Глава 9. Дети

Ребенок – не цемент, на

котором должен держаться брак,

а хрупкое существо, для гармоничного

развития которого нужна любовь

 родителей, а не просто

 присутствие людей обоих полов.

(Олег Рой «Женщина и мужчина»)

Верхний город

Последнее время в городе полукровок было очень не спокойно. Этому способствовало, как нахождение мессии, так и перемещение на улицы летающего острова огромного количества детей Скоге. Те глупыми, конечно, не были, но определенные проблемы создавали, у них же совершенно другое воспитание. Скоге то и дело лезли в дела повелителей, заглядывали своими умными глазками в лабораторию исследовательского отдела, который активно пытался восстановить данные о вирусе Энгва, или же просто мешались под ногами, требуя справедливости.

Большинство полукровок смотрели на все это сквозь пальцы, кто-то даже пытался поиграть с детьми, но вскоре понимал, что это практически не реально. Они слишком хорошо знают жизнь, но совершенно не умеют развлекаться, застывая статуями тогда, когда нужно прыгать, уворачиваться от мяча, либо бежать от догоняющего. В городе оставался лишь один Свартальвэ, который хоть как-то был похож на этих маленьких «безобразников». Именно ему было поручено за ними следить.

Марэ по своей натуре был флегматиком, он никогда не повышал голос, другие полукровки ни разу не видели, как он бегает или делает что-то сверх своих сил. Парень просто спокойно и размеренно жил, не пытался выделиться, хотя… это получалось неосознанно, слишком странной была внешность у этого полукровки. Из-за нее он очень редко покидал летающий остров, только в тех случаях, когда действительно была нужна помощь.

Впрочем, современная мода позволяет и так выглядеть. Татуировки, линзы, выбеленные волосы и кожа сейчас очень популярны, но парень на столько привык быть один, что не рвался вниз, где поджидаем шум большого города, огромное количества противнейшего транспорта, людей, которые будут заглядывать в глаза, а после чего отпрыгивать с ужасом. Все-таки слишком необычен Марэ.

Он худой, как щепка, волосы встрепаны, а по лицу и рукам идет живая татуировка из какого-то готического рисунка. Она полностью покрывает правую руку, лоб и щеку полукровки. В темноте ее практически не заметно, а вот при свете создается впечатление, что по руке ползают змеи. Но это еще не самое страшное в парне. Взгляд у него всегда отрешенный, а сами глаза полностью черные, лишь тонкий желтый ободок обрамляет зрачок, отделяя его от белка.

Так вот, дети были предоставлены именно этому представителю Свартальвэ, который тихонько посапывал в коридоре, полностью забыв о собственных обязанностях. Вокруг столпились Скоге, интересуясь одним феноменом, который был присущ Марэ. Пока парень спит, он не пытается уследить за потоками собственной силы, тем более в таком состоянии они практически безвредны для окружающих.

Вся татуировка парня покрывается огненными язычками, они невольно завораживают всех, находящихся в радиусе десяти метров от источника. Так что дети на данный момент были под неким подобием гипноза. Правда, до тех пор, пока один из них не додумался коснуться спящего полукровки.

Пламя тут же выросло в несколько раз, приняв облик огромной змеи. Дети взвизгнули то ли от страха, то ли от неожиданности, и разом повалились на пол, пытаясь закрыться руками от огненного чудовища. Змея же, в свою очередь, осмотрела осторожно комнату, потянувшись от удовольствия, и направилась к представителям прекрасного народа, которые уже пытались вжаться в стены.

Не долго думая, огненный мираж, соскользнул на пол, легонько ударив каждого ребенка хвостом, а так же своего хозяина. Видимо, за компанию. И вот, игра началась!

Загипнотизированные Скоге практически моментально были перенесены на игровое поле другими полукровками, правда змее погрозили пальчиком, после чего она обиделась, снова спрятавшись в татуировке, а проспавшего все Марэ, отчитали по полной программе, заодно и немного поблагодарив за то, что он усыпил детей.

