Название: Сумерки
Автор: gaben13 (www.house-md.net.ru)
Жанр: angst (боль, печаль)
Пейринг: Хаус\Кадди
Статус: в процессе
Описание: В дом Кадди вламываются двое грабителей-насильников...
[500x100]


Сумерки – самое странное и самое страшное время суток. Когда день уже не властен, а бархатная ночь ещё не вступил в свои права, серые сумерки выпускают своих демонов...

Глава 1.

Темнота. Тишина. Распахнутая дверь. Нигде не блеснет лучик теплого света. Ночь стыдливо прикрывает следы... Следы того, что не должно было произойти.

Хаус сидел дома в обнимку с гитарой. Монолог про трусость, который он выдал при пациенте, был, конечно, про него самого. Но говорить - это одно, а делать - совсем другое... Слова... Слова не имеют силы, если ничего не делать. Хаус рывком поднялся, чтобы не передумать, схватил ключи и куртку (трость далеко - черт с ней!) и выскочил на улицу.

При подъезде к дому Кадди его решительность начала спадать... Но приоткрытая дверь несколько насторожила его. Он заглянул в окно - свет горел где-то далеко - в проеме двери мелькнула тень. Мужская... Не похоже на романтический ужин. Хаус молча вошел. Оглядываясь по сторонам, он шел на свет, как мотылек, который вот-вот обожжет крылья, и все равно... Дойдя до кухни, он пожалел, что ушел без трости - хоть какое-то оружие. Правда, против двоих здоровых парней она вряд ли бы помогла. Кадди, всхлипывая, сидела на полу. Увидев его, она с облегчением выдохнула: "Хаус!" - и моментально выражение радости в ее глазах сменилось ужасом. Потому что на ее возглас отреагировали бандиты. Один двинулся в сторону Хауса с угрозой: "Не двигайся, иначе..." Хаус угрюмо смотрел исподлобья, проклиная больную ногу, если б не она, у него было бы преимущество. Второй процедил: "Заткнись!" и наотмашь хлестнул Кадди по лицу. Тут Хауса понесло. Он не мог видеть, как эти ублюдки бьют женщину. Его женщину! Ярость застилала глаза и придавала сил. Наплевав на боль, он рванул к Кадди. Первого парня он просто отшвырнул. Второго схватил за шкирку и крепко приложил к стене. Но неожиданно подвела нога. Хаус оступился, потерял равновесие и контроль над ситуацией. Пропустил удар, ещё... Потом просто рухнул на пол – добивали уже ногами...
- Хаус! Нет! - Кадди рыдала, цепляла парней за ноги, пытаясь оттащить – Пожалуйста, не надо!..
- Молчать! Убью... Сначала – его, а ты будешь смотреть, потом – тебя, очень больно... – грабитель медленно наступал на неё, заставляя отползать назад, пока она не упёрлась спиной в стену.
За спинами парней послышалось шевеление. Хаус со сдавленным стоном медленно поднимался с колен. Он не мог так просто сдаться сейчас.
- Хаус, не надо – прошептала Кади.
- Старик, осади! Не будешь рыпаться, разрешим посмотреть, как мы будем развлекаться!
- Ты не тронешь её... - прорычал Хаус.
Где вся хвалёная рациональность? Холодный разум и расчет? Инстинкт самосохранения задвинут в самый дальний уголок, чтобы и не вспоминать о нём... На первый план вылезла рыцарская самоотверженность, стремление защитить любой ценой – даже ценой собственной жизни. Эмоции двигали им сейчас, он не узнавал сам себя.
- Не надо, Хаус... - повторила Кадди.
Что произошло через мгновение, она не успела увидеть. А может быть, просто память отказалась фиксировать события. Она кричала, билась, вырывалась. Ее держали, пытались заткнуть рот - она кусалась, отбивалась... Наконец, ее просто оглушили. Сквозь туман и темноту она слышала слова.
- Ты идиот! Ты оставил дверь открытой?!
- Что ты сделал?
- Она всегда была одна, к ней никто не приходил...
- А это кто?!
- Что ты сделал? Посмотри!
- Это всего лишь хромой старик!
- Он кинулся на меня! Не ори! Ты видел его глаза?
- Это на твоей совести...
- Уговор был не такой...
- Не ори на меня!
- Ты убил его, урод! Это... Ладно, давай кончать...
Она ничего не могла запомнить и составить картину, но в голове стучало: "Убил". Сознание услужливо отключилось...

