КУДА МНЕ ИДТИ ?

ОСКАР СТРОК И ИГОРЬ КОРНТАЙЕР

Друзья! Вот мы и подoшли к концу истории танго «Голубые глаза». Если бы песня была не песней, а человеком, то этому человеку было бы о чём рассказать своим внукам!

ГОЛУБЫЕ ГЛАЗА. Мелодия, появившаяся на свет в «золотую эпоху возрождения» - эпоху, когда человечество щедро одарило мир неисчислимым множеством выдающихся композиторов, музыкантов, певцов, танцовщиков, поэтов, художников, модельеров, архитекторов, ювелиров, изобретателей, инноваторов, учёных - экстраординарными представителями мировой цивилизации. Песня звучала в Европе, в двух Америках и на Ближнем Востоке. Она исполнялась на пяти языках – русском, румынском, идише, польском и английском. Её записали на пластинки известнейшие певцы, голоса которых и сегодня ласкают наши души. Песню передавали по радио, под её нежные звуки танцевали в ресторанах и барах, под её мелодию любили, назначали друг другу встречи и страдали в разлуке. Звуки её неслись из окон квартир простых горожан и из особняков и вилл богачей.
Неизвестно, кому принадлежала идея написать стихи на мелодию этого танго, никакого отношения не имеющие к сентиментальным строкам о несчастной любви и о прекрасных женских глазах, что в те времена, уже около десятилетия пленяли и очаровывали на двух языкх – русском и румынском. Но песня, с совершенно не романтичным, а скорее с «раздражающим» содержанием о малочисленном народе, у которого нет родины, появилась и совсем незадолго до трагедии. Сегодня мы называем эту трагедию одной из самых кровавых войн в истории человечества, когда песня, вместе с прeдставителями этого малочисленного народа, была загнана в Варшавское гетто, где на мелодию танго о любви, пели о горе, обречённости и смерти.
Итак, мы открыли неизвестного нам доселе, румынского певца, КРИСТИАНА ВАСИЛЕ, потом в дискографии певца Оля нашла наши любимые «Голубые глаза», под названием «Твои глаза меня очаровали» и с огромной радостью обнаружила, что румынские стихи к песне написал...
ПЁТР КОНСТАНТИНОВИЧ ЛЕЩЕНКО! Это стало подтверждением того,
о чём рассказывала ВЕРОЧКА ЛЕЩЕНКО, но находились скептики, не верившие в то, что в Одессе Пётр Лещенко пел эту песню на румынском. С этой драгоценной находкой всем сомнениям бы положен конец.
Но, тем не менее, когда, казалось бы, можно было и «закрыть книгу о Голубых глазах», я, блуждая в поисках совершенно иной информации о совершенно других авторах, вдруг для себя обнаружила, что мелодия Оскара Строка переплыла океан и, с совершенно иным содержанием, зазвучала в исполнении известных американских певцов.
Я не зря написала, что «обнаружилa для себя». Я, например, для себя «обнаружила»! Заявляю об этом, чтобы наши «всёзнающие» тут же не сказали: «А нам об этом давно известно, подумаешь, открыла Америку». Да, господа дорогие, я для себя, таки да, открыла Америку ! Узнала, что ЛЕО ФУЛД приехал на гастроли в Париж. В один из вечеров он заглянул в кабачок Хабиби (Habibi Club) на 5 Rue de Metz, где Зигмунт Бeрланд работал руководителем оркестра. Сидит Лео, выпивает и вдруг зазвучала нежная, грустная мелодия и вместе с ней полились слова никогда не утихающей боли. Лео был глубоко тронут и в душе его заныла незажившая рана, как и у каждого беженца, чудом спасшегося от смерти. После окончания песни, Лео подошёл к исполнителю, а может и к самому Зигмунту Берланду и сказал, что из этой песни он сделает мировой хит! По приезде домой в Англию, Лео решает записать песню на Decca Record. Всё было хорошо, но только вот слова куплета песни определяли её, как исключительно еврейскую песню. Санни Миллер (Sonny Miller) и сам Лео, убрав «неудобный» куплет песни, добавили текст о том, что евреям есть куда идти. У них есть родина, где для них всегда найдётся место - Израиль, в 1948 г. официально провозглашённый Еврейским государством.
А вот наверное в каком виде услыхал песню Лео Фулд в Париже.

