Расширение НАТО и нарушенные обещания Запада

Пожалуй самое бурное возмущение в связи с продвижением НАТО на Восток в России выражает Виктор Баранец. Этот популярный обозреватель таблоида «Комсомольская правда» с многомиллионной читательской аудиторией любит обличать «хитрость и нахрапистость» западного военного альянса. России, считает он, пора перестать относиться к НАТО как к партнеру. Баранец - полковник в отставке, работавший в пресс-службе Министерства обороны при первом президенте России Борисе Ельцине - задает риторический вопрос: как можно думать о совместных учениях с Западом, раз он обманывает Москву. «Североатлантический альянс уперся стволами своих пушек в наши границы», - отмечает он, нарушив при этом все обещания, что давались в ходе воссоединения Германии.

Все политические партии в Москве - от «Патриотов России» и коммунистов до путинских "единороссов» - придерживаются такой же позиции: Запад не сдержал слово и обманул Россию, воспользовавшись ее тогдашней слабостью. В начале ноября, давая интервью Spiegel в своей подмосковной резиденции, президент Медведев тоже заметил: «Мы считали, что в результате падения Берлинской стены место России в Европе будет определено несколько иначе». И что же Москва получила в итоге? «Ничто из того, в чем нас заверяли, в частности, что НАТО не будет до бесконечности расширяться на восток, и что наши интересы будут неизменно учитываться».

Различные версии

Вопрос о том, что же именно было обещано Москве в 1990 г., вызывает споры, касающиеся не только исторических фактов, но и чреватые далекоидущими последствиями для будущих отношений между Россией и Запада. Но что же на самом деле тогда произошло?

Версии непосредственных участников событий различаются. Михаил Горбачев, занимавший тогда пост президента СССР, в ходе нашей беседы в Москве категорически утверждал: конечно, ему пообещали, что НАТО « даже на палец» не продвинется на восток. В то же время бывший горбачевский министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе, с которым мы связались в столице Грузии Тбилиси, говорит, что подобных заверений от Запада советская сторона не получала. Для нас тогда и распад Варшавского договора казался «немыслимым», вспоминает он.

Тогдашний американский коллега Шеварднадзе - бывший госсекретарь Джеймс Бейкер (James Baker), много лет отрицал наличие каких-либо договоренностей на этот счет. Бывший посол США в Москве Джек Мэтлок (Jack Matlock), напротив, говорил, что Москве были даны «четкие обещания». Наконец, Ганс-Дитрих Геншер (Hans-Dietrich Genscher), возглавлявший в 1990 г. внешнеполитическое ведомство ФРГ, опять же утверждает, что подобных обязательств Запад на себя не брал.

Побеседовав со многими очевидцами и внимательно изучив рассекреченные британские и германские документы, мы пришли к однозначному выводу: Запад, несомненно, делал все возможное, чтобы создать у Советов впечатление, что присоединение к НАТО таких государств, как Польша, Чехословакия или Венгрия, исключено. В частности, 10 февраля 1990 г. состоялась встреча Геншера и Шеварднадзе (она продолжалась два с половиной часа - с 16:00 до 18:30). Как явствует из рассекреченной совсем недавно немецкой записи беседы, министр иностранных дел ФРГ заявил: «Мы понимаем, что в связи с членством объединенной Германии в НАТО возникают сложные вопросы. Для нас, однако, несомненно одно: НАТО не будет расширяться на восток». А поскольку главной темой разговора было будущее Восточной Германии, Геншер специально оговорился: «Что касается нерасширения НАТО на восток, то эта формула имеет всеобъемлющее значение». Шеварднадзе ответил: он верит «всему, что сказал министр».

Ни слова

В 1990 г. состоялась серия важнейших переговоров. Вашингтон, Москва, Лондон, Бонн, Париж, Варшава, Восточные Берлин и другие столицы вели бурные дебаты об объединении Германии, всеобщем разоружении в Европе и Парижской хартии Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Советы настаивали, чтобы все договоренности фиксировались в письменной форме - даже если речь шла о судьбе советских военных захоронений на территории ГДР. Однако ни в одном из соглашений и договоров, заключенных в тот период, ни словом не упоминается о расширении НАТО в Восточной Европе. Поэтому, утверждает Запад, у Москвы сегодня нет оснований для жалоб. В конце концов, западные государства не подписали ни одного документа, касающегося продвижения альянса на восток. Но насколько обоснована эта жесткая позиция?

В начале 1990 г. Советский Союз еще был сверхдержавой, чьи войска по-прежнему стояли на Эльбе, а в Восточном Берлине у власти оставался Ганс Модров (Hans Modrow), бывший первый секретарь Дрезденского окружного комитета СЕПГ - гэдээровской коммунистической партии. Впрочем, скорый конец восточногерманского государства уже можно было предвидеть. Союзников ФРГ в Париже, Лондоне и Вашингтоне волновал вопрос о том, сможет ли объединенная Германия войти в НАТО, или, как уже случалось в прошлом, она будет проводить политику балансирования между Востоком и Западом. Геншер хотел расставить все точки над «i», и прямо заявил об этом, выступая 31 января в баварском городке Тутцинге. Именно для того, чтобы покончить с неопределенностью, подчеркнул он, Германия после воссоединения должна войти в НАТО.