[550x364]

Глава 2

Шумное похотливое пыхтение, искаженные злобой нечеловеческие лица, потные тела... и боль. Кадди стошнило. Она оглядела погром в своей квартире. Слишком живо напоминали о двоих подонках-налетчиках раскиданные вещи, мебель, разбитая посуда. Нет, она не могла на это смотреть. Но, только закрыв глаза, сразу накатили дурные воспоминания в лицах. Кадди распахнула глаза. Вещи. Простые предметы. Простые мысли. Нужно думать о простых вещах. Стол, стул... Пусть он на боку - он простой стул. Стол, стул, телефон... "Надо позвонить" Она оглядела комнату в поисках трубки. Полный разгром, ничего не найти. Кадди поднялась на слабых ногах, огляделась, двинулась в сторону кухни.
Она остановилась, прислонилась к косяку. Не могла больше сделать и шага. На улице послышались голоса, шум подъехавших машин, в квартиру вошли люди. Кадди потихонечку начала сползать по стене. Перед глазами плыла картина: Хаус, неловко заваливающийся набок с торчащей между ребер рукояткой кухонного ножа... Ее подхватили чьи-то крепкие руки и повлекли куда-то.
Повсюду уже горел свет, на кухне суетились люди. На мгновение в сознании отпечатались заботливо-печальные глаза, как будто смутно знакомые.
-Мэм, вы слышите меня? Вы помните, что случилось?
Кадди осознала себя сидящей на диване, накрытой пледом. Рядом склонился полицейский. И снова эти заботливые глаза... "Это соседка. Она и вызвала полицию..."
- Мэм!
- Да? А? Да...
Мимо пронесли носилки. Время почти стало. Воздух набили стекловатой - дышать стало невозможно. Звуки пробивались словно сквозь толщу воды - только один звук, казалось, остался в одном пространстве с Кадди - звук падающих капель. В такт шагам санитаров с безжизненно свисающей руки на ковер капала кровь.
- Мэм, это ваш муж?
Кадди не могла ни пошевелиться, ни сказать слово. Полицейский обратился к заботливым глазам
- Вы знаете этого человека?
- Нет... Хотя... Он заходил изредка ненадолго.
- Не донимайте ее сейчас расспросами, она в шоке. Лучше отвезти ее в больницу...
- Можете идти?
Кадди неуверенно кивнула. И снова крепкие уверенные руки обхватили ее за плечи и повлекли в сторону выхода.

Дежурный хирург госпиталя готовился к срочной операции, пациента везли из близлежащего района.
- Тот парень с ножом в боку... - подал голос ассистент.
- Бытовуха?
- Нет, нападение, кажется... Так вот! Я не о том... Это Хаус!
- Что?! - хирург мигом забыл о перчатке - Ха! Пожалуй, это последнее, о чем я мечтал на сегодняшний вечер...

[432x149]

Глава 3.

Пробуждение – врагу не пожелаешь... Состояние в стиле «почувствуй себя наркоманом» - ты просто лежишь на кровати и кажется, что именно сегодня, здесь и сейчас чётко над тобой воздух решил увеличить свою плотность. Огромный тяжеленный столб плотного воздуха вдавливает тело в кровать. Суставы ломит, мышцы напряжены, и невозможно найти удобное положение рук и ног... Вены в синяках от уколов. Что они кололи? Успокоительное, обезболивающее, витамины?.. Какая, к чёрту, разница! Что значит боль физическая, когда на душе тяжесть, которую не пережить? Хочется выть, кричать, плакать, бежать, найти виноватых... Нет... Ничего не хочется... Хочется не быть! Боль, унижение – чёрная метка на сердце, её не смыть, не вырезать с кровью, она не заживет...
Кадди разглядывала кровоподтёки на руках, когда в палату вошёл Уилсон.
- Привет, ты как?
Мягкий взгляд карих глаз. То, что нужно в тяжёлую минуту. Вот только слова не те... Невозможно подобрать нужные слова, и он молчит, опускает глаза.
- Я только хотел убедиться, что...
-... всё в порядке?!! – в её глазах мгновенная вспышка злости.
Потом отчаяние... Она всего лишь слабая женщина. Растоптанный муравьишка в свежей колее судьбы...
- Извини – проговорил Уилсон и направился к выходу
Когда он достиг двери, Кадди резко села на кровати.
- Уилсон!
Память подбросила очередной сюрприз, выкинув яркую картинку. В глазах – ужас вперемешку с сомнением, может, бред больного сознания?
- Уилсон! Хаус?..
Он помедлил с ответом.
- Отдыхай. О нём позаботятся.
- Что с ним?
- Он в реанимации... Отдыхай, тебе нельзя волноваться – сказал он с нажимом.
- Я должна его увидеть...

