Начнём с противоречия только что сказанному. (См. заголовок.)
 

Где-то вчера был шторм, а у нас – форменная весна. Нам бы теперь такую погоду, да до весны календарной. 

 

Каждый год, тридцать первого декабря… Периодически я хожу вместе с Таней покупать что-нибудь… небанальное. Сегодня (календарно – уже вчера) в качестве небанального была флейта. Розовая! В смысле, красная. Брусничного оттенка. Или малинового. В зависимости от освещения и ваших представлений о том, как должны выглядеть эти оттенки.
Вот научится Таня играть на флейте, вот достану я из закромов шкафа свою скрипку, и будем мы с ней дуэтом играть что-нибудь душераздирающее. Даже если оно не будет душераздирающим по природе своей, в нашем исполнении оно будет душераздирающим.

 

На дворе двадцать девятое октября. Вчера было.
Двадцать девятое октября – это…
«Три дня до Рождества» - по мнению сотрудников Старбакса на Маяковской.
Самое время <s>собирать камни</s> наряжать ёлку - по мнению тех прекрасных людей, которые украсили гирляндами ёлки неподалёку от Таниного дома.
То есть, мои проблемы с ориентированием во времени, - это ещё не проблемы. Далеко не.

 

Финиш этого вечера - это был действительно финиш. Полный.
Я не люблю людей, которые ходят, уткнувшись в свой телефон, потому что они могут случайно врезаться в уткнувшегося в свой телефон меня. (с)
В меня никто не врезался. Врезалась, засмотревшись в экран телефона, я. Точнее, столкнулась. На повороте. С компанией гостей столицы, ожесточённого о чём-то споривших в формате «стенка на стенку».
Как столкнулась. Налетела на полном ходу на кого-то. Подняла взгляд от экрана мобильного – узрела перед собой товарища малоприятной наружности. А на фоне товарища – нескольких человек, ведущих друг с другом бурную дискуссию, явно клонящуюся к драке.
Пока я с интересом разглядывала открывшуюся моему взору картину, мой автопилот сказал товарищу: «ой, извините, пожалуйста». И улыбнулся – предполагалось, что дружелюбно. И уж было пошёл себе дальше, но.
Видимо, моё «извините, пожалуйста» прозвучало как-то не так. Или улыбка была недостаточно дружелюбной. Потому что, как только оно прозвучало, все участники бурной дискуссии дружно умолкли и уставились на меня. Постояли так пару секунд (мне как раз хватило, чтобы сделать шаг в сторону), а потом взяли – и разбежались. В прямом смысле этого слова.
А я? А что – я? Я, на всякий случай, оглянулась – вдруг у меня за спиной стоит какое-то чудище с огнемётом. Чудища не обнаружила. И пошла себе дальше, сотрясаясь от хохота.
Что-это-было? Этот вопрос я адресую каждому второму событию из моей жизни. А иногда и каждому первому.

 

Насчёт сбежавших от меня гостей столицы.
- Эх, какие у нас нынче нежные гопники пошли с тонкой душевной организацией.
- Ну, должен же хоть кто-то в этом мире быть нежным и с тонкой душевной организацией!
- Действительно, кто, если не они!
 

В каждом дне должно быть место подвигу. Для меня один из ежедневных подвигов – это вернуться домой целой и невредимой.