Две православные традиции не только не приживаются во мне, но даже кажутся мне не очень православными – обычай целовать хрен знает кого на Пасху и обычай бормотать «простите меня все» в Прощенное воскресенье.

Необъятный, даже правоустанавливающий для христианства, великий смысл заложен в идее всепрощения и покаяния - и великий смысл воспитательный заложен в идее выделить для этого отдельную дату, ибо человеки в вере ленивы и упрямо тянутся не к Богу, а к скотству. Пусть хоть календарь напоминает о главном, пусть хоть церковные звоны разгладят сморщенные души –хоть на денек. Про смысл Пасхи говорить не здесь, не сегодня и не мне.

Но воплощение, потерявшие смысл ритуалы, балаганность обрядовых слов «прости меня» и троекратных поцелуев никак не относятся к вере – точно так мы говорили «будь готов -всегда готов», не задумываясь, к чему, точно так салютовали «служу Советскому Союзу», мечтая об увольнении в запас, точно так желаем чихающему «будь здоров», не желая ему ничего.

В ассоциативном ряду февральские «прости» находятся где-то между тупорылым обрядом выкупа невесты и пьяным гопаком на поминках. Где в этих застенчиво-быстрых, неловких словах раскаяние? Где надежда на искренний ответ? Если я сегодня побормочу своим сотрудникам «прститьте меня», я что, перестану на них орать? Если они хором проблеют мне «и вы нас прститьте», я могу надеяться, что завтра Светлана Игоревна не опоздает на работу? Если сегодня я попрошу прощения у бывшего начальника, я что, резко перестану считать его мудаком?

Охх, язычество это все, фиглярство и пыль .

Есть многие люди и многие звери – живые еще и уже мертвые, у кого я прошу прошения каждый день. Есть многие люди, о своих грехах перед которыми я вспомню сегодня. Есть даже один человек, у которого я буду просить прощения вслух, и буду очень бояться, что он ответит мне дежурным «и ты меня прстьти». Вот поэтому я позвоню ему завтра.

А целовать посторонних, да еще три раза, я просто физически не могу.

Прости меня , Господи, простите меня, квасные патриоты.