Трубки, капельницы, датчики, помигивающие и попискивающие мониторы сложной сетью опутывали Хауса. Тугой бандаж фиксировал сломанные ребра. На негнущихся ногах Кадди вошла в палату. Хаус хрипло дышал. Она смотрела в его посеревшее осунувшееся лицо... Вдруг он тихо позвал: "Кадди... Кадди..." - и резко открыл глаза. Она вздрогнула. Его лицо исказилось судорогой, он начал ртом ловить воздух - мониторы показывали остановку сердца. На повязке расплывалось широкое красное пятно. Она пыталась снова запустить его сердце. Он коротко вздрагивал, с каждым разом все тише, тише, тише...
Кадди с криком проснулась.
Глава 4.

Уилсон шел к Кадди. Он думал о том, как Хаус оказался у Кадди? Почему? И что было бы, если б его там не было... Он думал о том, что мысли о Хаусе отвлекают Кадди от своих проблем, а это как раз то, что ей сейчас нужно. Ей нужно время, чтобы успокоиться, чтобы перетерпеть. Нужно переждать, пока ледяная рука ужаса и отвращения ослабит хватку... Уилсон ненавидел себя, но сознавал, что такая ситуация и нужна сейчас Кадди. С единственной оговоркой - исход должен быть благополучным. С другой стороны, та новость, что он сейчас нёс Кадди, перечеркивала все разумные рассуждения. Анализ крови показал беременность, и вряд ли этот ребенок принесет ей долгожданное счастье.

Кадди плакала. Тихо, безнадежно. Приходил полицейский, задавал вопросы, и снова все призраки и демоны прошедшей ночи вылезли из всех щелей. Она свернулась калачиком в кресле возле Хауса, здесь она чувствовала себя менее уязвимой.
Уилсон смотрел на них сквозь стеклянную перегородку. Две разбитые души, две сломанные жизни. Судьба сыграла с ними злую шутку. Сложные испытания выпадают только на долю сильных. Потому что только они могут выдержать. И можно только гордиться дружбой, знакомством или чем там еще с такими сильными личностями, которые не сломались под грузом тяжелейших испытаний... Уилсону хотелось с размаху грохнуть это стекло, сходить с ума от неистовства и кричать! Кричать туда, наверх, чтобы услышали: «Зачем?!! ЗАЧЕМ?!! За что? Неужели мало?! И нужно обязательно найти тот порог, за которым рвутся жилы, сдают нервы и человек ломается? И можно вить веревки и вытирать ноги... И можно найти новую жертву испытаний, презрительно свысока процедив: «Слабак...» И что потом? Очередная жертва неудавшегося эксперимента... Очередной неудачник на обочине жизни... Зачем?! Что там, за чертой человеческого терпения?» Уилсон смотрел на них, борясь с искушением устроить погром и разнос не совсем понятно кому... Надо было войти. Кадди, наконец, заметила его.
Уилсон мельком глянул на карту – «Нет, не сейчас... подождет, я пришел не для того». Он пытался привлечь всё своё красноречие и способность убеждать. Но Кадди так много значила для него! Ни в коем случае нельзя позволить ошибиться и словом...
- Кадди, нам нужно поговорить.
От неё не скрылся озабоченный взгляд, брошенный в сторону карты. Она подняла глаза – в них плескался страх.

