Существование.


В последние две недели погода не менялась. Серое небо, сырость, тусклость красок окружающего мира, дождь, сменяющийся ливнем и ни одного лучика света на протяжении вот уже полумесяца. Это угнетает даже тех, кто несмотря ни на что любит дождь и грозу.
Почему-то тусклость мира постоянно влияет на настроение, а иногда и на поведение человека. Эти тусклые краски, эта серость мира окружающая со всех сторон давит и угнетает. Человеку, у которого вся сознательная жизнь проходит в веселье и в радости, и которого лишь изредка посещают невзгоды, проблемы и соответственно плохое настроение. Так вот для него такие серые, мрачные дни, проходят фактически незаметно. Да плохая погода, да иногда ливень или редкий дождь, но что тут такого ведь это совершенно незаметно, если ты счастлив и вся твоя жизнь, практически вся твоя жизнь, состоит лишь из ярких моментов. Что для такого человека какие-то две недели серости и сырости, да и мрачности окружающего мира? Фактически ничего. Зачем ему обращать на это внимание? Незачем.
А что делать человеку, у которого практически вся жизнь или ее 90% наоборот состоят из несчастий и невзгод? У которого счастье такое же частое, как редкие звездочки на черном небе, для которого счастье такой же частый гость, как северное сияние на юге? Что делать человеку, который очень чувствительный к переменам в природе и в окружающем мире? Для которого серость дней столь угнетающая, что он все глубже и глубже проваливается в черноту? Человек, который меняется вместе с окружающим его миром и становится таким же серым и тусклым. И это его несчастье!
Еще хуже, когда человек не замечает этаких перемен, когда уже слишком поздно что-либо менять в его жизни, чтоб ему стало лучше жить в этом грубом несправедливом и ничем его не радующем мире. Хуже когда его безразличие становится основополагающим отношением к миру. Когда наплевать на все и на всех. Но когда еще не поздно, то что?
Кто и что сделает для того чтоб человек не стал тусклым ничем не интересующимся в этом мире, чтоб для него он не стал омерзительным и не вызывал страшное желание уничтожить? Никто, и что же делать, если сам он не может себе помочь? Есть ли у него надежда на лучшее? Или она уже давно потухла, померкла в нахлынувшей темноте. Жестоко жить такой жизнью. Вот так смотришь на мило улыбающихся людей, а на сердце и в душе становится только мрачнее, и жизнь становится еще тусклее. Почему? Наверное, потому что у него в этой жизни нет такого позитива и радости. Потому что не окружают такие позитивные, счастливые и беззаботные люди.
Жестоко мыслить, что жизнь никчемна, однообразна и скучна. Работа, дом, редкие прогулки и снова работа. Или оной расклад: работа, рестораны, кафе или другие забегаловки, одни и те же компании. Постоянные гулянки на утро заканчивающиеся головной болью, а порой и нехорошим осадком после вчерашней ругани или потасовки. Что в этом интересного?
Лично ей это уже давно наскучило, хоть она и была по всеобщим понятиям молода. Но как можно в семнадцать лет так рассуждать или так относиться к жизни? Неужели за столь короткое время жизни она смогла ей так наскучить? И как бы это было невероятно, но это было именно так. И наверняка бы наши дорогие психологи сказали, что тут все просто. Ее семнадцать лет жизни не состояли из красочных и беззаботных дней. Лишь редкими радостными моментами или, скорее всего радостными секундами своего существования в этом мире она могла похвастаться.
Некому, да и незачем ей было это делать. И далеко все это не просто!
Вот и сейчас она сидела на лавочке в парке, разглядывая практически безо всякого интереса проходящим мимо людей: одиноких, счастливых, влюбленных, озлобленных, задумчивых, расстроенных, огорченных. Разглядывая их одежду, выражения лиц, наблюдая за их поведением, и не обращающих на нее никакого внимания. Она посмотрела наверх и как всегда на протяжении затянувшихся пасмурных дней, увидела лишь серые тучи и в который раз тихо, тихо проговорила стишок:
Пустынная улица
Мрачная мгла.
Здесь место только для меня.
Чернявая лавчонка
И блекнущий фонарь.

И буду здесь я вечно
Мои друзья без стечно
Чернявая лавчонка
И блекнущий фонарь.
Бесцветный плащ на плечи
Сидишь себе беспечно
Глядишь куда-то в даль.

И здесь мне на всю вечность
Отписано без стечно
Пустынных улиц течность
Застывший сад навечно
И тихий грустный лад.
Далёкой грустной песни
Что в сердце заперта…


Встала с лавочки и хлопнула по плащу, так будто стряхивала накрепко осевшую пыль. Сунув руки в карманы, медленно побрела вдоль улицы, и уже совершенно не обращала внимания на окружающих.