- Я забрался на изнанку неба. Оно было холодным и переливчатым, словно подтаявший от солнца перламутр. Множество подтёков различных оттенков, от светло-голубого и до чёрного цветов,  все они образовывали сухие реки небесных красок. Кое-где виднелись трещины и из трещин удивлялись мне прелестные маленькие росточки серебряной брусники.

На изнанке неба пахло сухим сеном, пахло смехом дождя, было сумрачно.

Знаешь, каково это гладить изнанку неба?

Это словно провести несмелой ручкой малыша по шерсти ласковой собаки, а после прочесть на его лице выражение удивлённой радости. Это словно щекотать одуванчики, а после дуть на них так, чтобы все пушинки-парашютики разлетелись в стороны, и wish непременно сбылось. А  над изнанкой неба стоит второе солнце. Оно белое-белое. Но спокойное и не ослепляющее. Оно не греет, но от него и не мерзнешь, и оно такое огромное, что нельзя увидеть края, нельзя увидеть лучей, только свет,

все поглощающий свет.

Когда я гладил небо, аккуратно, бережно, оно волновалось, и заблудившиеся облачка бежали по нему, в спешке желая вернуться на правильную его сторону, небу я нравился, оно лепетало мне молниями иероглифы и символы,

обозначающие одно:

«Я радо встрече, человек».

Я подумал: «Как же жаль, что тебя нет со мной! Надо непременно тебе что-нибудь принести в подарок. Подарок с изнанки неба. Звучит просто здорово, и у этой фразы волшебный вкус. Я шёл, и шёл, и шёл, пока не заметил, что внизу цветут крохотные маленькие созвездия, блестящие и душистые. Я сорвал для тебя созвездие Большой Медведицы, и оставил лишь Полярную путеводную звезду. Странно, что созвездие вылезло на изнанку неба, наверное, специально, чтобы я принёс тебе…

На столе лежали белоснежные ландыши, прекрасные лёгкие ландыши, немного блестевшие.

Она недовольно обвела взглядом помещение, в котором они сидели. Обшарпанные стены, трещины на потолке, продуваемые ветрами окна, только самая необходимая мебель.

Бедно. Чисто. Безупречное сочетание простоты и нищеты.

- Это обычные ландыши. Зачем ты всё время врёшь? Невозможно попасть на изнанку неба.

У неба нет изнанки!

Она встала и ушла, шаркая стоптанными каблуками по брусчатке мостовой.

Большая Медведица озаряла всю комнату голубым светом, и отсветы проникали сквозь стёкла наружу.

Он вздохнул.

Жаль, что нельзя взять её с собой на изнанку неба.

Жаль, что она мне не верит.