Пол медленно ускользал из-под ног, комната опасно кренилась, наполнялась звуками и запахами прошедшей жуткой ночи. Снова шумное животное пыхтение, потные подмышки – Кадди было дурно, нестерпимо хотелось выйти на воздух.
Уилсон подхватил её посреди палаты. Она слабо попыталась освободиться.
- Кадди, Кадди – шептал он её в ухо – Дыши, Кадди...
Она забилась в его руках – он только крепче прижал ее к себе. Она скулила, колотила его, вырывалась... Потом как-то вся обмякла в его руках – перестала вырываться и просто плакала в его плечо. Уилсон гладил Кадди по спине, говоря ничего не значащие слова утешения...

Глава 5.

Уилсон что-то говорил об операции, помощи специалиста, курсах реабилитации. Кадди слушала невнимательно, кивала, сосредоточенно разглядывала пылинки, медленно оседающие на пол. Из окна светило яркое солнце, пылинки отчетливо выделялись на фоне темного пола. Некоторые, видимо, самые строптивые, взвивались вверх, подчиняясь им одним известным побуждениям и движениям воздуха. Пылинки словно танцевали, от этого комната, казалось, жила своей собственной маленькой жизнью. Все остальное казалось мелочным и неважным. Кадди открыла для себя новую Вселенную, тихую, спокойную, без невзгод и горестей. Легкомысленное кружение, легкое головокружение... Все неважно...
- Кадди, ты не слушаешь меня.
- Все неважно...
- Но это важно!
- Нет. Ничего не надо. Ничего не будет, давай все оставим, как есть, чтобы не нарушить равновесие.
- В тебе говорит страх. Потом ты передумаешь, будет уже поздно. Ты пожалеешь...
- Уилсон! На что ты меня толкаешь?!
- Кадди, это не то, о чем ты мечтала. И этот ребенок не принесет тебе счастья!
- На что ты меня толкаешь, Уилсон? Посмотри! Это убийство! Причем двойное... - она закрыла лицо руками.
- Не хорони его раньше времени... - Уилсон помрачнел - А этот ребенок будет постоянно напоминать тебе о...
- Замолчи! - взвилась она - Это мой ребенок!
- Ты не сможешь смотреть на него, не вспомнив, что с тобой сделали эти подонки!
Уилсон терял самообладание. Как? Как может такая женщина, как Кадди, принять столь неправильное решение? У него кончались доводы, он терялся. "Ну почему? Почему? Почему?! Хаус! Ты так нужен сейчас!" Он снова и снова безуспешно пытался уговорить Кадди, но она стояла на своем.
- Это не твой последний шанс! Зачем цепляться за такую сомнительную возможность? Я не понимаю тебя...
- Откуда тебе знать? - спросила она тихо.
Он замолчал, не найдя, что ответить. Она смотрела пристально, изучающе. Он не выдержал взгляда, понимая, что не может сейчас ничего противопоставить.

Он долго сидел у Хауса, вопрошая пространство, почему все так, а не иначе? Что стоило все его красноречие, когда он не мог убедить друга не совершать ошибки? Он раз за разом прогонял разговор, искал лазейку, способ уговорить, решиться... И не находил.
- Хаус, ты так нужен ей сейчас... Но нет, ты тут валяешься, тебе, как обычно, на всех плевать!
Уилсон злился своей беспомощности, своему бездействию, стремлению найти виноватых - даже собственно своей злости.

Глава 6.

Кадди сняла номер в гостинице, не могла возвращаться домой. Она лежала на кровати в пустом номере, пытаясь уснуть и избавиться от мыслей, шевелящихся в голове. Прошел только день, но столько всего успело произойти, что кому-нибудь хватило бы на целую жизнь. От мыслей избавиться не получалось. Они шли нескончаемым караваном, все новые и новые. Она уже приняла решение и считала его правильным, но оно не приносило чувство удовлетворения и спокойствия, как это бывает, когда, наконец, находишь выход из сложной ситуации. Кадди списывала все на общую нервозность ситуации, не желая снова обдумывать все сначала.
На нее накатывали приступы страха. Ей вдруг начинало казаться, что она не справится с ребенком, не сможет его воспитать, а потом ее будет мучить чувство вины. Или что она снова потеряет ребенка. Страх вселял неуверенность. Кадди грызли сомнения. А она пыталась выкинуть их прочь, уговаривая себя, что она очень хочет ребенка. Последние годы это было заветным желанием, но никак не получалось. Сейчас появился реальный шанс - отказаться от него было бы преступлением. Кадди гнала страх прочь.
Она пыталась думать о клинике, о том, что нужно возвращаться к работе - без нее все развалится. Постепенно ее мысли скатились к Хаусу. Она даже в мыслях боялась допустить, что Хаус может не проснуться, что он может оставить её сейчас... Она уже не мыслила своей жизни без него. И всё же, самое страшное для неё сейчас было – встреча с ним. Кадди и сама до конца не понимала, почему. Но боялась встретиться с ним, боялась разговора с ним, боялась увидеть его слабым и беспомощным. Больше всего она боялась разговора с ним, его логических выкладок, доводов. Она знала, что он может пробить её защиту. Перед ним у неё не оставалось аргументов. Она решила избегать встречи с Хаусом, пока это возможно, думая, что так поначалу будет лучше им обоим.

