здравствуй, London.
я пишу тебе письмо, но не знаю прочьтёшь ли ты его.
я расскажу тебе немного о себе - нынешнем и о том, кем был когда-то.
ты просила, помнишь?

бесконечность уже не манит, как прежде, просто живёт внутри.
глаза выцвели, приобрели цвет тоски, глубокими ночами что-то давит на виски.
спасаюсь виски или водкой, порой мешаю текилу с джазом.
в вазе, той самой, что расписана белыми розами стоят засохшие цветы.
у меня в душе умирает маленький принц, он ищет руки твои ночами.
воет на звезды, проситься домой, к родной и единственной - к тебе.
я не подхожу к нему больше, он смотрит на меня, знаешь, он плачет.
обрывистыми словами просит простить, просит, нет молит - вернись.

а раньше - помнишь, ты гладила его волосы и он засыпал на твоих коленях.
в венах пульсировало что-то, текло, растекалось по всему телу до кончиков пальцев.
и дрожали глаза, и содрогалось сердце - стучало бешено, шептало нежности.
вечности, казалось не хватит, он пел тебе песни про ваш собственный небесный дом.
и в лучах света солнечного, держа тебя на руках, касался вишневых губ.
но вдруг всё кончилось, он потерял твою руку, завертелся в темноте,
он искал тебя везде, напрягая зрение, пытаясь отыскать тебя в толпе.
а теперь мы с ним в одной палате, с диагнозом - бесконечность любовной комы.

скажи мне, London.
где моё сердце, я не знаю, когда последний раз слышал его.
и он тоже, давно - не вздрагивал от прикосновений горячего воздуха у шеи.
скажи, помнишь ли ты меня?