Глава 1.
Ночь стояла на Тисовой улице Литл-Уингинга. Множество одинаковых домов с ухоженными клумбами и крутыми иномарками в гараже стояли ровными рядами. Во всех домах не горел свет, кроме одного. В доме №4 на втором этаже в одной из комнат спал парень в потрепанной одежде. Хотя спал – это сильно сказано. Он лежал на старой разваливающейся кровати с продавленным матрасом. На тумбочке тихо тикал старый будильник, там же лежали очки-велосипеды.
Парень приоткрыл глаза, но тут же зажмурился от света, исходящего от ночника, стоящего на столе потрепанного вида. Для него даже этот приглушенный свет казался ярким. После потери любимого человека, после открывшейся так внезапно для него правды, парень перестал верить в будущее, надежда умерла. Умерла без возврата и не оставив записки, когда вернется. Гарри устал. Он устал от жизни мальчика-который-выжил, устал от лжи, которая его окружала всю его дрянную жизнь. Все в кого он верил, все кого он любил и за кого готов был отдать жизнь – все они предали его. Можно даже сказать, что использовали.
Гарри печально и как-то зло усмехнулся. Какая ирония судьбы! Почему-то всегда все шишки падают только на него. Но улыбка-усмешка тут же исчезла когда он вспомнил ТОТ день.

После того как он разгромил кабинет директора, Гарри испытывал угрызения совести. Все таки он мог и сдержаться, а не уничтожать вещи директора. Через два дня после тех событий, Гарри решил прийти и извиниться. Это был последний день в школе. Чемодан он уже собрал и был готов отъезжать.
Пароль не поменялся за эти дни, и Гарри смог беспрепятственно войти на лестницу, ведущую к кабинету директора. Около двери он остановился в нерешительности, как бы набираясь смелости. И тут он услышал голоса. Их было несколько. Гарри уже хотел развернуться и уйти, когда услышал свою фамилию. Невольно он прислушался. Сначала Гарри ничего не слышал, но вот кто-то снова произнес его фамилию. По голосам Гарри узнал, что в кабинете находятся Дамболдор, Кингсли, мистер и миссис Уизли, Рон, Джинни, Невил и ещё несколько голосов, которых он не узнал.
- Я не понимаю, Альбус, для чего вам все это надо? – судя по всему это был голос Кингсли.
- Да, чем вам помешал Блек? – незнакомый голос, хотя Гарри похоже слышал его на собраниях Ордена. Парень нахмурился: помешал? Чем мог помешать Сириус?
- Ну как же. Он имел очень сильное влияние на мальчишку, и к тому же стал лезть не в свое дело. Пришлось его убрать, чтобы не мешал.
- Но все равно. Зачем же так жестоко. Можно было просто запереть его. – предложил мистер Уизли.
- Артур, ты не понимаешь. Сириус слишком настырный, да к тому же он ещё был ребенком. Но, мы отклонились от темы…
- Верно. – согласился Кингсли.
- Я думаю, что мальчишку можно перевозить в Нору на последние две недели. Пусть помучается у родственников. Они ему может мозги вправят. Кстати, надо бы послать письмо Петунье с указаниями на это лето. – рассуждал вслух Дамболдор.
- На две недели?! – возмутился ещё один голос. Это был Рон, Гари узнал его голос почти сразу.
- Да, на две недели. – подтвердил директор.
- Но как же…
- Тихо Рон. Должна же Джинни как-то сблизиться с нашим Золотым мальчиком. – Стала наставлять сына миссис Уизли.
- Зря стараешься мама, - сказала Джинни ленивым голосом – Рон совсем ничего не понимает.
- Я ничего не понимаю…!? – Взъярился Рон.
- Тихо дети. Мы все решим. – Примирительным тоном доброго дедушки начал успокаивать молодежь Дамболдор. При этом Гарри был готов поклясться чем угодно, что этот «добрый дедушка» незаметно улыбается в усы. – Кстати, Рон, как там у вас дела с мисс Грейнджер?
- Все под контролем. – лениво отозвался на это Рон, при этом отчетливо послышалось презрительное фырканье Джинни. Рон сделал вид, что ничего не заметил и продолжал: - Гермиона ничего не заметила, а ещё и всезнайка! – Фыркнул Ронни.
Больше вынести этого Гарри не смог.
