Вот так всегда. Сколько уже раз такое было. Еще одна история.
Когда они поступили, сразу было понятно, что это ПРОБЛЕМЫ. Зыряновские. Это типа как люберецкие. Крохотный городишко где-то на железнодорожной ветке. Я там не была и не желаю туда попадать. А есть еще поселок-спутник – Зубовка. Они такие и есть – зубастые, жесткие, боевые, неподконтрольные, бешеные. Хватает и одного, даже девчонки – лисицы-волчицы, а тут – сразу трое – Оппозиционно-вызывающее расстройство, психопатоподобный синдром и несоциализированное расстройство поведения. 13-14 лет. Для них любое событие – это веселое злое приключение, удар, который надо отразить, проверка на прочность, лишний повод для победы, афера, партизанская вылазка в мир, который надо прогнуть под себя. Обожаю их.
Там, у себя они уже все знают и все расставили по местам. Теперь их привезли в город, хитростью, обманом. Первое, что слышишь от них – «Я не буду!» Я не буду то, я не буду это. А у меня – 40 человек и режим, один уходит в отказ, и вся толпа начинает разгоняться. А тут – трое в городе с одного поселка. Ох, мы намучились. Как я мечтала, что, в следующий раз приду на работу – а их выписали. Нет. Опять и опять. Нервы сорваны к черту, голова не соображает, полнейшее бессилие, голоса нет, им все по барабану.
С первого дня их начинают обламывать. Меряемся силами: социальная система, Мир с правилами, гос.учреждение, на стороне которого законы, фармакология, решетки на окнах, профессионально деформированные сотрудники – и воля к жизни и дурь в башке. Кто-то по привычке (поступили в один день, с одного поселка) положил их в одну палату. Ой-ёй, не надо было этого делать. Каждый день одно и то же на пятиминутке – К-ев, К-ов, К-ий. Все на К. Святая троица. Достали. Ни по-плохому, ни по-хорошему.
Все трое разные. Один – вот он, пример настоящего альфа-самца. Очень громкий, заведенная пружина, одним движением руки расчищает себе проход хоть в столовую, хоть к телевизору, неудержимый танцор и акробат, нисколько не может сидеть на месте, на лице шрамы и постоянная гримаса усилия и брезгливости, вихрь, торнадо, задира, постоянно ржет, голосом заглушает сирену, и все ему весело. Все у всех забирает, даже то, что ему на фиг не нужно. Открытый, честный, не скрывается.
Второй – хитрый, жестокий, наглый, презрительный, изподтишка, в глазах – страшноватые искорки, недоверчивый, включает дурака – а в глазах – смех, играть,танцевать не умеет, предпочитает причинять боль окружающим – тычки, щелбаны, оскорбления ( другое взаимодействие с миром – неизвестно). И тоже – все ему веселО. Протестный.
Третий – совсем другой. Дурашливый, постоянно обаятельная веселая улыбочка, может и заплакать в крайнем случае, эмоциональный, податливый, ускользающий, ловкий , но не отступающий со своей позиции. И постоянно где-то он в заварушке, в самой куче, во всех свалках, во всех веселухах. И противный – ну чо-о?! я не буду-у!. Вроде и придраться не к чему, а беспорядка от него –караул сколько.
Кроме того, что они строят всех остальных клиентов ( а коллективчик подобрался – один другого лучше, каждый на каждом самоутверждается), ведут партизанскую и открытую борьбу с персоналом, у них еще и сложные внутрииерархические отношения.
Сначала, конечно, строжишься. Это быстро проходит. Отношения стремительно приобретают характер страстной семейки молодоженов. Милые бранятся. Пытаешься договориться. Очень смешно. «Теть Наташ, А можно мы потанцуем, музыку погромче и рэп с акробатикой?. - Тогда после отбоя сразу ложитесь и спать? - Да, конечно!!!!» Сначала они у меня чуть шеи себе не посворачивали, соревнуясь в сальтах, а после отбоя я их укладывала часа 4, разочаровавшись в людской честности, своих педагогических способностях, е…аной работе и гуманном отношении к детям. Дала себе слово – больше ничего им не позволять, сломать диск с рэпом и вообще. Утром с усталым и равнодушным лицом не разговаривала с ними (А можно водички попить? –легальный предлог для неформального общения со мной; а давайте мы еще потанцуем?) Обсудили там между собой, что я обиделась, пошушукались, кому я что ответила в индивидуальной беседе.
