Хочу представить начало нового рассказа, который, смею надеяться, будет завершен полностью. Предположительно, в рассказе будет много общечеловеческих, но граничащих с философией размышлений, а также мыслей, связанные с пониманием главным героем Петербурга. При этом рассказ будет фантастическим. Надеюсь, что у меня получится. Приятного чтения!
Умение жить
С Академической на Пролетарскую, с Парка Победы на Маяковскую… А еще Гражданка, Выборгская, Большевиков, Приморская… Город окутывал меня своими сетями, давал стремления к жизни. От пребывания в нем хотелось дышать, творить, создавать и думать… Можно сказать, что именно в этом городе я превратился из материалиста в идеалиста. Как втолковывали еще в универе на философии, никому еще не стало окончательно ясно, материя первична или все же идея.
Интересно, существовала бы вообще школа материализма, если бы все философы жили в Петербурге?
Именно эта мысль звучала у меня в голове, когда я распахнул дверь офиса. Андрей Петрович, наш генеральный директор, слегка лысоват, небольшого роста, но отличающийся прекрасным чувством юмора, недоуменно на меня посмотрел.
- Что, Антошка, ни свет ни заря? Утренний туман не дает спать и тревожит вибры души?.. Или пораньше хочешь уйти? Выкладывай все как есть.
Надо сказать, что недоумение Андрея Петровича объяснялось вполне материалистическими причинами. Дело в том, что, как правило, на работу я опаздывал, что прощалось мне, как «единственному и незаменимому», по выражению генерального, менеджеру по работе с клиентами. Но очень редко случалось так, чтобы я приходил раньше.
Я утер пот со лба. Лето в этом году однозначно выдалось жарким. Вот интересно, если бы на Земле исчезло все человечество, а также прочие существа, обладающие органами чувств, можно ли было бы предполагать, что лето жаркое или холодное…
- А, опять ты со своими загонами? – Секретарша Юля, симпатичная брюнеточка с третьим размером и весьма стройными ножками, повернулась ко мне, намотав провод от «пилота» на кресло, – Я думаю, так. Если бы все существа на Земле исчезли, ты бы тоже исчез, и не загонялся бы.
- Я что, говорю вслух? – удивился я, - Странно, раньше не замечал за собой такого. Юль, привет! Здравствуйте, Андрей Петрович! Просто решил выехать пораньше, пока людей в метро не очень много.
- А мысли у тебя интересные, - генеральный постучал пальцами по столу.
- Что интересного в желании выехать пораньше? По-моему, это как раз…
- Да нет, - прервал меня Андрей Петрович, - Ты заражаешь меня своими философскими увлечениями. Мой тебе совет – всегда выезжай пораньше, тогда в метро будешь ехать сидя. А при этом ты сможешь читать умные книги. Ницше, Канта и этого, как его там… Гегеля… А сейчас съезди-ка к клиенту в Зеленогорск, как раз доберешься к тому времени, когда он придет. И возьми машину служебную, клиент важный!
Мое лицо озарилось счастливой улыбкой. Если клиент важный, то это прибавка тысяч в пять за один день. А последние два дня прибыль была нулевая, я уже опасался, что не вытяну в этом году свои пятьдесят тысяч…
Юлька перевела на меня взгляд.
- Слушай, Антон, ты сегодня такой свеженький, такой хорошенький! Вставал бы всегда так рано, там, глядишь, и женился бы…
- Выходи за меня, - задорно произнес я, и посмотрел в ее чарующие зеленые глаза… Вот черт, сейчас же подумает, что не на глаза ей смотрю, а…
- «Евразия», «Иль Патио» или «Шоколадница»? – с хитрой улыбочкой произнесла Юля, - В общем, встретимся вечером после работы, и будешь угадывать.
Шеф перевел на нас взгляд.
- Так, вот вечером и будете это решать, вне рабочего места! А пока, Юль, доделай базу, а ты, Антоха, в Зеленогорск, в Зеленогоррррск!
Странно, видимо, название шефу чем-то нравилось. Но лучше до греха не доводить, и действительно поехать в этот Зеленогорск. Потом сходим с Юлей… В «Евразию», наверное, она же японскую кухню предпочитает. Вот черт, я же палочками ем, как собака на двух лапах ходит… Ну да ладно, закажу себе не суши, а какое-нибудь европейское блюдо. Так сказать, недостаток скрою, и вечер сложится удачно…
***
В Зеленогорске встреча прошла отлично. Клиент, удивленный моим рвением, подписал контракт, обозначив там сумму в полтора миллиона… Неслыханная удача, тем более один процент, то есть пятнадцать тысяч из них достается лично мне. Неплохо для начинающего, пусть уже и поднаторевшего менеджера – пятнадцать тысяч за четыре часа. В общем-то, есть чем гордится. Даже не сильно огорчает то, что десятку шеф наверняка выплатит лишь в конце месяца, и только пять авансом.