Проявляя осторожность

Но как можно было убедить советское руководство поддержать подобный вариант? «Я хотел помочь им преодолеть этот барьер», - рассказывал Геншер в интервью Spiegel. Поэтому в своей речи в Тутцинге министр иностранных дел ФРГ пообещал, что «расширения юрисдикции НАТО на восток, т.е. ближе к советским границам» не будет. Восточная Германия не войдет в военную организацию НАТО; кроме того, двери альянса останутся закрытыми для стран Восточной Европы.

Геншер хорошо помнил, что произошло во время Венгерского восстания 1956 года: некоторые его участники объявили о намерении присоединить страну к НАТО, дав Москве предлог для военного вмешательства. Поэтому в 1990 г. Геншер старался дать понять Горбачеву, что ему не стоит опасаться аналогичного развития событий в странах советского блока. Запад, намекал он, намерен сотрудничать с СССР в проведении реформ, а не выступать его противником.

План, анонсированный в Тутцинге, не был согласован с канцлером и союзниками ФРГ, поэтому Геншер потратил несколько дней на то, чтобы заручиться их поддержкой. Как писал позднее глава аппарата западногерманского МИДа Франк Эльбе (Frank Elbe), министр «проявлял осторожность, словно гигантское насекомое, обследующее окрестности усиками и готовое отскочить назад, натолкнувшись на препятствие». Госсекретарь Джеймс Бейкер - прагматичный техасец - судя по всему «сразу же поддержал идею Геншера», вспоминает Эльбе. 2 февраля главы двух дипломатических ведомств, скинув пиджаки, расположились у камина в вашингтонском кабинете Бейкера, и начали обсуждать международные проблемы дня. Они быстро пришли к выводу, что расширения НАТО на восток допускать нельзя. «Это было абсолютно ясно», - комментирует Эльбе.

Развеять опасения русских

Вскоре к согласованной позиции ФРГ и США присоединился и министр иностранных дел Великобритании Дуглас Хэрд (Douglas Hurd). Как видно из недавно обнародованного документа германского МИДа, Геншер в ходе встречи со своим - сравнительно прогермански настроенным - британским коллегой в Бонне 6 февраля 1990 г. проявил редкую откровенность. Дело было накануне первых свободных выборов в Венгрии, и Геншер прямо заявил: Москве необходима «уверенность, что Венгрия не войдет в западный альянс, если власть в Будапеште сменится». Необходимо дать Кремлю заверения на этот счет, пояснил глава германского МИДа. Хэрд согласился.

Но предусматривалось ли, что подобные заверения будут оставаться в силе до бесконечности? Очевидно, нет. Когда министры перешли к обсуждению ситуации в Польше, Геншер, согласно британской записи беседы, заметил: если Польша выйдет из Варшавского договора, Москве нужны гарантии, что Варшава «не вступит сразу же в НАТО». Судя по всему, присоединения Польши к альянсу когда-нибудь в будущем он не исключал.

По логике, именно Геншер должен был представить свой план в Москве. Из всех глав внешнеполитических ведомств западных держав он дольше всего занимал свой пост, у него был налажен особенно хороший контакт с Горбачевым и Шеварднадзе - наконец, авторство инициативы тоже принадлежало ему. Однако Бейкер захотел сам поставить этот вопрос в ходе очередного визита в Москву.

«На американских политиков полагаться нельзя»

Слова, произнесенные госсекретарем 9 февраля 1990 г. в великолепном Екатерининском зале Кремля, известны точно. Бейкер заявил: если Советы согласятся с членством объединенной Германии в Атлантическом альянсе, «не произойдет распространения юрисдикции или присутствия НАТО ни на один дюйм в восточном направлении». Москва рассмотрит этот вариант, ответил Горбачев, но добавил: «Любое расширение зоны НАТО неприемлемо».

Даже сегодня, двадцать лет спустя, Горбачев не может вспоминать об этом эпизоде без возмущения. «На американских политиков полагаться нельзя», - заметил он в интервью Spiegel. Бейкер, в свою очередь, теперь дает иное толкование своему тогдашнему заявлению, утверждая, что имел в виду лишь предоставление Восточной Германии особого статуса в рамках альянса - не более. Однако Геншер, встретившись с Шеварднадзе на следующий день, четко подтвердил: речь идет о Восточной Европе. Собственно именно этот вариант, а не только ГДР, предусматривала вся логика западного плана. Если его авторы были готовы предоставить Восточной Германии особый статус в НАТО, чтобы не провоцировать советское руководство, то отказ от расширения альянса на восток тем более должен был распространяться и на такие страны, Венгрия, Польша и Чехословакия, непосредственно граничившие с СССР.

Когда западные министры иностранных дел снова встретились через несколько недель, их дискуссия, насколько можно судить по недавно рассекреченному документу германского МИДа, приобрела еще более конкретный характер. Бейкер заметил: судя по всему «страны Центральной Европы желают вступить в НАТО». Этого вопроса, ответил Геншер, «на данном этапе касаться не следует».

