Где бургундский год и бургундский день претворился в век,
С краской перемешивал свет и тень мастер Ян ван Эйк.
Окуная в краску гибкую кисть, он ловил лисицы-времени след,
 Отпуская  душу на волю ввысь, он писал  портрет .
Где сияло солнце на дне морей, и плескалась радость в водах зелёных,
Где печаль и смерть,  преломив  копьё, отступали прочь,
С неба сквозь леса корабельных рей улыбалась кротко людям Мадонна,
Золотом сияли глаза её, побеждая ночь.

Где соборов кружево сплетено за щитами стен,
Ночью пьёт вино и глядит в окно Николя Ролен.
Он сплетает судьбы, точно паук, и уже почти не помнит молитв,
Только в тишине вдруг замкнулся круг, воплотился миф.
Отступила затхлость, и умер тлен, заплясали искры в гранях оконных,
Дым от свеч застыл между райских роз золотым венцом,
В сумерки глядел Николя Ролен, преклонив колени перед Мадонной,
И струился свет от её волос на его лицо.

Праведным тебе уж давно не стать, только в этот раз
Не смотри, не думай – не убежать от Мадонны глаз.
Скорлупа разбита, взломан замок – вылетай, душа, в цветное стекло,
Положи себе света лепесток на холодный лоб.
Звёзды попадали в полночный плен, а художник видел нечто спросонья,
Наблюдая чудо сквозь щель во сне и шепча: «Аминь!».
Плакал в полутьме Николя Ролен, отцветала осень Средневековья,
И летели листья её к земле, в голубую стынь.

© Майя Котовская (Канцлер Ги, Рыжий Канцлер).