Я закурил сигарету. Все-таки есть что-то в этом Зеленогорске. Природа, свежий воздух с залива, и при этом питерская прописка. Жителям этого места определенно везет. Конечно, с работой здесь беда; работать лучше в Петербурге, но школьникам и пенсионерам в Зеленогорске определенно раздолье. Особенно школьникам. Все-таки море формирует чувство прекрасного, что для молодых неокрепших умов – самое то…
А курить пока бросать, да. Начал курить я еще в вузе, после того, как побывал на грани отчисления. Тьфу-тьфу, кончилось все удачно, но внезапно оказалось, что после того, как я за три недели разогнался до двух пачек в день, бросить уже проблематично. Ограничил себя половиной пачки, что ж делать. А еще этот переезд из тихого маленького Смоленска в бурлящий, полноводный Питер. Причем не только полноводный, но и, если можно так сказать, полнолюдный. Нет, многолюдный, конечно, правильнее… Тем не менее, люди здесь действительно чем-то напоминают совокупность потоков.
Вот идет Невский – два потока, слитых воедино. Первый - это туристы, фотографирующие все и вся, фотографирующиеся на фоне всего и вся и тратящие огромные суммы на все и вся. Второй – бизнесмены, спешащие по своим делам, клерки вроде меня и просто петербуржцы, возжелавшие всей душой ощутить очарование центра своего города. Есть и отдельные островки, выделяющиеся из этих потоков. Под аркой Казанского собора играют рок, на площади Островского играют в шахматы (возможно, здесь вы меня поправите, но днем там действительно играют в шахматы), но все эти люди – и в потоках, и на островках – играют в жизнь. И это, пожалуй, самая интересная игра на белом свете.
А вот, например, Новая Голландия. Здесь туристов уже практически нет, их заменили петербуржцы, посещающие разнообразные выставки и просто изучающие, казалось бы, позабытые места этого города. Еще почему-то Новая Голландия полна котов, крупных, породистых и, несомненно, имеющих некую родословную. В городе, пережившем революцию, НЭП, блокаду, брежиевский застой и перестройку, менялись люди, но коты оставались на месте. И их это, несомненно, устраивало.
Или взглянем на площадь Восстания – этакий петербуржский Вавилон. Здесь туристы, бизнесмены и командировочные, приезжающие (в основном из Москвы) на самый крупный вокзал северной столицы, здесь рокеры и металлисты, идущие в самый крупный ее рок-магазин, здесь же гламурные девочки и их мальчики, посещающие самый крупный торговый центр… Интересно, почему все самое крупное из бытового скопилось именно тут?
Рассуждая так, я не заметил, как дошел до железнодорожной станции. Ведь машину я отпустил, как только переговоры завершились успешно. Встретили-то меня по одежке, точнее, по солидному, хоть и слегка подержанному БМВ, а вот желания прогуляться по Зеленогорску еще никто не отменял.
Я задумчиво прошел на перрон. Выйдя из перехода, я внезапно заметил, что небо накрыли тучи – настолько фиолетовые, что это было необычно даже для Петербурга, имеющего огромное разнообразие цветов неба. Недаром говорят, что петербуржцы различают двести с лишним оттенков серого. Но это все же фиолетовый… Уникальные все-таки тучи, жаль, что нет фотоаппарата… Хотя нет, жалеть стоит о том, что нет зонта, ведь первые капли дождя, упавшие на мой пиджак, означали то, что этот дождь сейчас усилится. И правда – внезапно меня будто окатило ведром воды. Стена дождя была настолько плотной, что сквозь нее с трудом угадывались очертания людей.
На счастье, электричка быстро подошла. Мимоходом я заметил, что это - старенькая ЭР-ка. Удивительно, что Октябрьская железная дорога умудряется поддерживать такие составы в столь хорошем состоянии. С облегчением, но промокший до нитки, я зашел в вагон и услышал голос машиниста: «Поезд следует до Финляндского вокзала Ленинграда со всеми остановками»…