Ах, как много выпало снега, Да как же когти рвать по утру. Одиноким волком я бегал И одиноким волком умру. След саней пурга заметает. Не достать их — слаб стал и стар, А кабы я общался со стаей — Был бы хоть какой-то навар. Я бы залетел на оглоблю — Оттолкнуться легче с нее, А потом за гриву ли, в лоб ли — Что мое, волки, то мое. Я в удачу сызмальства верил, Мне удачи не занимать. А я из всех на свете артерий Сонную люблю обрывать. Ты как дашь по ней правым нижним, Дернешь влево — и нет проблем. Стая мигом кровищу слижет До залысины на земле. И обнимет меня волчица За детей, раз туды в качель. А это надо же так напиться Родниковой воды в ручье. Это надо же так объесться Той коровой в прошлом году. А поливай, семья моя, лесом, Без добычи я не уйду. Люди пьют на радостях водку И целуют ружья в засос. И вот волчонок мой самый кроткий Пулю взял, как мяса кусок. На луну я выл — захлебнулся Непроглоченной вязкой слюной. И от этой песни заснул сам, Чтоб очнуться с новой женой. Чтобы снова взять это тело, Без которого мне не жить, Чтобы снова пурга свистела. А ты, последыш, живи — не тужи. - Одинокий волк — это круто, Но это так, сынок, тяжело. Ты владеешь миром, как будто, И не стоишь в нем ничего. Ах, как много выпало снега, Да как же когти рвать по утру. Одиноким волком я бегал И одиноким волком умру. Умру.

В плавнях шорох, и легавая застыла чутко. Ай да выстрел! Только повезло опять не мне. Вечереет. И над озером летают утки. Разжирели. Утка осенью в большой цене. Снова осень закружила карусель мелодий. Поохочусь, с ветерком по нотам прокачусь. И сыграю… Если я ещё на что-то годен, И спою вам… Если я на что-нибудь гожусь. Я помню, давно, учили меня отец мой и мать: Лечить — так лечить! Любить — так любить! Гулять — так гулять! Стрелять — так стрелять! Но утки уже летят высоко… Летать — так летать! Я им помашу рукой. Не жалею, что живу я часто как придётся… Только знаю, что когда-нибудь, в один из дней, Всё вернётся, обязательно опять вернётся — И погода, и надежды, и тепло друзей. Так поскучаем, чтобы радостней была минута Нашей встречи, а она уже не за горой. Вновь весною из полёта возвратятся утки, Стосковавшись по озёрам с голубой водой… Как когда-то за лисой гонялся быстрый кречет, Так и ныне он свою добычу сторожит… Не прощайтесь… Говорю я вам: «До скорой встречи! Всё вернётся, а вернётся — значит, будем жить!»
Заплутал, не знаю где, Чудо чудное глядел. По холодной по воде, в грязном рубище. Через реку, через миг, Брёл, как посуху старик. Толи в прошлом его лик, толи в будущем. А замёршая межа, а метели всё кружат, Я глазами провожал, слышал сердца стук. Одинока и горба, Не моя ли шла судьба, Эх, спросить бы, да губа онемела вдруг. Полем, полем, полем, Белым, белым полем дым. Волос был чеpнее смоли — Стал седым. Полем, полем, полем, Белым, белым полем дым. Волос был чеpнее смоли — Стал седым. А старик всё шёл, как сон. По пороше босиком, Толи вдаль за горизонт, а толи в глубь земли. И чернела высота, и снежинки петь устав, На его ложились стан, да не таяли. Вдруг в звенящей тишине Обернулся он ко мне. И мурашки по спине ледяной волной. На меня смотрел и спал Старче, кто ты, закричал, А старик захохотал, сгинув с глаз долой. Полем, полем, полем, Белым, белым полем дым. Волос был чеpнее смоли — Стал седым. Не поверил бы глазам, Отписал бы всё слезам. Может всё что было там померещилось. Но вот в зеркале друзья. Вдруг его увидел я. Видно встреча та моя всё же вещая. Полем, полем, полем, Белым, белым полем дым. Волос был чеpнее смоли — Стал седым. Полем, полем, полем, Белым, белым полем дым. Волос был чеpнее смоли — Стал седым.
Отслужи по мне, отслужи, Я не тот, что умер вчера. Он, конечно, здорово жил Под палящим солнцем двора, Он, конечно, жил не тужил, Не жалел того, что имел. Отслужи по мне, отслужи, Я им быть вчера расхотел. С места он коня пускал вскачь, Не щадил своих кулаков, Пусть теперь столетний твой плач Смоет сладость ваших грехов. Пусть теперь твой герб родовой На знамёнах траурных шьют. Он бы был сейчас, конечно, живой, Если б верил в честность твою. Но его свалили с коня, Разорвав подпругу седла, Тетива вскричала, звеня, И стрела под сердце легла… Тронный зал убрать прикажи, Вспомни, что сирень он любил. Отслужи по мне, отслужи, Я его вчера позабыл. Я вчера погиб ни за грош, За большие тыщи погиб, А он наружу лез из всех своих кож, А я теперь не двину ноги. В его ложе спать не ложись, Холод там теперь ледяной. Отслужи по мне, отслужи, Умер он, а я нынче другой.