Поёт МЕНАШЕ ОППЕНГЕЙМ
 

Der Yid vert geyogt un geflogt
Nisht zikher iz far im yeder tog
Zayn lebn iz a finstere nakht
Кayn shtrebn alts far im iz farmakht
Farlozn bloyz mit sonim kayn fraynt
Kayn hofnung on a zikhern haynt

Refrain

Vi ahin zol ikh geyn?
Ver kon entfern mir?
Vi ahin zol ikh geyn?
Az farshlosn z'yede tir
S'iz di velt groys genug
Nor far mir iz eng un kleyn
Vi a blik kh'muz tsurik
S'iz tsushtert yede brik
Vi ahin zol ikh geyn?


Еврея везде торопят и гонят
Каждый день он живёт в неуверенности
Его жизнь - ночная мгла
Пути к осуществлению стремлений для него закрыты
Кажется, каждая дверь закрыта для меня.
Еврея преследуют на каждом шагу, нет места для него
Куда я должен идти?
Кто может ответить мне?
Куда я могу идти?
Когда все двери заперты
Мир достаточно велик
Только для меня он мал и тесен
Туда я могу лишь заглянуть
И я возвращаюсь
Для меня перекрыты все мосты
Куда я должен идти

Опишу вкратце, каким образом я узнала весь текст Игоря Корнтайера.

Песню мне прислал наш дорогой Коллекционер! Спасибо ОГРОМНОЕ!

Куплет, что при обработке Берланд и Фулд убрали и который отсутствует во всех американских вариантах, я перевела, но, как вы услыхали в песне, в исполнении Менаше Оппенгейма, имеется ещё и речитатив!
Наш друг Коллекционер тут же меня спросил: Майя, а что насчёт речитатива?
Я ему ответила, что моего папы уже давно нет, а то бы перевёл со всеми еврейскими тонкостями, что я не достаточно хорошо знаю язык и что может среди его знакомых есть более «евреистые» евреи, которые разберут все слова , сказанные Менаше в таком эмоциональном порыве.
Я, к сожалению, всего разобрать не смогла.

Вот перевод речитатива – то что я смогла разобрать и ещё, просто догадалась по смыслу.

Эта жизнь так прекрасна и сладка -
Каждый росточек(цветочек, кружочек ), каждый камешек на земле
Эта жизнь, когда ничего не кажется уродливым,
Среди этого человек с горечью на сердце вопрошает
Куда мне идти, когда везде я обжигаюсь своими слезами.
Я что, сделан из камня, разве я не истекаю кровью
Меня упрекают в том что я еврей, а я этого не стыжусь,
Но куда я должен идти?

Евреи, помогите с дословным переводом речитатива. Буду очень благодарна и тут же исправлю. 

  [245x334]