Полем для игры стала уже давно известная площадка лаборатории номер пять, в программу которой были внесены небольшие изменения. Теперь комната не имела чисто белый окрас, а приобрела некую цветность, напоминающую старую компьютерную игру, правда по всем известным сказкам. Дети же стали их персонажами. Так они и играть научатся и ума наберутся…

***

Происходящее в старом здании школы больше напоминало кружок любителей мистики, чем серьезное собрание полукровок по выяснению неизведанных тайн. Все присутствующие, которым на вид можно дать максимум 19 лет, были увлечены разглядыванием небольших картонок, заляпанных кровью, чем-то желтым, да еще и видимо постиранных так, что чернила на них поплыли, создавая непередаваемую непонятность написанного. Энгва, в свою очередь, пытался разложить данные листки так, что бы каждый мог понять его предназначение.

Первым на пол был выложен эксперимент о клонировании. Судя по записям, он полностью провалился, оставив сведения только о том, что получившийся экземпляр клона практически во всем отличался от оригинала.

Из его описания можно было понять только одно, что получившееся существо в корне отличалось от человека, оно было несколько выше, волосы его неожиданно потеряли цвет, так же, как и ресницы, брови, кожа лица разгладилась, там теперь не было ни единого намека на морщинки. Вот только данное существо было мертво. Оно не реагировало на свет, не дышало и вообще не подавало никаких признаков жизни.

Ученые, видимо, не удовлетворились таким исходом, поэтому далее следовал еще один эксперимент. На этот раз в него был привлечен не старик, коим был первый подопечный, а ребенок девяти лет. С ним провели ту же процедуру, но результаты разочаровали еще сильнее. Получившееся существо резко изменилось, на руках отрасли длинные когти, вены вздулись, но оно так же было мертво. В последствии, погиб и подопытный.

Судя по датам, проставленным на картонках, подобные эксперименты прекратились практически на пять лет. Люди боялись повторить свою неудачу.

В то же время, даты не помогли понять полукровкам, когда же все это происходило. Летоисчисление начиналось с первого эксперимента, совершенно не затрагивая традиционный календарь как Скоге, так и Свартальвэ. Только Энгва знал, что это означает, но говорить этого не собирался, успокаивая всех фразой о том, что знать подобное еще рано, можно запутаться еще сильнее. Он лишь намекнул, что сходство с календарем полукровок там все же имеется, но какое так и не сказал. Это не имело значения, потому что Свартальвэ никогда не отсчитывали все по календарю. У каждого был собственный, который помогал держать в тайне некоторые особенности жизни.

Дальнейший разговор завязался на счет отсутствующих данных, потому что некоторые эксперименты какого-то странного ученого так найдены и не были. Далее попадались картонки, где имелись записи, совершенно отличающиеся от первых. Люди пытались увеличить собственную продолжительности жизни, излечить уродства, болезни. Все, как это обычно и бывает.

Смущало лишь одно, опыты проводились на живых людях, которые не редко погибали, а это всегда было запрещено. За такое даже расстреливали, если находили зачинщика. А те все продолжали свои страшные дела.

В каждом из документов говорилось о смерти хотя бы одного испытуемого. И это была не обычная смерть. Каждый такой человек будто терял себя, становился сумасшедшим и начинал громить все вокруг. Сначала таких людей сажали в карцер с мягкими стенами, что бы они не могли поранить сами себя, но те умирали через неделю без особых причин. Вроде, под конец становились совершенно нормальными, но теряли дар речи, после чего садились где-нибудь в углу, держались за голову, отказывались от еды и воды.

Их глаза становились живыми только во время открытия двери в месте заключения, но через секунду подопытные начинали чувствовать сильные боли, их лицо искажалось, тело будто ломало.

Как только дверь закрывали, все приходило в норму, люди еще несколько часов проводили в состоянии полной отрешенности от мира, после чего бездыханно падали на пол, снова становясь обычными. Когти  будто обратно врастали, волосы укорачивались, а лицо становилось очень бледным.

Вскоре таким испытуемым начали вводить успокоительное, усаживать  на кресло, крепко закрепив конечности, что бы те случайно не навредили врачу или же психологу, который будет наблюдать весь процесс.

Существа перестали уходить от мира, со временем они даже смогли адаптироваться к тому, что сильно болела голова, когда рядом находился кто-то еще, но личность этих людей изменилась безвозвратно. Они были словно чистый лист, все понимали, впитывали знания словно губка, но не имели собственного мнения, могли лишь повиноваться.