Глава 7.

Хаус проснулся ночью, долго мучил дежурную сестру вопросами, требованиями сейчас же отвезти его к Кадди, попытками подняться вопреки всем запретам, поминутно её вызывал – больше поговорить было не с кем. Потом выдохся и снова уснул.
Утром к нему зашёл Уилсон.
- Эй! Просыпайся, соня!
Хаус открыл один глаз и покосился на друга.
- Ты нас напугал...
Хаус хмыкнул. Теперь он окончательно проснулся.
- Знаешь, ночная сестра рассказала мне, что очень хотела воткнуть тебе скальпель под рёбра – просто для симметрии... ты её достал!
- Она ничего вразумительного не могла мне рассказать о Кадди! Но хоть ты удовлетворишь моё любопытство, Уилсон?

Хаус хмурился и всё больше мрачнел, слушая друга. Он думал о том, чего им обоим стоила его эмоциональная вспышка. Не лезь он на рожон, возможно, всё обернулось бы иначе... Дурак! Дурак!.. Он глубоко вздохнул – острая боль заставила выдыхать медленно и аккуратно. Хаус зажмурился – потом резко посмотрел на Уилсона:
- Что?! Что ты сказал?!!
- Она хочет оставить ребенка...
- Уилсон! Где ты был? Чем ты занимался?! Как ты мог это допустить? Я не понимаю...
- Я пытался – горячо возразил Уилсон
- Значит, плохо пытался – резко отметил Хаус. – Я должен с ней поговорить...
Он попытался приподняться – Уилсон положил руку ему на плечо, уложил обратно.
- Еще слишком рано. Даже для тебя. И потом, её всё равно нет в клинике.
- Где она? Она не хочет меня видеть? – Хаус был озадачен.
- Пол дня вчера у тебя просидела. Ты уверен, что сможешь подобрать нужные слова? Ей сейчас нелегко...
- Я знаю!
Хаус отвернулся. Ему было о чём подумать...

Глава 8.

Кадди избегала Хауса. Заходила к нему, если он спал, и проходила мимо, если бодрствовал. Сейчас, когда он был ограничен в способности передвигаться, было легче не встречаться с ним.
Первым делом, придя в клинику и узнав о том, что он пришёл в себя, она пошла к нему. Ей показалось, что он спит, она остановилась за дверью, рассматривая его. Но словно почувствовав взгляд, он посмотрел в ее сторону, дернулся в попытке подняться и тут же пожалел об этом. Хаус откинулся, переводя дыхание, а когда поднял взгляд, Кадди уже не было. Она не могла видеть его боль. Вот снова она виновница его мучений. Она хотела это изменить, прекратить. Но понимала, что не может. С тяжелым сердцем она решила сбежать. И никак не могла отделаться от чувства, что делает что-то неправильно.
Хаус так ждал прихода Кадди. А она даже не зашла. Он проклинал свою немощь.

- Уилсон, мы теряем время. Кадди бегает от меня, не хочет говорить.
- Она знает, что ты скажешь.
- Она знает, что я прав! Просто не признается в этом себе.
- Может, она наоборот считает, что ты неправ, и не хочет утомлять тебя спором?
- Спором она скорее себя утомит. Сколько уже дней она бегает от меня?
- Она действительно заботится о тебе.
- Она выбрала для этого странный способ. И потом, я уже соскучился по ее администраторским прелестям.
Уилсон вскинул брови.
- Неужели? Кажется, ты вполне здоров, Хаус! Узнаю!
- Тогда ты поможешь мне добраться до Кадди.
На его лице играла улыбка, но в глазах друга Уилсон читал просьбу.