Менаше Оппенгейм. (Menasha, Menasze Oppenheim, (иногда использовал псевдоним Mieczyslaw). Родился в 1905 году, у восточной границы Польши.
Польско-еврейский певец, композитор, автор песен, коллекционер и исполнитель народных песен. В ранних тридцатых годах выступал в театральных ревю в Ковне (сегодня Каунас, Литва), под руководством Йонаса Туркова. В середине 30-х годов работал в театре Скала (Scala theatre). Как певец, он записал множество дисков на идише. Оппенгейм был членом Еврейского Отделения Ассоциации Театральных Авторов и Композиторов Варшавы.
В поздних 30-х он отснялся в нескольких известных звуковых фильмах на идише, включая Весёлые нищие (Di freylekhe kabtsonim) Джозефа Грина (Joseph Green) 1937 г., с Шимоном Жиганом (Shimon Dzigan) и Израилем Шумахером (Israel Shumacher) в постановке Зигмунта Туркова (Zygmunt Turkow), автор сценария Мойше Бродерзон (Moishe Broderzon), музыка Хенека Кона (Henech Kon) и в Мамочка (Mamele) 1938 г, с Молли Пикон (Molly Picon). B феврале, 1939 года он дал согласие на участие в фильме Кол Нидре (Kol Nidre) Джозефа Сейдена (Joseph Seiden) и уехал в США на съёмки. Окончание съёмок совпало с началом войны и Оппенгейм в Польшу вернуться не смог. Он пережил Холокост, находясь на территории восточной Польши, тогда входящей в состав СССР, но все члены его семьи погибли.
После 1945 года он эмигрировал в Южную Америку. В США он выступал в различных еврейских театрах.
Менаше Оппенгейм умер 23 декабря, 1973 года и был похоронен на кладбище Гора Хеврона (Mount Hebron) в Куинсе, Нью Йорк (Queens, New York), на участке, принадлежащем Еврейскому Театральному Юниону.

Прежде, чем продолжить своё повествование, скажу, что мне было не легко писать об этом. Почти везде, к информации о Варшавском гетто, приложены фотографии. Многие из них видела впервые. Как не старалась, но воспринимать события тех дней, просто, как информацию для статьи, мне не удалось...

А сейчас я вкратце расскажу вам о талантливейшем молодом человеке по имени

ВЛАДИСЛАВ ШЛЕНГЕЛЬ - Wladyslaw Szlengel.

Погиб, когда ему было 28 лет.

  [402x600]

Родился в 1914 году. Хочу заметить, что он был сверстником моего папы.
Отец В. Шленгеля был художником и зарабатывал на жизнь рисованием кино-афиш.
Владислав, ещё в школе, занимался написанием поэм и коротких рассказов. Некоторые из них были напечатаны в различных местных журналах. Позднее публикации его произведений появлялись, преимущественно, в Варшавских изданиях. Он, так же, писал песни, тексты для спектаклей кабаре, сатирические поэмы для прессы и для сцены.

Как свидетельствуют материалы Эмануэла Ринглблума (Emanuel Ringblum) поэмы Шленгеля были очень популярны среди обитателей гетто, так как отражали обстановку в самом гетто и настроение узников. Поэмы Шленгеля переходили из рук в руки, их читали во всех собраниях. Владислав создавал свои произведения для клуба под названием Искусство - (Sztuka), где собиралась уже образовавшаяся в гетто интеллектуальная элита. Он стал передовым голосом одного из самых больших еврейских общин в Европе, как описано в строках его поэмы ПЛАЧ В НОЧИ.

Эти поэмы были написаны в промежутке
Между первым и вторым потрясением,
В последние дни агонии перед смертью
Одной из самых больших еврейских общин Европы.
(Наверное имеется ввиду период между переселением польских евреев в гетто и началом депортации обитателей гетто в лагеря смерти. Пр. М.Р.)

В своих произведениях Шленгель сумел донести свои опасения не только о настоящих планах оккупантов, но и недовольство поведением местного еврейского начальства. Это всё изменилось, когда началась депортация узников гетто в концентрационные лагеря, уже вне звисимости от социального статуса узников.

Владислав с горечью начал сводить счёты с Б-гом!
Одна из его поэм так и называется

СЧЁТЫ С Б-ГОМ

Ты до сих пор ожидаешь от меня, что
Послезавтра, когда буду идти в прусскую газовую камеру,
Я, как в Завете, всё равно произнесу "Аминь" в твою честь?
 