Чувство предательства и бессилия затопили остальные чувства. Если честно, то сейчас у Гарри скорее всего был шок. Он уже не помнил как дошел до портрета Полной дамы, не помнил, как поднялся в спальню для мальчиков. Очнулся он только тогда, когда Симус позвал его и не спросил: «Пойдет ли он на обед». Гарри отказался, есть совсем не хотелось. А в голове стучала одна мысль: «Предательство!». Он собрал оставшиеся вещи, переоделся в могловскую одежду и стал ждать, когда закончится обед и все ученики пойдут за своими вещами в комнаты, чтобы отправиться домой.
В то время, пока Гарри сидел на своей кровати, что-то в нем умерло. Дружба? Вера? Надежда на светлое и счастливое будущее? Он не знал. Хотелось забиться в угол и больше не показываться. Спрятаться от этого мира, пусть и волшебного, но жестокого.
Вошли Рон, Невил, Симус и Дин, видимо обед закончился. Весело что-то обсуждая, они стали собирать свои вещи. Гарри старался не смотреть на них, он вообще боялся, что не выдержит и сорвется. Жгучая ярость собиралась у него в груди. Боясь, что не выдержит этого, он просто взял и вышел из комнаты, захватив вещи.
В поезде Гарри нашел самое дальнее купе и заперся в нем, наложив заглушающие и запирающие чары. Ему надо было подумать и собраться с мыслями. Видимо в этот момент весь груз пережитого дня свалился на него и все те чувства прорвались наружу. Не смотря на то, что он мог довольно неплохо контролировать свою силу, неконтролируемая магия прорвалась, круша все что ей попадалось. Стекла в купе тихо задребезжали, а в воздухе стали потрескивать искры от магии. Гарри попытался успокоиться, но все получилось строго наоборот: диванная подушка, лежащая на сиденье, взорвалась белыми перьями. Это отрезвило Гарри и он оглядел учиненный им разгром. Все купе было в пуху и перьях, на оконных стеклах была отчетлива видна трещина. Гарри поморщился и, починив стекло с помощью Репаро, убрал перья от подушки. Всю оставшаяся до Лондона время Гарри провел в глубокой задумчивости.

Мальчик-который-выжил лежал на кровати и сосредоточено пытался понять, где же он совершил ошибку, когда он помешал кому-то. Но ответа не находил и только ещё больше убеждался, что его просто напросто использовали в каких-то непонятных для него, Гарри, целях. Постепенно в душе начинала зарождаться злость и ненависть. Единственное, что его удерживало на расстоянии от состояния, подобного Воландеморту (имеется ввиду степень озлобленности – прим. Авт.) была Гермиона. Он не верил, что и она тоже предала его. Тогда, стоя под дверью кабинета Дамболдора, Гарри понял, что Гермиону тоже используют, как и его. Судя по всему, семья Уизли в серьез задумала женить Рона на Гермионе, а Гарри на Джинни. Гарри это более чем не устраивало, тем более, что он относился к Джинни, как к младшей сестре.
Парень рывком сел на кровати. Надо что-то делать. Он больше не собирается плясать под чужую дудку. «Игры кончились, директор» - зло подумал Гарри, и, встав с кровати, пошел в ванную.
На часах было без пятнадцати четыре утра, когда Гарри вернулся в комнату. Быстро вытиравшись и одев старую Дадлину одежду, Гарри сел за стол. Он собирался написать Гермионе. Где-то через полтора часа письмо было готово.
«Здравствуй Гермиона.
Как у тебя дела? Надеюсь, что ты хорошо проводишь лето со своими родителями. У меня все хорошо, так что не беспокойся. Я просто хочу с тобой встретиться. Как на счет парка N завтра в 15:00 у входа в парк? Я буду тебя ждать. До встречи.
Гарри.»
Гарри отложил перо и задумчиво посмотрел на письмо, запечатанное в конверт. Вокруг стола были разбросаны обрывки пергамента. До того, как Дурсли проснуться у Гарри было ещё куча времени и он решил поспать для разнообразия, все таки темные круги под глазами он заметил ещё в ванне. Оставив окно в комнату открытым, чтобы Букля смогла беспрепятственно влететь в комнату, Гарри завалился в кровать и почти сразу заснул. В эту ночь его не тревожили кошмары, в главной роли которых Воландеморт.