В Кавказскую войну 19 века было много дезертиров и перебежчиков, особенно во время восстания Шамиля. Их было несколько сот - только зафиксированных в упоминаниях свидетельств, сколько на самом деле было - неизвестно, возможно несколько тысяч.
В январе 1843 года рядовой Максимов «показывает, что в бытность его в Дарго он видел там до 15-ти офицеров, которые содержались на гауптвахте под караулом, все в колодках, а бывший унцукульский комендант в кандалах. Означенный рядовой видел также в Дарго до 500 человек беглых солдат наших, которые употребляются Шамилем для прислуги при орудиях. Максимов говорит, что в Дарго не было других войск кроме караула при пленных и что на дворе шамилева дома льются ядра и картечи». Таким образом, целые слободы беглых русских солдат численностью до полутысячи человек находились в горах. Вот достоверные свидетельства этого: в показании жителя аула Катер-Юрт Устар- хана о положении беглых русских солдат, находившихся в Ведено и об отношении к ним Шамиля говорится: «В Ведено их до трехсот, живут довольно хорошо и своевольны в своих поступках». По словам майора Корганова, в одной только Чарской области в Унцукуле и прочих селениях несколько сот беглых русских солдат.
По показаниям эрпелинского жителя Шамсудина Амин-оглы от 18 апреля 1844 г. «в Даргах находится 400 русских солдат беглых и пленных; все они живут вместе в отдельной казарме. Солдаты эти через каждые 2–3 дня являются на учение под командою выбежавшего из России солдата по имени Идриса».
Р. М. Магомедов в своей работе отмечал, что в Имамате было более 15 специальных урочищ, заселенных перебежчиками. В среде горцев было в ходу выражение «свои русские».
Руководители горцев и, прежде всего, имам Шамиль поощряли и всячески поддерживали перебежчиков. Так, в 1844 г. в письме Шамиля об оказании помощи перебежчикам читаем: «Знайте, что те, которые перебежали к нам от русских, являются верными нам... Эти люди являются нашими чистосердечными друзьями... Создайте все условия и возможности к жизни. Явившись к правоверным, они стали также чистыми людьми». Еще в 1842 г. в рапорте генерал-майора Ольшевского генерал-лейтенанту Граббе о мерах предотвращения дезертирства нижних чинов сообщается о перемене отношения имама к дезертирам: «Ныне Шамиль постановил давать свободу всем военным дезертирам. Шамиль дал им оружие и отвел им землю в Даргах для поселения; но пока они выстроят себе дома, Шамиль дозволил им жить у кунаков». Соблюдение принципа веротерпимости и национальной толерантности в Имамате, отмечаемое историками, ярко подтверждается тем фактом, что Шамиль разрешил русским перебежчикам совершать православные обряды не где-нибудь, а в столице своего шариатского государства. Принявшие же ислам женились на горянках и полностью вливались в жизнь горцев.
Насколько прижились беглые и пленные солдаты в чеченских аулах свидетельствует сам наместник А. И. Барятинский: «Постепенно скопилось в горах... довольно большое число пленных и беглых нижних чинов, которые, оставаясь между горцами долгое время, освоились с их образом жизни и нравами, а некоторые женились, прижили семейства и даже обратились к мусульманству, хотя большей частью только по наружности, а не по чувству религиозного убеждения».
Израильский историк М. Гаммер отмечал, что особое значение «имам придавал женитьбе обращенных пленников на горянках. Он даже издал распоряжение, согласно которому девушка, вступившая в предосудительную связь с пленником, освобождалась от наказания, если выходила за него замуж. Эта сторона быта настолько занимала Шамиля, что он лично совершал обряд бракосочетания»
(по материалам исследования - Овсянников Д. «Инородцы» в рядах горцев в период Кавказской войны. ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. № 3. 2008