на той стадии, когда кучами навезли щебень, а асфальтом так и не укатали), то неоконченной крупномасштабной стройкой.
Попадая же на ледник, ты оцениваешь размеры этих чудовищных природных терриконов и то, с каким трудом тебе дается каждый из них. Сколько их впереди? Сотни? Тысячи? Этот вопрос измучивает больше, чем само передвижение, ведь отчаяние лишает сил гораздо быстрее.
С раннего утра, когда лед под мореной еще не тает, идти получается сносно. Но как только солнце начинает припекать, то откуда ни возьмись появляются ручейки, несущие в себе опасность не столько подскользнуться и покатиться в глубокую трещину, сколько опасность получить по каске соскользнувшим камнем и, опять-таки, укатиться в трещину.
И так за день по леднику мы шли не более восьми километров и выдыхались полностью. Для сравнения, по болотистой равнине мы шли по 22 километра и никто толком не уставал.
Вот такие это Небесные горы. Это была моя первая полноценная пешка, второй в жизни перевал категории 1Б (перевал Тюз), первое знакомство с по-настоящему огромным и вечным.
Я горжусь этим, потому что редко кто может сказать: я видел айсберги, ледники, голубые очи и десятки пятитысячников за раз; я видел пик Нансена и озеро Мерцбахера, я прошел маршрутом настоящего крутого горника. В конце концов, не каждый может похвастаться: я имею третий взрослый разряд по горному туризму. И пусть даже это - самый маленький из взрослых разрядов.
И пусть это было самое тяжелое испытание на выносливость в моей жизни.
Настроение сейчас - задумчивое