Хаус с подозрением покосился на каталку.
- А ты что хотел, Хаус?! Романтическую прогулку под ручку?
- Ну-у... Оно было бы лучше. В кресле я буду смотреться неубедительно. Она будет выше!
- Может быть, дня через три ты сможешь доковылять до двери. - Уилсон скептически смотрел на капризничающего Хауса - Но там и свалишься.
Хаус громко вздохнул и закатил глаза.
- Какое унижение! - проговорил он, с помощью Уилсона опускаясь в кресло. - В прямом смысле – он выразительно смотрел на друга снизу вверх.

- Кадди избегает разговора со мной. Она боится, потому что знает, что я смогу уговорить ее на аборт. А знаешь, Уилсон, почему это хорошо?
Уилсон посмотрел вопросительно.
- Ее страх играет мне на руку. Потому что в глубине души она сама знает, что должна избавиться от плода. Было бы хуже, если бы она не боялась - это бы значило, что она уверена в своей правоте. А так мне и особо уговаривать ее не придется.
Хаус был вполне доволен собой. Уилсон посмотрел с недоверием. Доля правды в словах Хауса была.
- Поаккуратнее со своей уверенностью.
Хаус осекся. Конечно, он понимал, что в теории это выглядит красиво и гладко, а на практике... Тут придется напрячься. Чтобы не ранить, нужно подобрать правильные слова.
Глава 9.

- Кадди, ты меня в могилу сведёшь!
Она вздрогнула и обернулась на знакомый голос.
- Как ты здесь?..
- Ты избегаешь меня – я умру от тоски!
- Не-ет! Это точно тебе не грозит, убирайся!
Хаус застал её врасплох, она никак не готова была к его появлению сейчас. Поэтому она злилась на него и ещё больше – на себя.
- Постой, на тебя это не похоже. Ты не ненавидишь меня – ты боишься за меня, я снова был на краю...
Она перекладывала папки с места на место, лишь бы только занять руки.
- Всё только о тебе, Хаус? – бросила она раздражённо.
- Ты провела возле меня день, пока я не мог этого видеть. А потом вдруг стала всячески прятаться... Что случилось?
- Твоей жизни больше ничто не угрожает! – она резко посмотрела прямо ему в глаза.
- Кадди, меня не обманешь! Ты боишься говорить со мной.
- Вот ещё! С чего бы мне?
С самого начала разговор зашёл в тупик. Неверно взятый тон, не те вопросы и ответы, не то настроение... Кадди замкнулась, упрямо решив во всём перечить Хаусу. Иногда просто назло, чтобы напомнить ему, кто тут главный. Она защищалась. Ему было не пробиться сквозь стены, что она возвела. Кадди действовала сейчас, как напрасно обиженный ребенок, который запирается в своём упрямстве. Во многом это так и было. Сейчас она была маленькой беззащитной и слабой девочкой. И загородиться от внешнего мира можно было, только выпустив шипы.
- Ты решила, что я буду уговаривать тебя на аборт. И ты не ошиблась – ты должна избавиться от плода, - Хаус чётко, с ударением проговорил каждое слово.
- Нет!
- Кадди, нельзя просто хотеть ребенка и родить от первого встречного! Ты и сама это прекрасно знаешь. Ты будешь ненавидеть его.
- Нет! Прекрати, Хаус!
- Он вырастет таким же подонком, как его отец-насильник!
Кадди, как кошка, подпрыгнула к Хаусу. В пощёчину она вложила всю накопившуюся ненависть и силу.
- Это мой ребенок! И ты не смеешь!.. Убирайся, Хаус!
- Кадди, ты знаешь, что я прав! Я просто озвучиваю твои мысли, почему ты не хочешь прислушаться к голосу разума?
- Пошёл вон! – на Кадди было страшно смотреть – И ни слова больше! Выкатывайся!
- Кадди...
- Вон! – Кадди ненавидяще смотрела на него.

