иногда я захожу в сохранённые тексты. много слов.

я не умею строить отношения с людьми. умею на работе, не занимая и не стремясь занять руководящих постов, научить работать, как надо, не теряя человеческого облика. умею быть жилеткой и мудрой мамой друзьям, которые, видимо, из-за этого молча смотрят на бульканье пузырьков в болоте, в котором я все-таки тону, да, и терпят мою уёбищность. если разобраться, они дают мне негатив, который я перерабатываю, смешивая со своим, и таким образом немного облегчаю себе жизнь. но об этом знаю только я, со стороны же это выглядит так, как будто у нас кроме воспоминаний о былых гуляньях, шуток, которые понимаем только мы, и их страданий, выливаемых на меня в любое время, нет ничего. а раз об этом знаю только я, то и никаких дружеских отношений у нас нет. следовательно, строить их я не умею. почему меня терпят ребята из мск – загадка. даже лёша зачем-то намекает на переезд. с отцом мы слишком одинаковые, и давно уже не разговариваем ни о чем, кроме быта, потому что на остальное он молчит и крутит усы. попытки построить отношения с матерью, не знаю, какие, какие-нибудь, неизменно оказываются забоданными рогами тельца, остаётся только пережидать от бури до бури, каждый раз вспыхивающей либо из-за моей очередной шутки, либо из-за моего несоответствия её понятиям, либо из-за её проблем, о которых никогда нихуя неизвестно, но рикошетит насмерть.
когда я говорю о друзьях, я никогда не имею в виду анечку. может, потому, что когда летом перед десятым классом она послала меня на хуй в маршрутке, она выключила над собой табличку «друг». а спустя полтора года и «прости» табличка так и не включилась. но как-то четырнадцать лет мы терпим друг друга, не обижаем друг друга, не считая то лето, она не злится на мои жестокие циничные шутки, я спокойно слушаю её выводы из попыток разобраться во мне, она хочет получить дополнительную специальность по косоглазию и ставить на мне эксперименты, боится, что всё-таки вскроюсь и попаду в дурку, просится со мной в питер (нет, больше никогда и ни с кем не поеду туда), я послушно чередую одни таблетки другими по её рецептам, потому что «мозги потекут, эти больше пить нельзя», хоть другие и не берут. но эти четырнадцать лет не означают, что мы смогли построить что-то. мы просто приросли друг к другу.