Сказала им, что «ВСЁ!» А они – ну Вы же добрая! Никакой доброты я к ним не проявляла, а наоборот. И это не хитрая такая лесть, чтобы получить хорошее отношение, такой гнилой хитрости в них нет. Это объяснение того, почему они у меня бесятся и беспредельничают. При этом разницы нет, они себя ведут так же и со «злыми» на их взгляд. То есть ничего от этого не зависит и ничего это не значит. Приходится признать это просто своей слабостью. Как они выкупают то, что мне их жалко на самом деле, и что я сама недалеко от них ушла – я не понимаю.

Выдали полномочия в виде карательных способов успокоения. Так этого не хватало и так этого ждали и дождались. И что? По 10 раз обещаю им эту угрозу, а руки не хотят делать. Почему-то я вдруг перестаю описывать их на пятиминутке. Не знаю почему, ничего не изменилось, все плохо по-прежнему. Ссоримся. Когда уже их выпишут и я перестану приходить с работы как выхлопанный половичок и падать от усталости и истощения?

Они постоянно толкутся вокруг меня, не реагируя на мои увещевания, что они мешают мне работать. Я знаю способ, как их удалить – « У вас, что, любовь какая-то ко мне, что ли?» - сдуло всех сразу. Нашли себе новое развлечение – лишь бы хоть как-то нарушить режим – таскаться за мной, когда я делаю свои дела, «помогать». Таскают мне чайник с водой, стали «следить за порядком» (у них свои методы…), «помогают» поить лекарством (Ты! Иди сюда! Стой спокойно! Получай свои сто грамм! Получил? Вали теперь отсюда! Следующий!) Уселись втроем у меня на посту. Фонит от них, как радиация – интересно им, кайфанули, какие они смелые и вседозволенные, сидят тихо – а внутри смех, все глаза на меня – как прожектора. Поняла, что мужики взрослые вокруг меня сидят. Ой-ёй. Идите, мальчики, в игровую. – А дайте витаминку? И мне! И мне! А этому козлу не давайте, лучше мне еще! А брызните мне в горло? А закапайте мне нос! А можно водички попить?
Попросили постираться. Ну, думаю, нормальные пацаны, чистоплотные, приучены сами за собой стирать. Разрешила. Чтобы не нервировать остальной персонал своими вольностями, пошла сама с ними. Мама дорогая, что они устроили! Хлестались мокрыми носками и трусами, ржали на всю округу, выясняли, кто из них более грязнуля и почему вода такая грязная? (это не грязь, это краска. – ага! А чо теперь, 3 раза постираешь и все? Белое станет?), брызгались из крана водой(особенно, когда один хотел попить), уделались сами, я вся была мокрая, потом еще бегали по коридору, стратегически развивая битву мокрыми носками в пространство. Ну ё-мое.
Сегодня ухожу с работы домой после ночи, на пятиминутке отчиталась, что ночь прошла спокойно, мальчики помогали – «Как приятно это слышать»- зав.отд. А мне-то уж как было приятно. И вдруг понимаю, как мне не хочется уходить домой, а хочется остаться. Пойти, напоить всех водичкой. В следующий раз приду только через три дня, их уже, наверное, не будет. Не увижу больше Колю со сломанным торчащим зубом, который так ему идет, и римским профилем, на котором я так хорошо знаю все шрамы. Сережино лицо больше не кажется мне подло-хитрым, а обворожительно-искристо-добрым, а Сашина нахально-беззащитная улыбка растопит лед в любом сердце. «А можно водички попить? - Сейчас напьетесь, будете потом всю ночь в туалет бегать! – Не-е, не будем!» И бегали потом всю ночь. С хитрыми лицами.