Видя, как Кадди выталкивает каталку Хауса из своего кабинета и резко захлопывает за ним дверь, Уилсон понял, что разговор не получился. Хаус сидел понурый, разглядывая что-то на полу.
- Кажется, ты плохо подготовился... – Уилсон заглянул внутрь кабинета, Кадди стояла лицом к окну, а её напряжение чувствовалось и на расстоянии – Чего ты ей наговорил?!
Хаус угрюмо глянул на друга и направился к лифту. Следовать за ним расхотелось.

Он долго сидел в полумраке своего кабинета, глядя в одну точку и ничего вокруг не замечая. Пару раз появлялся Уилсон, но не заходил, не решаясь нарушить его молчаливого раздумья. Перед ним была загадка, которую он был обязан решить.
Спустя время он словно очнулся и покинул кабинет. В его глазах светилась решимость.

Глава 10.

- Нам нужно поговорить.
- Убирайся, Хаус!
- Нам нужно поговорить – тихо, но с нажимом повторил Хаус.
Кадди долго, внимательно его изучала, он не отводил взгляд. Он должен был действовать осторожнее, он постоянно напоминал себе это. Аккуратно, без напора, позволяя ей руководить разговором, ситуацией. В таком положении он был уязвим, но так было нужно им обоим.
- Если ты хочешь поговорить о себе снова, то ты ошибся временем и местом.
- Не обо мне. О тебе.
- Я не собираюсь с тобой это обсуждать – она не хотела снимать защиту.
- Это нужно тебе...
- Нет – отрезала она.
Он хотел сказать, что это нужно им обоим, но вслух произнес:
- Тогда... Для начала, может, сама предложишь тему?
Кадди была слегка обескуражена его покладистостью. Она пыталась понять, какой спектакль он разыгрывает сейчас, и какая роль отведена ей. Хаус смотрел спокойно. Не торопил её, ждал, когда она решится. Она прошлась по комнате. Пока он не нападает, она может контролировать ситуацию. Кадди решилась ему ответить.
- Хаус, зачем ты тогда пришел ко мне?
Он опустил голову, задумался. Хороший вопрос. Действительно, за чем? Он и себе на него ответить не смог бы. Что он бы сказал? Сделал? Он не знал ни сейчас, ни тогда. Окажись дверь закрытой, может, он и вовсе развернулся бы и ушёл... Просто тогда ему казалось правильным и естественным прийти. Именно правильным...
- Я не знаю... – начал он неуверенно...
- Вот! Ты и сам не знаешь. Для тебя это игры. Это моя жизнь! Хватит, я не позволю больше тебе играть в игры с моей жизнью! Это все серьезно для меня.
Она не знала, какого ответа она ждала. Объяснений? Признаний? Наверное, она задала неверный вопрос... Игра могла зайти слишком далеко. Кадди не была готова к этому. И так и не ослабила защиту. Она повернулась и пошла к двери.
- Кадди!
Он позвал ее, она остановилась возле двери, не поворачиваясь к нему.

Хаус поднялся на руках, аккуратно принимая вертикальное положение. Было еще рано, рано... Рёбра трещали, от боли перехватывало дыхание, перед глазами плыли цветные круги. Ему нужно было чувствовать её, сейчас, чтобы подобрать слова. Сцепив зубы, он медленно похромал к Кадди, вдыхая и выдыхая маленькими глотками и придерживая ногу.

Он осторожно подошел сзади...
- Хаус! Тебе нельзя еще вставать!
...Взял ее за плечи, не давая повернуться, и наклонился к самому уху.
- Я знаю тебя наизусть, Кадди. Твои глаза, твои губы, запах твоих волос, каждое выражение твоего голоса. Ты не сможешь обмануть меня. Даже если захочешь. Даже если сможешь обмануть саму себя.
Его дыхание обжигало кожу.
- Я знаю тебя наизусть. Я выучил каждую малейшую черточку твоего характера, твоей души, твоего тела. Ты нужна мне. Ты моя, Кадди.
Он требовательно развернул ее к себе. И повторил, глядя в глаза:
-Ты нужна мне, Кадди. Ты знаешь, что ты должна это сделать.
Его глаза светились. Он понял, что нашёл нужные слова. Она чувствовала, что ее страх уходит. И снова загорается, пусть малая, но искорка тепла и надежды в сердце. Выражение ее лица смягчилось, в комнате потеплело. Хаус легко улыбнулся и притянул Кадди к себе.
- Теперь помоги мне - устало произнес он.

--------------------------
Конец.