[400x300]

В гетто, каждая молитва стала безмерной просьбой о пощаде, о чуде, как молитва Кол Нидре (молитва на Йом Кипур, когда евреи постят, поминают дорогих умерших и молят Б-га о прощении, пощаде и милости в вынесении приговора на грядущий год)

Я никогда не понимал содержание и слова,
Только мелодию молитвы.
Хоть мои глаза я закрываю, но в памяти встают видения детства
Желто-серое мерцание свечи,
Печальные движения рук и бород,
Я слышу крики и рыдания -
Безмерная просьба о пощаде, о чуде ...
Битьё в грудь, сжатые руки -
Триумф старых книг,
Страх приговора, неизвестного и тёмного
В эту ночь мне не выплакать своего сердца.
Эта ночь - страшная непредсказуемая ночь
И печальная молитва Коль Нидре .

К рассказу о творчестве Владислава Шленгеля я ещё вернусь.

А пока, давайте поговорим об авторе слов на идише песни «Куда я должен идти», Игоре Корнтайере.

В поисках информации о нём, наш дорогой волшебник Пан Георгий отыскал КЛАД!
Спасибо Вам, Пан Георгий, за помощь!

Книга ВАРШАВСКОЕ ГЕТТО. Путеводитель к Погибшему Городу

The Warsaw Ghetto. A Guide to the Perished City,
написанная Барбарой Энгелкинг и Ясеком Леоциаком (Barbara Engelking and Jacek Leociak) 

 

[387x585]

Именно в этой книге, кроме бесценного материала о жизни узников гетто, напечатана информация программ общественных мероприятий Варшавского гетто, где на нескольких страницах вкратце упоминается имя Корнтайера.

Вот что известно об Игоре Сэмюеле Корнтайере.

ИГОРЬ С. КОРНТАЙЕР

Igor S. Korntayer или
S. Korn-Teuer,

Родился в 1890 г., предположительно в Варшаве. Польско-еврейский поэт, автор песенных текстов, куплетист, актёр. В 1918 г. он приехал в Еврейский театр в Лодзь с переводом на идиш Лермонтовской трагедии Испанская кровь, называемая Еврейская кровь (имеется в виду трагедия Михаила Юрьевича Лермонтова, Испанцы пр. М.Р.). Вскоре после этого, по просьбе Юлиуса Адлера (Julius Adler), он перевёл Отелло, Вилльяма Шекспира.
Игорь Корнтайер владел несколькими языками, а так же проявил недюжинный талант в драматургии.
Позднее он переехал в Варшаву и в 1926 г. был принят на работу в Театр Скала (Scala Theater), где он написал тексты для песен, как например в Йошка Музыкант (Yoshke Muzikant) Осипа Димова (Osip Dimov). Обратите внимание на то, что и Оппенгейм тоже выступал в теaтре Скала, хотя и начал работать в тетре позже чем Корнтайер, но тридцатые годы их сотрудничества в театре наверное совпали.
В 1927 г. И. Корнрайер написал песенные тексты для комической оперетты Велвеле Шмудник (Velvele Shmudnik), муз. Ш. Вайнтрауба и Давида Бейгельмана (Sh. Vayntroyb and David Beigelman). Он сочинил множество песенных стихов, текстов для театра Скала и Самбатион (Sambatiyon).
В 1935 г, он играл с Александром Гранахом (Alexander Granakh) в постановке Алтера Катсисне (Alter Katsisne) Совесть мира(?) (Velt-gevisn). Позднее Корнтайер написал спектакль под названием После полуночи , (Nokh Halbe Nakht) дебют которого, в постановке режиссёра Хаимa Сандлерa (Chaim Sandler) состоялся 4 июня, 1942 г., в театре Новый Азазел (Novy Azazel). Постановки этого спектакля проходили в нескольких театрах гетто, но в театре Novy Azazel это была последняя премьера.
Игорь Корнтайер погиб в 1941 году, в Аушвице, в газовой камере.
Если верить датам, то премьера спектакля состоялась уже без него...

 Продолжение следует.

Майя Розова. 4 - 8 - 2012. Los Angeles. Для http://petrleschenco.ucoz.ru/forum/33-382-1