Со знаком плюс

Сегодня тогдашние политические лидеры - люди преклонного возраста, которым, возможно, уже непросто вспомнить в точности, что происходило 20 лет назад. Кроме того, все они хотят остаться в истории «со знаком плюс». Горбачев не желает приобрести репутацию человека, не сумевшего плотно затворить дверь перед распространением НАТО на восток. Геншер и Бейкер стремятся избежать обвинений в том, что они заключали сделки с Москвой через головы чехов, поляков и венгров. Что же касается Шеварднадзе, то он давно уже не видит «ничего страшного» в экспансии НАТО - и неудивительно, ведь его родина Грузия сегодня жаждет присоединиться к альянсу.

В 1990 году, однако, у них были иные интересы. Бонн и Вашингтон добивались скорейшего объединения Германии. Через несколько дней после переговоров в Кремле Геншер, Бейкер и Шеварднадзе вместе с коллегами - министрами иностранных дел всех стран НАТО и Варшавского договора - собрались в канадской столице Оттаве на конференции по разоружению.

В ходе встречи оба немецких министра иностранных дел (внешнеполитическое ведомство ГДР тогда возглавлял Оскар Фишер (Oskar Fischer), политик из близкого окружения бывшего восточногерманского лидера Эриха Хоннекера) в кулуарах и на официальных заседаниях встречались с коллегами из четырех держав-победительниц во Второй мировой войне, и, в различных составах, обсуждали будущее Германии. В итоге был согласован следующий механизм: решения по «внешним» аспектам воссоединения страны, например, блоковой принадлежности и численности вооруженных сил, будут приниматься в ходе переговоров по формуле «два плюс четыре».

Зондаж в Москве

Сегодня Геншер утверждает: все ключевые вопросы должны были решаться именно в этом формате, а в ходе переговоров о запрете вступления восточноевропейских государств в НАТО даже не упоминалось. Это подтверждают и другие участники.

Но что тогда означали заявления Геншера в ходе беседы с Шеварднадзе 10 февраля 1990 г.? Сейчас Геншер говорит, что это был лишь «зондаж» перед началом самих переговоров, призванный выяснить советскую позицию по «блоковому вопросу» и определить, какое пространство для маневра она допускает. Такова официальная версия событий. Однако она - далеко не единственная.

Один дипломат из германского МИДа, например, утверждает: договоренность между сторонами наверняка была. Советы вряд ли согласились бы участвовать в переговорах «два плюс четыре», если бы знали, что НАТО рано или поздно примет в свои ряды Польшу, Венгрию и другие страны Восточной Европы. Переговоры с Горбачевым и без того шли непросто: западным политикам приходилось неоднократно заверять его, что они не намерены - как выражался тогдашний президент США Джордж Буш-старший - извлекать «односторонние преимущества» из сложившейся ситуации, и что «никаких изменений в соотношении сил» между Востоком и Запрадом не произойдет (это уже фраза Геншера). Поэтому сегодня Россия несомненно имеет определенные основания ссылаться как минимум на «дух» соглашений 1990 года.

Полный абсурд

В конце мая 1990 г. Горбачев наконец согласился с членством объединенной Германии в НАТО. Но почему они с Шеварднадзе не добились от Запада письменных гарантий нерасширения альянса - ведь у них на руках тогда были все козыри? «В начале 1990 года Варшавский договор еще существовал, - объясняет сегодня Горбачев. - Сама мысль о том, что входящие в него страны могут присоединиться к НАТО, казалась тогда полным абсурдом».

У некоторых ведущих западных политиков в тот период возникло впечатление, что кремлевский лидер и его министр иностранных дел попросту игнорируют реальность, ставят «психологический блок» мыслям о том, что Советский Союз теряет позиции мировой державы. С другой стороны, республики Балтии еще входили в состав СССР, и от членства в НАТО их, казалось, отделяла дистанция в несколько световых лет. Кроме того, в некоторых государствах Восточной Европы к власти пришли пацифисты-диссиденты - люди вроде тогдашнего президента Чехословакии Вацлава Гавела, который выступал за роспуск не только Организации Варшавского договора, но и НАТО.

В те времена ни одна страна Восточной Европы еще не стремилась в Атлантический альянс, да и сам он отнюдь не жаждал принимать в свои ряды новых членов. Слишком уже это была дорогостоящая затея, способная к тому же спровоцировать Москву, и, если уж начистоту, вряд ли западные правительства могли всерьез ожидать, что французские, немецкие и итальянские солдаты будут готовы рисковать жизнью, чтобы защитить Польшу или Венгрию.

Затем, в 1991 г., Советский Союз распался, а война в Боснии, уносившая тысячи жизней, породила опасения относительно «балканизации» Восточной Европы. Кроме того, новый президент США Клинтон, вступивший в должность в январе 1993 г., пытался найти для западного альянса новую «миссию». Все вдруг бросились в НАТО, и уже скоро сам Атлантический блок готов был распахнуть двери перед любым претендентом.

До начала «спора о 1990 годе» оставалось уже недолго.

Перевод с немецкого: Кристофер Салтэн (Christopher Sultan)