Зачем повесилась ты, Люба,
В дождливый и ненастный день?
Когда, купив бутылку водки,
Спешил я прибежать к тебе.

Ты обещала мне просторы,
Края невспаханной любви.
А я сижу у кучи кала
И мысль поршивая во мне.

Смотрю на тело в свете лампы,
На твой прекрасный мёртвый взгляд.
И мысль несёт меня обратно,
Туда, в наш деревенский сад.

Когда-то там, на самокате,
Каталась ты в лучах зори.
И ревновала меня к Кате,
И говорила мне "Смотри!".

И я смотрел на бюст твой, Люба,
Сполна я радовался жизни,
Я говорил тебе про что-то,
Про долг, неотданный отчизне...

А ты, теперь в петле мотаясь,
Мне улыбаешься ехидно.
Подумал я - "Какая гадость,
Люба, ну почему мне стыдно?".

Как мог тогда тебе поверить,
Под яблоней, средь короедов,
Что ты чиста как детский лепет,
Как ангел, прилетевший с неба.

Потом, страдая триппером под вишней,
Я думал обо всё прекрасном,
А мимо проходила Катя,
Поддатая была, вся в красном.

И помню я сарай вонючий,
Где Катя для порядка поломалась,
Потом она сама просила,
Да там в сарае спать осталась.

А ты не верила, что Катя
Меня совсем не возбуждала.
Когда, зайдя поссать в сарай
Ты испугалась и сбежала.

Теперь же ты в петле висишь,
А Катя, поездом раздавленная
Лежит под станцией Валуево,
Как будто канарейка раненная.

Зачем повесилась ты, Люба,
В дождливый и ненастный день?
Когда, купив бутылку водки,
Спешил я прибежать к тебе