На следующий день после работы начинаю готовиться к свиданию.
Кружу по комнате, примеряя разные наряды. Мэтта на меня поглядывает и говорит,
что я как-то долго все подбираю, может дать мне что-нибудь из ее секси вещей.
Я, конечно, за. Она выуживает из кучи своих беспорядочно засунутых в шкаф вещей, кофточку
С большим вырезом на груди, очень симпатичную. Я ее напяливаю, думаю, как-то слишком уж эротично, но с другой стороны можно и что-то новое попробовать из одежды, а то все приелось.
Она, как обычно, шутит, придавая мне еще больше хорошего настроения.
«Как ты неровно дышишь к этому американцу, аж извелась вся наряжаясь! Желаю тебе успехов, не забудь презерватив.» Я, конечно, улыбаюсь таким наставлениям.
Час пробил, я в пути. Встречаемся у торгового центра в городе, идет дождь.
Дилан ловит «карету» -китайского рикшу на велосипеде с балдахином. Мы садимся и, указывая «водителю» путь, улыбаемся просто так. Он мне делает комплимент: «Чудесно выглядишь.»
Так мило. Особенно это «чудесно», такое ретро утонченное слово. Наверное, он предпочитает говорить таким вот изысканным языком, любитель литературы. Мы в корейской шашлычной.
В стол вмонтированы железная плита, под которой горит огонь. Замечательное место.
Нам приносят тонкие ломтики сырого мяса: баранины, говядины и свинины.
Я люблю больше баранину и набрасываюсь на нее, неистово распластывая куски на пышущем жаром железном листе. Дилан чему-то усмехается, и с тех пор как мы пришли практически не проронил не слово. Я чуть напрягаюсь: чему это он усмехается, смотрит куда-то в пространство и, как будто, намеренно ни открывает рта. Не выдерживаю и заговариваю о ерунде, задаю ему вопросы. Он отвечает односложно. Вот так и просидели весь вечер в каком-то странном, лично меня гнетущем молчании. Может я как-то смешно себя веду… Вдруг, он приглашает меня к себе на просмотр дивиди. Я почему-то пугаюсь вопроса и начинаю мямлить, что так сразу после первой, ну второй встречи домой приглашать а ночь глядя… Он удивляется и говорит, что в Америке все так делают после первого ужина и ничего в этом такого нет. Взрослые люди ведь.
Я говорю, что мне надо в туалет, направляюсь туда и звоню Мэтте посоветоваться.
Она говорит, что это нормально, так у американцев действительно принято. Если девушка не пока хочет более близких отношений, то пара просто мило смотрит вместе фильм.
Я решаюсь и соглашаюсь на предложение. Он опять чему-то усмехается, что меня начинает раздражать. Дальше официантка приносит счет. Я у него вежливо интересуюсь больше для формы, дать ли ему денег. На что он с приклеенной усмешкой отвечает, что если хочу могу дать. Я роюсь в сумке, но что-то мне не хочется платить, проявляется гордость .Я говорю, что у меня не хватит, не думала, что так дорого. Конечно, он тут же ухмыляется и мы идем. Добавлю здесь, что у американцев так принято, если девушка платит сама за себя при первых встречах. И мне это совершенно не нравится.
Идем беседуем о жизни. У него в здании не лифта- приходится вздыматься на пятый эта пешком. Повесив язык на плечо, проникаю в след за ним в его квартиру.
В холле царит разруха: на полу валяются бутылки из под пива, коробки от пиццы, грязные стаканы. Ничего себе думаю я, до того творческая личность, что не обращает внимания на бардак?
Заходим в спальню, где стоит телевизор. У меня отпадает челюсть: тут еще более грязно, да к тому же расстелена постель, вернее не убрана- грязное постельное белье скомкано, посередине возвышается гора из одеяла. Брезгливо морщась, я присаживаюсь на краешке этого безобразия. А он даже бровью не ведет, вставляет диск и усаживается рядом. Я никак не могру пристроиться: неудобно, как-то давит этот безумный беспорядок. Говорю ему:
-Что-то ты совсем не убираешь, даже постель не застилаешь…
Он опять одаривает даль своей усмешкой, которую я уже не могу видеть, и отвечает:
-Меня все устраивает.
Ну все, думаю я, где же его уважение к гостье- завести в такой бардак, да еще и быть таким самодовольным. Вспоминаю, что-то про американский менталитет что-то вроде: «Мы лучше всех, все делаем правильно, просто в восторге от себя.»
Фильм мне уже совсем не интересен, находиться здесь просто неуютно, давит обстановка запущенности. Скидываю сообщение Мэтте, чтобы она мне позвонила и прикинулась больной, а я бы смогла сбежать будто к ней на помощь. Она, конечно, тут же звонит. Я притворно удивляюсь звонку, отвечаю огорченным голосом и обещаю срочно приехать.
Дилану докладываю, что мол, подруга плохо себя чувствует, по-китайски ни слова не знает, и ей срочно нужно лекарство. Он предлагает аспирин, который у него завалялся, я соглашаюсь взять для большей убедительности. И вот я у выхода, еще чуть-чуть и я могу свободно дышать.
Дилан с неизменной усмешкой наблюдает как я одеваю обувь.
-Пока, говорю я, спасибо за вечер.
Он делает еле уловимое движение в мою сторону, потом передумывает и на лицо опять наползает это насмешливое выражение. Поцеловать что ли хотел? Вряд ли, померещилось, наверное.
Все! Я на воле! Больше туда ни ногой! Американец, американец- странное создание, вот ты кто.